– А зачем нам тогда ехать в Дели? Давай поедем прямо в Мадрас.

– Я хочу поехать в Дели, – объяснил Бето, – чтобы узнать что-нибудь в посольстве, ведь там должна быть информация о всех мексиканцах, прибывающих в страну.

Марисабель подошла к мужу и нежно поцеловала его в лоб.

– Ты у меня такой умный, – сказала она ласково, – что я просто не знала бы, что мне без тебя делать.

Бето засмеялся.

– Хватит меня хвалить, пора паковать вещи.

Поезд на Дели уходил через час, Бето заказал у администратора машину, и они с женой приехали на вокзал как раз вовремя. Взять билеты в кассе не составило особого труда.

Когда поезд тронулся, Бето в последний раз посмотрел на Бомбей и обрадовался тому, что они, наконец, уезжают из этого города…

Вот уже больше недели Марианна дежурила у постели раненого на охоте Амитаха Харамчанда. Раджа постепенно шёл на поправку. У него уже больше не было высокой температуры, нога не так сильно болела. Иногда раджа просыпался в середине ночи от какого-то кошмара, бешено вращал глазами и испуганно оглядывался по сторонам. Марианна успокаивала его, старалась хоть как-то развеселить своего пациента, отвлечь от болезни.

Она спала по четыре часа в сутки и просила на это время Зиту или Гиту присмотреть за господином. Девушки ждали этого момента с нетерпением, они скучали по Амитаху и радовались одной только возможности побыть с ним наедине.

Марианну ничто не отвлекало от работы. Наоборот, дворцовые слуги делали всё от них зависящее, чтобы медицинская сестра не знала хлопот. По нескольку раз в сутки они приносили в спальню Амитаха такое количество еды, что Марианна при всём своём желании не в силах была её съесть. Кроме того, Зита и Гита приготавливали Марианне ванну, и каждый день меняли постельное бельё.

Нельзя сказать, что наша героиня подружилась с этими очаровательными молоденькими девушками, на это у неё просто не было свободного времени, но относилась она к служанкам с симпатией и душевной теплотой.

Ауробиндо Кумар часто наведывался во дворец. Он приносил с собой новую порцию таблеток и сывороток, не забывая при этом передать Марианне пламенный привет от Тангам.

Большую часть времени, чтобы не скучать, пока Амитах спал, Марианна читала своего любимого Борхеса. Её настолько захватывало творчество этого аргентинского писателя и поэта, что она совсем не замечала, как пролетало время. Особенно ей нравился сборник стихов под названием «Творец». Марианна находила в Борхесе своего собеседника. Не слыша вот уже несколько месяцев испанскую речь, она была счастлива только оттого, что могла наслаждаться своей родной речью, вспоминать Мексику, дом, Бето, Марисабель, хороших друзей и знакомых, которые находились от неё настолько далеко, что, казалось, она уже никогда больше не увидит их. Марианна чувствовала себя одинокой, забытой всеми, время от времени горькая обида охватывала её, сухой, терпкий комок подступал к горлу, но женщина не могла плакать. У неё не было слёз…

«Почему? Почему так всё получилось? – спрашивала себя, в который уж раз Марианна. – В чём я провинилась перед Богом? Правду люди говорят – жизнь состоит из белых и чёрных полос. Сейчас как раз у меня самая, что ни на есть чёрная полоса. Нескончаемая чёрная полоса… А как всё хорошо начиналось… Интересно, что сейчас делают Габриэлла и Ганс фон Боксен? Наверное, сидят у себя в доме, в Германии, в окружении внуков и греют ноги у камина… А я… В чужой стране, без всякой возможности вырваться на родину… Мануэль Партилья! Я на всю жизнь запомню имя этой канцелярской крысы. Как он мог позволить себе отнестись к заплаканной просительнице с таким бессердечием, жестоким пренебрежением? Ведь он же мой соотечественник… А как я могла доверять Казимиру Квятковскому, если, конечно, это его настоящие имя и фамилия? Доверять человеку, который не побоялся нажиться на чужом несчастье, который облачился в маску ангела, будучи на самом деле отпетым мошенником и вором? Эх, был бы жив Луис Альберто, он бы не дал меня в обиду… Милый мой Луис Альберто… Океан принял тебя в свои объятия и не захотел отпустить на волю, оставить тебя в живых… Я буду любить тебя вечно, любимый… Неужели мне придётся до конца своих дней оставаться в Индии, в этой проклятой Богом стране, где каждый второй житель – нищий, вынужденный, попрошайничать на улицах, и ночевать под открытым небом? Что мне делать? Да, я повстречала Тангам и доктора Ауробиндо Кумара. Они очень хорошие и добропорядочные люди. Но исключения лишь подтверждают правила. У меня нет больше сил, жить в окружении чёрствости и пренебрежения, выслушивать обидные окрики и насмешки. И всё потому, что у меня нет денег, нет положения. Раньше я не понимала этого, не доверяла нищим и попрошайкам, думала, что они бездельники и просто не хотят работать. Но сейчас… Сейчас меня могла постигнуть та же судьба… Лишь случай помешал мне протянуть руку… Это как будто сон… Кажется, что стоит только открыть глаза, и я проснусь в Мехико, в своей постели, рядом с любимым мужем, а через мгновение увижу Бето и Марисабель… Святая Мария, подскажи, где сейчас мои дети? Почему они не подходят к телефону, не отвечают на мои письма? Быть может, с ними что-нибудь случилось? Быть может, они нуждаются в моей помощи?»

От тяжких раздумий Марианну отвлёк слабый голос Харамчанда.

– Доброе утро, – сказал раджа, приподнявшись на локте. – Признаюсь, я никогда в жизни так крепко не спал…

– Доброе утро, господин, – улыбнулась Марианна. – Если это можно назвать утром. Уже почти полночь…

– Не может быть, – удивился Амитах. – Из-за плотных занавесей совсем не видно, что на улице стемнело. Почему вы называете меня «господин»? Никакой я вам не господин. Так слуги обращаются ко мне. А вы ведь не слуга… Вы моя спасительница.

– Как же мне вас называть? – Марианна сунула закладку между страницами и отложила книгу.

– Очень просто. Амитах.

– Хорошо, – согласно кивнула женщина и повторила: – Амитах.

– Вы не говорите на хинди? – спросил раджа, внимательно разглядывая медсестру. – В тот вечер после операции вы сразу обратились ко мне на английском языке…

– Да… – Марианна опустила глаза. Пронзительный взгляд раджи её несколько смущал, казалось, что он хочет увидеть её насквозь. – Я мексиканка… В Индию приехала совсем недавно и местного языка совсем не знаю…

– Эмигрантка? – вслух предположил Амитах.

– Нет… Точнее, не совсем.

– Беженка? – продолжал гадать раджа.

– Я уже сама не знаю, кто я… – печально ответила Марианна. – Раньше мне казалось, что жизнь такая прекрасная, а теперь… Я не живу, а существую. Словно надвигается на меня асфальтовый каток, а отойти некуда… А так хочется, чтобы в конце тёмного, мрачного тоннеля забрезжил хотя бы лучик надежды…

– А как же ваша семья? – осторожно спросил Харамчанд.

– Семья? – Марианна горестно вздохнула. – Когда-то у меня была счастливая семья… Казалось, судьба не разлучит нас, это невозможно… Мы так понимали друг друга… Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает…

Амитах положил голову на подушку и не отрывал глаз от Марианны. С той минуты, когда раджа впервые увидел её, он понял, что рядом с ним находится беззащитное, чем-то обеспокоенное существо. Сиделка старалась ничем не выдавать своего душевного состояния, всячески пыталась скрыть какое-то страшное горе, глубоко засевшее в её сердце. Женщина была внимательной и предупредительной, ласковой и иногда даже весёлой, но её широко раскрытые и такие добрые глаза не могли утаить печали.

«Интересно, кто она? – думал Амитах. – Сразу видно, что не индуска. Белоснежный цвет кожи, прелестный акцент… Нет, она не местная. Но как эта женщина оказалась в госпитале Святого Сингха? И что, в конце концов, её так угнетает? Не буду спрашивать её об этом. Подожду того момента, когда она посчитает, нужным сама всё мне рассказать. А может быть, я ошибаюсь? Может быть, никакой беды у неё не случилось? Наоборот, она счастлива, наслаждается жизнью, любит свою работу?…»