– Встаньте с колен, – сказал я. – Не будем привлекать к себе внимание.

– Хорошо, святой отец, – кивнула она и добавила: – Здесь, позади, вам не место.

– Предоставьте мне судить об этом самому, дочь моя. А теперь расскажите мне о себе.

Пока она усаживалась, я огляделся. И случайно поймал взгляд ангела, одиноко сидящего впереди. Он(а) сделал(а) мне знак подойти. Однако я достаточно долго терпел ангельское нахальство и сначала просто проигнорировал его (ее) жест. Но другие заметили, хотя тоже притворились, что не видели, а моя исполненная почтения спутница прошептала:

– О святой, вон тот ангел хочет с вами поговорить.

Я сдался – отчасти потому, что так было проще, отчасти потому, что мне самому хотелось спросить его (ее) кое о чем. Я встал и прошел вперед.

– Я вам нужен?

– Да. Вам известны правила. Ангелы впереди, Божии твари сзади, святые – в середине. Садясь сзади с простыми тварями Божиими, вы прививаете им дурные манеры. Как можно рассчитывать на соблюдение привилегий, дарованных святым, если вы игнорируете протокол. Чтоб больше этого не было!

Я подумал о нескольких возможных ответах, но все они были весьма далеки от божественности. Вместо этого я сказал:

– А можно задать вам вопрос?

– Да.

– Как долго ехать до Реки, текущей от Престола?

– А зачем вы об этом спрашиваете? Перед вами целая вечность.

– То есть ответ вам неизвестен? Или вы просто не желаете отвечать?

– Идите и садитесь на надлежащее место. Немедленно!

Я попробовал найти место в задних рядах. Однако мои собратья, твари Божии, расселись так, что не оставили мне ни единого свободного местечка. Никто не сказал ни слова, но все старались не встречаться с моим взглядом, и было очевидно, что никто не поддержит моего желания бросить вызов ангелу. Я вздохнул и сел в средней части – в блистательном одиночестве, ибо был в автобусе единственным святым. Если, конечно, допустить, что я святой.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы достигли Престола. На Небесах освещенность в течение суток не меняется, равно как не меняется и погода, а часов у меня не было. Время тянулось долго и уныло. Уныло? Да. Роскошный дворец из драгоценных камней являет собой изумительное зрелище. Десяток роскошных дворцов из драгоценных камней являют собой изумительное, неповторимое зрелище. Однако роскошные дворцы на протяжении ста миль вызывают неудержимую зевоту, а на протяжении шестисот шестидесяти миль приводят в неизбывное уныние. Я тосковал о площадках для торговли подержанными машинами, о свалках и (больше всего) о бескрайних зеленых полях и лесах.

Новый Иерусалим – город совершенной, идеальной красоты. Я готов клятвенно засвидетельствовать это. Но долгая поездка убедила меня, что и невзрачность, и уродство имеют право на существование.

Мне так и не удалось узнать, кто спроектировал Святый град. Что утверждение проекта и строительства дело рук Божиих – аксиоматично. Но Библия не называет архитектора (или архитекторов) или строителя (подрядчиков). Франкмасоны говорят о великом архитекторе (имея в виду Иегову), но в Библии об этом – ни слова. Однажды я спросил какого-то ангела: «Кто разработал проект города?» Он не возмутился моим невежеством, не обругал меня, а просто не понял вопроса. А я так и остался в недоумении: неужели Бог лично сотворил (измыслил и построил) Святый град до последнего драгоценного камня? Или Он поручил это своим подчиненным?

Но чьим бы ни был замысел, Святый град имеет, на мой взгляд, один огромный изъян (и не вздумайте говорить мне, что высказывать свое мнение о Господнем замысле – богохульство). В городе есть недостаток, и весьма серьезный.

В нем отсутствуют публичные библиотеки.

Одна-единственная библиотекарь-референт, посвятившая всю жизнь ответам на любые вопросы посетителей (все равно какие – ерундовые или важные), на Небесах была бы полезней целой когорты самодовольных ангелов. Таких женщин здесь должно быть множество, ибо надо обладать добротой святого и терпением Иова, чтобы служить в справочном отделе библиотеки и заниматься этим делом лет сорок подряд. Но чтобы выполнить свой долг, им нужны книги, каталоги, реестры и тому подобное, то есть орудия труда. Если бы была возможность, они создали бы и классификационную систему, и книжные каталоги… но откуда возьмутся книги? Небеса, по-видимому, начисто лишены типографских мощностей.

Вообще, на небесах нет никакого производства. Не существует и экономики. Изгнав первых людей из рая и повелев, чтобы Адам – и мы, его потомки, – в поте лица своего ел хлеб, Иегова положил начало экономике, которая работала с тех пор на протяжении почти шести тысяч лет.

Но не на Небесах.

На Небесах Он ежедневно снабжает нас хлебом, не заработанным в поте лица. По правде говоря, в хлебе мы не нуждаемся. Тут невозможно ни помереть с голоду, ни даже серьезно проголодаться. А если у вас возникнет желание побаловаться едой, то можно зайти в любой из множества ресторанчиков, закусочных и прочих трапезных. Самый вкусный гамбургер на свете я съел в крошечной закусочной неподалеку от Престольной площади, на берегу Реки. Но я опять забегаю вперед.

Другой недостаток, не столь серьезный, на мой взгляд, но все же значительный – сады. Здесь нет ни одного приличного сада, кроме райского, где растет дерево жизни, – он находится неподалеку от Престола, на самом берегу Реки; очень редко там и сям попадаются крошечные личные палисадники. Я догадываюсь, в чем дело, и если я прав, то, возможно, это скорректируется в ближайшем будущем. До появления на Небесах Восхи`щенных и восставших из мертвых почти все население Святого града состояло из ангелов. Исключение составлял примерно миллион мучеников за веру, святейших сынов Израилевых, которые попали сюда, даже не будучи знакомы с Христом (то есть умерли до тридцатого года нашей эры), и жители непросветленных земель – души, достойные попасть на Небеса без общения с Христом. Итак, девяносто девять процентов граждан Святого града были ангелами.

Ангелы же не интересуются зелеными насаждениями. По-моему, это и так понятно: трудно вообразить коленопреклоненного ангела, удобряющего грядки. Ангелы не из тех, кто вытерпит грязь под ногтями ради того, чтобы вырастить новый сорт роз.

Но теперь ангелов стало раз в десять меньше, чем людей, и я полагаю, что тут скоро появятся парки и сады, садоводческие общества, лекции об уходе за почвой и так далее. И вообще все, что относится к садоводству. Теперь у заядлых садоводов будет достаточно времени для любимого занятия.

Большинство людей на Небесах делают что пожелают, не ведая забот. Сюзанна, та милая дама, которая жаждала моего благословения, во Фландрии была кружевницей, а на Небесах обучает плетению кружев всех желающих. У меня создалось устойчивое представление, что для большинства людей главная проблема вечного блаженства состоит в том, как убить время. (Вопрос: а нет ли смысла в идее перевоплощения, что так важна для некоторых религий, но решительно отвергается христианством? Может быть, в отдельных случаях спасенные души следует вознаграждать, позволяя им снова вступать в конфликт? Не на Земле, а где-нибудь еще? Эх, была бы у меня Библия, я бы порылся в ней как следует. Но к моему глубочайшему удивлению, здесь, на Небесах, Библию достать практически невозможно.)

Как мне и объяснили, справочное бюро находилось у берега Реки Жизни, берущей начало у Престола Господня и протекающей через райский сад. Престол высится в самом центре сада, но рассмотреть его вблизи невозможно – все равно что глядеть на высочайший нью-йоркский небоскреб, стоя на тротуаре у его подножья. Только тут это еще труднее. И конечно, снизу лика Божьего не видно – Он восседает на высоте тысячи четырехсот сорока локтей. Так что заметно лишь сияние… И разумеется, ощущаешь Его присутствие.

Как и предупреждал херувим, в справочном бюро царила толчея. Души не желали становиться в очередь и огромной массой толпились вокруг. Глядя на сутолоку, я уныло размышлял, сколько же времени пройдет, прежде чем я доберусь до барьера. Хорошо бы протиснуться вперед без использования жестких приемов, как в дни распродаж, то есть не расталкивая толпу локтями, не наступая на любимые мозоли и тому подобное – всего того, что делает универмаги ненавистными для любого мужчины.