– Что из этого? – Партилья всё ещё не мог понять, к чему клонит Харамчанд.

– Скажите, вы богаты? – вдруг спросил Амитах. И сам же ответил на свой вопрос: – Нет, вы гол, как сокол. На вашем банковском счету лежит смехотворная сумма – триста долларов.

– Откуда вы… И по какому праву? Банковские вклады охраняются… – Партилья задохнулся от возмущения.

– Не смешите меня, – сказал раджа примирительным тоном. – От меня ничего невозможно скрыть. Ваше положение плачевно, господин Партилья. Вы до сих пор не можете отказать себе в удовольствии пошастать по злачным местам и борделям. Правда, зачем вы при этом наклеиваете себе бороду, я никак не могу понять.

Красная краска залила лицо Мануэля. Рука, всё ещё почему-то лежавшая на рукоятке револьвера, импульсивно сжалась в кулак. Ему захотелось застрелиться, покончить с собой от стыда и позора.

– Ах, ты… – прошипел он. – Подлая ищейка…

– Интересно, как бы отреагировало начальство, если бы оно узнало о ваших ночных похождениях? – Амитах не обратил на оскорбление никакого внимания. – Думаю, по головке не погладило бы…

– Вы… Шантажируете меня?… – Партилья поднял на Харамчанда налитые кровью глаза.

– Неужели я похож на шантажиста? – усмехнулся раджа. – Да и что с вас взять-то? Последнюю рубашку?

– В таком случае убирайтесь вон!

– Не горячитесь, – Амитах потянулся за очередной сигарой. – Я хочу предложить вам помощь.

– Помощь? – недоверчиво переспросил чиновник.

– Именно,– раджа откусил кончик сигары и выплюнул его на пол. – Материальную помощь… Ведь сто тысяч долларов вам не повредят. Я прав? Кстати, я, совсем, забыл спросить, в вашем кабинете нет подслушивающих устройств?

– Нет, – Партилья покачал головой и нервно сглотнул. – Повторите, пожалуйста, что вы сказали? Сколько тысяч? Сто?

– Сто пятьдесят, – после небольшой паузы уточнил Амитах.

– Что я должен сделать? – тихо спросил Мануэль, словно опасался, что в кабинете и в самом деле спрятаны микрофоны.

– Вы делаете успехи, господин Партилья, – самодовольно улыбнулся Амитах. – Честно признаться, я не ожидал, что вы окажетесь столь сговорчивым. Впрочем, сто пятьдесят тысяч американских долларов – совсем неплохая плата за оформление паспорта. Вы даёте мне документ на имя Марианны Сальватьерра, и деньги ваши. Ну как, по рукам?

Партилья какое-то время сидел неподвижно, вращая глазами и лихорадочно соображая, соглашаться ли ему на эту авантюру. Он не мог поверить, что раджа с такой лёгкостью расстанется со столь значительной суммой.

«Если он не врёт, – подумал он, – моя старость обеспечена. К чертям работу! Куплю ранчо и до конца своих дней буду ловить рыбу и греться у камина…»

– Покажите деньги, – хрипло произнёс мерзавец.

Амитах, недолго думая, открыл свой бумажник и извлёк на свет толстую пачку зелёных банкнот.

– Я должен пересчитать… – Партилья не отрывал жадного взгляда от денег. – Я люблю, чтобы во всём был порядок…

– Только после того как будет готов паспорт. – Харамчанд помахал долларами перед носом Мануэля.

– Но на это потребуется не меньше двух часов…

– Ничего, я подожду. – Амитах затянулся сигарным дымом и чуть не закашлялся. – Мне торопиться некуда. Вот фотография доньи Марианны Сальватьерра.

Партилья принялся за работу. Он с невероятной быстротой заполнял какие-то бланки, ставил печати, копошился в бумагах, что-то выстукивал на пишущей машинке.

Белинда принесла Амитаху кофе и сладости. Руки девушки почему-то дрожали, язык заплетался, она не переставала кланяться радже и испуганно коситься на своего начальника.

Мануэль Партилья был настолько охвачен процессом оформления паспорта, что не обратил внимания ни на странное поведение секретарши, ни на чью-то тень, мелькнувшую в приёмной…

Казалось, что мозг его воспалился и вот-вот лопнет от напряжения. Он уже ощущал себя богатеем и мысленно потирал руки в предвкушении удовольствия – пощупать пахнувшие типографской краской купюры.

Амитах восседал в кресле и, прихлёбывая из чашки, внимательно наблюдал за действиями чиновника.

Партилья преувеличивал, когда говорил, что его работа займёт около двух часов. Не прошло, и сорока минут, как паспорт был готов, и Мануэль торжественно вручил радже синюю книжечку с изображённым на ней мексиканским гербом.

Амитах проверил, не допустил ли Партилья какой-нибудь ошибки, и, убедившись, что документ оформлен по всем правилам, положил на стол пачку долларов.

Мануэль схватил деньги и принялся их пересчитывать, слюнявя пальцы и делая какие-то пометки на листке бумаги.

Харамчанд улыбнулся, медленно, не торопясь вынул из кармана миниатюрную рацию, вытянул крошечную антенну и громко произнёс:

– Он взял!

И в тот же момент из приёмной в кабинет вбежали несколько молодых людей, облачённых в бронежилеты и с оружием в руках.

Мануэль не успел ещё ничего толком сообразить, как на его запястьях защёлкнулись наручники.

– Вы кто такие? – заверещал не своим голосом Партилья. – Что здесь происходит? Какое вы имеете право врываться на территорию, принадлежащую Мексиканским Соединённым Штатам?

– По этому поводу вам не следует беспокоиться, – отвечал седовласый мужчина с капитанскими звёздами на погонах. – Я офицер полиции города Мадраса. Вот ордер на ваш арест. Разрешение на операцию мы получили в мексиканском посольстве в Дели. Не удивляйтесь, там давно уже начали сомневаться в вашей порядочности. Вас накрыли на месте преступления, вы только что получили взятку в размере ста пятидесяти тысяч американских долларов. Все банкноты помечены. Сейчас нам остаётся только сверить номера.

– Номера совпадают, – отрапортовал через несколько минут молоденький полицейский.

– Это ошибка… Это произвол, провокация… – пытался оправдываться Мануэль, хотя сам прекрасно понимал всю безвыходность своего положения. А когда один из оперативников обнаружил под столом револьвер, Партилья совсем потерял надежду на спасение.

После того как фотограф сделал снимки задержанного, места преступления, помеченных денег и конфискованного оружия, Амитах приблизился к Мануэлю Партилье и прошептал ему в самое ухо:

– Теперь-то вы наверняка понимаете, господин чиновник, что на каждую силу всегда найдётся ещё большая противосила. Не бойтесь, вам не придётся томиться в индийских застенках. Вас просто выдворят из страны в двадцать четыре часа. Прощайте, персона нон грата.

Харамчанд поблагодарил полицейских за оказанную ему помощь и вышел из кабинета. Нельзя сказать, что он был рад, наказав подлеца по заслугам. В его душе остался какой-то неприятный, горький осадок…

А секретарша Мануэля Партильи, очаровательная белокурая девушка по имени Белинда, бледная как смерть, сидела на своём рабочем месте и плакала навзрыд. Это были слёзы стыда, стыда за своего начальника, которому она безгранично доверяла и всегда считала его порядочным и высоконравственным человеком…

Прошла неделя с тех пор, как Марианна рассталась с Амитахом.

Несчастная вдова работала не покладая рук. Не зная сна и отдыха, она несла круглосуточное дежурство в госпитале Святого Сингха, делала уколы, меняла повязки мыла полы, кормила из ложечки тяжёлых больных и даже несколько раз ассистировала Ауробиндо Кумару, когда тот делал операции.

Доктор боялся, как бы Марианна не загнала себя в могилу, предупреждал её, что такие непомерные нагрузки не могут не сказаться на здоровье, но мужественная женщина и слушать его не хотела. Можно было подумать, что Марианна давала клятву Гиппократа и держала эту клятву так, как этого не делает ни один дипломированный врач.

Только работа могла отвлечь Марианну от горестных воспоминаний, от невыносимых душевных переживаний, от страха перед её будущим. Кроме всего прочего, она скучала. Скучала по Амитаху. Она часто думала о радже, волновалась за него, за его самочувствие… Она хотела навестить Харамчанда, но каждый раз откладывала визит во дворец из-за нехватки времени.