Ещё немного постояв на месте, мужчины побрели к своей компании.

Петер прибежал домой сам не свой. Он ворвался в комнату и дикими глазами посмотрел на Татава.

– Тише ты, девочку разбудишь! – зашипел на него старик, но увидел, что с Петером творится что-то неладное.

Мужчина носился по комнате взад-вперёд, всё время, держась за голову и что-то бормоча на непонятном языке. Татав подошёл к нему, взял за руку и тихо спросил:

– Что с тобой, Петер?

Петер остановился, как-то странно посмотрел на старика и ответил:

– Я мексиканец.

– Что? Что ты сейчас сказал? – не понял Татав.

– Я повторяю, что я мексиканец, – сказал Петер.

– Почему ты так решил? – удивился старик.

Петер ещё раз прошёлся по комнате, заглянул в кроватку к маленькой Анне, потом опять подошёл к Татаву и стал рассказывать, всё время, останавливаясь и сбиваясь:

– Когда я ушёл, меня каким-то путём занесло на пляж… Как это было, я уже не помню. – Петер на минуту остановился, чтобы собраться с мыслями, и продолжил: – Ты видел тот корабль, который стоит на рейде? – Татав кивнул головой. – Так сегодня с этого корабля на берег приплыла шлюпка. Из неё вышли люди, и двое из них стали разговаривать со мной на испанском языке. Я сам этого не ожидал, когда вдруг ни с того ни с сего, взял и ответил им.

– А почему ты понял, что ты не испанец, а мексиканец? – спросил старик. Петер растерянно пожал плечами. – Может быть, ты вспомнил, как тебя зовут? – спросил Татав нерешительно.

Петер задумался на минутку и ответил:

– Нет, этого я не помню.

Татав взволнованно прошёлся по комнате и спросил:

– Ну, и что же ты собираешься делать?

Петер растерянно пожал плечами.

– Пока я этого не знаю, – сказал он. – Мне нужно сначала привыкнуть к этой мысли, хорошенько всё обдумать.

– А как же Анна?

Петер растерянно посмотрел на девочку, потом на старика и сказал:

– Я же говорю, что мне нужно всё хорошенько обдумать.

– А что тут думать? – удивился старик. Ведь не хочешь же ты ехать на этом корабле в Мексику и там расспрашивать у каждого встречного, кто ты и откуда…

Старик больше всего боялся, что именно так Петер и собирается поступить. Но Петер и сам пока не знал, что он будет теперь делать. Он прошёлся по комнате, посмотрел на дочь, потом вышел из дома и опять направился к берегу.

Шлюпка ещё не уплыла, но пассажиры уже садились в неё, когда Петер подбежал к Алексису и отозвал его в сторонку. Алексис удивлённо посмотрел, но последовал за ним.

– Долго вы ещё будете здесь стоять? – спросил Петер.

– Ну, ещё около трёх суток простоим, – ответил парень и спросил: – А для чего тебе это знать?

– А как я могу поговорить с капитаном?

Алексис подумал немного и ответил:

– Капитан Джеймс завтра тоже прибудет на берег. Вот тогда вы и сможете его увидеть.

– Спасибо вам, вы очень выручили меня! – воскликнул Петер и побежал в деревню, оставив Алексиса в полном недоумении.

А Татав тем временем не находил себе места. Он очень боялся, что Петер всё же решит уехать и заберёт Анну с собой. Старик понимал, что не может, не имеет права отговаривать Петера от этого поступка, но не мог себе представить, что он опять останется один на этом проклятом острове, опять потеряет семью, которая у него появилась.

Петер опять ворвался в дом, громыхнув дверью. От этого шума маленькая Анна проснулась и заплакала.

– Вот видишь, что ты наделал! – с укором сказал старик. – Ты её разбудил.

– Прости меня, я не хотел, – попросил Петер виновато, подошёл к Анне, взял её на руки и стал качать. Малышка утихла.

– Положи её на место, – сказал старик. – Она только что поела, а ты трясёшь её, как в шторм.

Петер послушно положил ребёнка в кроватку, подошёл к Татаву и шёпотом сказал:

– Завтра на берег приедет капитан этого корабля, и я хочу поговорить с ним.

– По какому поводу ты хочешь с ним поговорить? – испуганно спросил Татав. – Уж не собираешься ли ты отправиться в Мексику, как я и предполагал?

Петер опустил голову и тихо сказал:

– Именно это я и собираюсь сделать.

– А как же Анна? – попытался образумить его Татав. – Как ты собираешься поступить с ней?

– Пока не знаю, – честно признался Петер. – Но завтра я хочу выяснить у капитана две вещи. Первая – могу ли я устроиться на судно матросом или ещё кем-нибудь, чтобы отработать деньги на билет до Мексики, и вторая – смогу ли я кормить грудного ребёнка на корабле. Ведь наверняка у них это предусмотрено, и на судне есть специальное детское питание.

– А если нет? – спросил Татав.

– Ну, тогда и разговаривать не о чем, – развёл руками Петер.

В эту ночь не спал ни он, ни Татав. Оба они думали об одном и том же, но каждый думал об этом по-разному.

А наутро, когда Петер, наскоро позавтракав, стал собираться на берег, Татав подошёл к нему и спросил:

– Петер, ты хорошо всё обдумал?

Петер посмотрел на старика, грустно улыбнулся и сказал:

– Пойми, Татав, я не могу по-другому…

Шлюпка уже причалила к берегу, когда Петер пришёл на пляж. Алексис издали увидел его, помахал ему рукой и сказал капитану:

– Вон тот человек спрашивал о вас вчера. Это он хотел с вами поговорить.

Петер подошёл и поздоровался.

– Это вы хотели со мной поговорить? – спросил капитан.

– Да, я, – кивнул головой Петер.

– И о чём же вы хотели поговорить?

Петер нерешительно начал:

– Дело в том, что мне крайне необходимо вернуться в Мексику. Но у меня совсем нет денег на билет на корабль. К тому же у меня на руках грудной ребёнок. Вот я и хотел узнать у вас, не могу ли я устроиться к вам на корабль матросом на один рейс, чтобы отработать деньги на билет, и ещё: есть ли у вас возможность на корабле прокормить грудного ребёнка?

Капитан подумал немного и ответил:

– К сожалению, я вынужден вас огорчить. Ребёнка мы прокормить сможем, а что касается вас – мне категорически запрещено нанимать на работу людей без специального разрешения. Поэтому я ничем не могу вам помочь.

Петер грустно кивнул головой, посмотрел на корабль, который качался на волнах в лучах восходящего солнца, и побрёл домой, попрощавшись с капитаном и Алексисом.

Придя к себе, он даже не зашёл в дом, а сел на крыльцо.

Татав увидел его только через час, когда выносил из дома грязную воду после мытья полов.

– Ну как? Поговорил? – спросил он, садясь рядом с Петером.

В ответ тот лишь кивнул головой.

– И что он тебе ответил?

– Он сказал, что не может взять меня к себе на работу без специального разрешения, хотя на судне и есть возможность кормить грудного ребёнка… А это значит, что я никогда не смогу вернуться в Мексику и никогда не узнаю, кто я такой, чью фамилию должна носить моя дочь. Ведь у меня нет денег на билет, а смогу ли я решиться на этот поступок потом, я не знаю!

– А это очень важно для тебя? – спросил Татав.

– Конечно, – ответил Петер и тяжело вздохнул.

– Подожди, – сказал старик и встал. – Я сейчас вернусь.

Он вошёл в дом, подошёл к своему сундуку, открыл его и стал рыться, пытаясь что-то отыскать. Рылся он довольно долго и упорно, и наконец, нашёл то, что ему было нужно.

Петер всё ещё сидел на прежнем месте, когда Татав вышел во двор и сказал:

– Возьми вот это и делай так, как подсказывает тебе сердце.

Петер оглянулся и увидел в руках старика большое жемчужное ожерелье, о котором так много слышал.

А через три дня старый Татав стоял на берегу, и сквозь слёзы смотрел на тающий в вечерней дымке корабль. Но в голове у него до сих пор звучали слова Петера:

– Помни, Татав, что где-то далеко у тебя есть брат, твой родной брат, и его дочь. Мы обязательно увидимся…

Да, иной раз человек, который ещё совсем недавно наслаждался жизнью, любил и был любим, проводил всё своё время с дорогими его сердцу людьми, не думал о плохом, а тем более о смерти, жил в роскошном доме, не отказывал себе ни в чём, и смотрел в будущее с надеждой, зная, что завтрашний день принесёт ему только добро и радость, неожиданно оказавшись в сложной ситуации, без поддержки близких, в чужой стране, в чужом, ставшем уже ненавистным городе, находясь в состоянии постоянного беспокойства, страха за свою судьбу, за судьбу детей, перенеся всевозможные лишения и душевные страдания и не надеясь найти выход из создавшегося положения, смиряется, отдаёт себя в руки провидения и, хотя в нём ещё и теплится надежда на что-то светлое, хорошее, он становится не похож на самого себя, замыкается, чувствует себя самым несчастным на земле и перестаёт бороться… Бороться за свою жизнь, за своё счастье… Именно это и происходило в последнее время с Марианной. Она не хотела себе признаться в том, что её внутренние силы, которые, казалось, никогда не иссякнут, постепенно покидали её. Временами бедной, обессилевшей от невзгод, женщине чудилось, что она сходит с ума.