Я отошел в сторонку и попытался изобрести какой-нибудь способ решения проблемы. А не существует ли возможности узнать, где находится Маргрета, не отдавливая чужие мозоли?

Я все еще стоял в раздумье, когда ко мне подошел херувим-администратор.

– Святой, вы хотите воспользоваться услугами справочного бюро?

– Совершенно верно.

– Идите за мной. И не отставайте. – В руке он держал длинный жезл – нечто вроде здоровенной дубинки, используемой полицейскими при подавлении уличных беспорядков. – Дорогу! А ну, дорогу святому! Давай по-быстрому!

В мгновение ока мы оказались у барьера. Не знаю, имелись ли пострадавшие, но уж обиженных было полно. Я не оправдываю таких действий и думаю, что в идеале обращение со всеми должно быть одинаковым. Однако там, где действует принцип привилегии чина, гораздо лучше быть капралом, чем рядовым.

Я обернулся, чтобы поблагодарить херувима, но он уже исчез. Чей-то голос произнес:

– Святой? Что вам угодно? – Ангел, сидевший за барьером, смотрел на меня сверху вниз.

Я объяснил, что хочу найти свою жену. Он побарабанил пальцами по барьеру.

– Подобных услуг мы в принципе не оказываем. Для дел такого рода существует кооператив, в котором заправляют сами твари Божии, и называется он «Отыщи своих друзей и родных».

– А где он?

– У Асировых врат.

– Где?! Но я же только что оттуда! Именно там я регистрировался.

– Вам следовало спросить ангела, который вас принимал. Вы зарегистрировались недавно?

– Только что. Был вознесен в день Второго пришествия. Я спросил ангела, который мной занимался… а тот меня отшил… Он… она… в общем, этот ангел велел мне обратиться сюда.

– Гм… дайте-ка мне ваши документы.

Я отдал ему все, что у меня было. Ангел листал их медленно и тщательно, затем окликнул другого ангела, который оторвался от работы и с живым интересом прислушивался к нашему разговору.

– Тирль! Взгляни-ка сюда!

Второй ангел пролистал мои бумаги, поглядел на меня, понимающе кивнул и грустно покачал головой.

– В чем дело? – спросил я.

– Святой, вам не повезло – вас обслуживал, если в данном случае можно употребить это слово, ангел, который и своему ближайшему другу не помог бы, если бы друг у него был, хотя чего нет, того нет. Но я немного удивлен, что она так дурно обошлась со святым.

– У меня еще не было нимба.

– Тогда понятно. Вы взяли его позже?

– Ничего я не брал. Он появился чудом, когда я ехал от Асировых врат сюда.

– Понятно. Послушайте, святой, вы можете подать жалобу на Хромитисинель. С другой стороны, можно воспользоваться дальногласием и сделать запрос от вашего имени.

– Я думаю, последнее было бы предпочтительнее.

– Совершенно верно. Особенно в долгосрочной перспективе. Для вас. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

– Вполне.

– Но прежде, чем обращаться в кооператив, давайте свяжемся с канцелярией святого Петра и удостоверимся, что ваша жена прибыла. Когда она умерла?

– Она не умирала. Она Восхи`щена, так же как и я.

– Вот как? Это делает поиск более легким и быстрым – не придется рыться в старых списках. Имя полностью, возраст, пол, ежели таковой имелся, место рождения и дата… Нет, это не нужно. Сначала имя полностью.

– Маргрета Свенсдоттер Гундерсон.

– Лучше по буквам.

Я сказал по буквам.

– Что ж, пока этого хватит. Если, конечно, предположить, что клерки святого Петра умеют писать без ошибок. Только вот подождать у нас негде. Приемной нет. Но как раз напротив есть ресторанчик… Вон там, видите – вывеска?

Я обернулся.

– «Священная корова»?

– Она самая. Готовят прилично – если вы едите. Подождите там. Я вас извещу.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста…. – Она опять глянула в мои бумаги, а затем вернула их мне. – Святой Александр Хергенсхаймер.

Среди всеобщего великолепия «Священная корова» оказалась по-домашнему уютным заведением: маленькая, чистенькая закусочная, которой самое место где-нибудь в Сент-Луисе или Денвере. Я вошел. Спиной ко мне, у гриля, стоял высокий негр в торчащем сквозь нимб поварском колпаке. Я сел у стойки и кашлянул.

– Погодите минуточку. – Негр закончил и повернулся ко мне. – Чем могу… Ух ты! Святой, что вам подать? Вы только назовите, что бы вы… только назовите!

– Люк, как я рад тебя видеть!

Он уставился на меня:

– Мы знакомы?

– Неужели ты меня не помнишь? Я же работал под твоим началом. «Гриль Рона», Ногалес. Я – Алек. Посуду у вас мыл.

Он долго смотрел на меня, потом вздохнул:

– Ну вы даете… святой Алек!

– Для друзей просто Алек. Знаешь, тут какая-то административная путаница, Люк. Когда-нибудь все прояснится, и я сменю этот воскресный наряд на обыкновенный нимб.

– Ну, это вряд ли… святой Алек. Тут, на Небесах, не ошибаются. Эй! Альберт! Встань-ка за стойку. Мой друг святой Алек и я посидим в зале. Альберт – это мой помощник.

Я поздоровался с невысоким толстяком, который напоминал карикатурного французского шеф-повара. Его поварской колпак был заломлен так же лихо, как и нимб. Мы с Люком прошли через боковую дверь в маленькую столовую и сели. К нам тут же подошла официантка, что оказалось для меня еще одним приятным сюрпризом.

– Хейзел, познакомься с моим старым другом, святым Алеком! – воскликнул Люк. – У нас с ним когда-то были кой-какие общие делишки. Хейзел – старшая официантка «Священной коровы».

– Я был у Люка посудомоем, – сказал я ей. – Хейзел, как я рад снова увидеться с тобой! – Я встал, хотел было пожать ей руку, но, передумав, заключил ее в объятия.

Ничуть не удивившись, она с улыбкой произнесла:

– Привет, Алек. Святой Алек, как я погляжу. Что ж, так я и думала.

– А я нет. Это ошибка.

– На Небесах ошибок не бывает. А где Марджи? Все еще на Земле?

– Нет. – И я объяснил, как мы потеряли друг друга. – Так что я тут ожидаю известий.

– Ты ее найдешь. – Она поцеловала меня быстро и горячо, что напомнило мне о моей четырехдневной щетине. Я усадил ее и сел рядом со своими друзьями. – Ты обязательно ее найдешь, и очень быстро, потому что так было обещано, а здесь исполняются все обещания. Встреча на Небесах с друзьями и родными. Вот уж воистину мы встретимся с тобою над чудною рекою… – а Река тут прямо за порогом. Стив… Святой Алек, помнишь Стива? Он был с тобой и Марджи, когда мы познакомились.

– Забудешь его, как же! Он накормил нас ужином и дал нам золотой «орел», когда у нас не было ни шиша. Еще бы я не помнил Стива!

– Я рада слышать твои слова. Потому что Стив считает, что это ты обратил его – через второе рождение – и дал ему попасть на Небеса. Видишь ли, Стив был убит на равнине Меггидо, и я тоже погибла в этой войне… Ну, лет через пять после нашей с тобой встречи.

– Через пять лет?!

– Да. Меня убили в начале войны, а Стив продержался до самого Армагеддона.

– Хейзел… но ведь прошло не больше месяца с тех пор, как Стив угощал нас ужином в Римроке!

– Все правильно. Ты был Восхи`щен в день Второго пришествия, и сразу же началась война. Все эти годы ты провел в воздухе, так что мы со Стивом обогнали тебя, хотя ты и покинул Землю первым. Поговори со Стивом, разберешься; он скоро появится. Кстати, теперь я его наложница – или жена… Тут же не женятся и замуж не выходят. Короче говоря, когда началась война, Стив вернулся в морскую пехоту, дослужился до капитана. Его полк отправили в Хайфу, и Стив погиб, сражаясь за Господа в самый разгар Армагеддона. Я очень горжусь им.

– Еще бы! Люк, ты тоже погиб на войне?

Люк ухмыльнулся:

– Нет, святой Алек. Меня повесили.

– Шутишь!

– Какие уж тут шутки! Повесили по всем правилам. Ты помнишь, когда ты нас бросил?

– Никого я не бросал. Произошло чудо. Благодаря ему я встретился с Хейзел. И со Стивом.

– Ну… в чудесах ты разбираешься лучше меня. На твое место мы взяли нового мойщика, чикано. Лихой такой наглец, крутого из себя строил. Ножом мне пригрозил. Это он зря, конечно, – кто ж лезет с ножом на повара в его собственной кухне! Ну, он меня порезал, но я внакладе не остался, проткнул его насквозь. С присяжными не повезло – все из его соплеменников. Да еще и окружной прокурор заявил, что, мол, давно пора показать пример. Впрочем, это не важно. Крестили меня задолго до повешения, а тюремный священник помог мне возродиться. В общем, накинули мне петлю на шею, я прочел молитву, а потом сказал: «Валяйте! Пошлите меня к Иисусу. Аллилуйя!» Что они и сделали. Счастливейший день в моей жизни!