Но вот настал день, когда можно было снять гипс, с простреленной ноги Амитаха. Ауробиндо Кумар приехал во дворец сразу после завтрака и прямиком направился в спальню раджи, которая на три недели превратилась в больничную палату.

– Здравствуйте, доктор! – радостно сказала Марианна, завидев на пороге сутулую фигуру Кумара. – Как поживают наши пациенты в госпитале? У меня такое ощущение, что я не была там уже целую вечность.

– Не волнуйтесь, моя дорогая Марианна, – отвечал Ауробиндо, ставя свой саквояж на ночной столик. – Всё в полном порядке, хотя, признаюсь, все скучают по вас, спрашивают, когда вы вернётесь. Судя по всему, ждать им осталось недолго. Вот снимем гипс и можем приступать к своей основной работе. Я смотрю, выглядите вы довольно-таки неплохо, – это уже Кумар обратился к Амитаху, который неподвижно лежал на кровати и печально смотрел в потолок.

– Что бы я делал, если бы не Марианна? – вздохнув, сказал раджа. – Она – моя спасительница, оберегала меня дённо и нощно от всяческих невзгод.

– Тяжело будет расставаться? – Ауробиндо склонился над загипсованной ногой и незаметно для Амитаха подмигнул Марианне.

– Тяжело, – серьёзно ответил Харамчанд. – Я даже не мог себе представить, насколько это будет тяжело…

Доктор пропустил мимо ушей слова раджи, он уже был весь в приготовлениях, держа в руке специальные ножницы с закруглёнными концами.

Но у Марианны вдруг что-то ёкнуло в сердце. Она почему-то боялась поднять глаза на Амитаха, хотя чувствовала, что он на неё смотрит. Она и сама не ожидала, что в минуту расставания с раджой на неё нахлынут странные чувства. Она представила себе, что больше никогда не увидит этого человека, и холодные, колючие мурашки побежали по её спине.

Марианна уже успела привыкнуть к Амитаху. Все три недели, что женщина провела во дворце, она ни на минуту не отходила от кровати больного, делала ему уколы, кормила из ложечки, следила, чтобы не было сквозняков, занимала раджу беседами.

По иронии судьбы Харамчанд оказался именно тем человеком, кому Марианна открылась полностью, она говорила ему такие вещи, которые не могла сказать даже Тангам или доктору Кумару. Она делилась с Амитахом самым сокровенным и почему-то совсем не стеснялась его, не боялась, что он не поймёт, что начнёт смеяться и подшучивать над ней. Наоборот, раджа принимал все её слова близко к сердцу, выслушивал её исповеди внимательно, не перебивая, старался подбодрить Марианну, уверял её, что самое страшное уже позади, а впереди её ждёт долгая и счастливая жизнь…

Наблюдая, как Ауробиндо Кумар осторожно, точно выверенными движениями сдирает гипс с помощью кривых ножниц, Марианна вдруг поняла, что нашла в Амитахе настоящего, искреннего, честного друга. И как ей раньше не приходило это в голову?

– Так, так, потерпите немного. Понимаю, больно. Но не до такой же, степени! – заботливо говорил доктор, видя, как по щеке Харамчанда катится маленькая солёная слезинка.

Марианна вдруг почувствовала, что раджа заплакал не от боли, а от чего-то другого. Лицо Амитаха было совершенно спокойным, лишь слёзы выкатывались из краешка его закрытого глаза.

«Что случилось? – взволнованно подумала Марианна. – Даже когда Харамчанду прострелили ногу, он не рыдал от боли. А тут… Неужели ему действительно настолько тяжело расставаться со мной? Но почему? Этого не может быть! Кто я такая – обыкновенная сиделка, медсестра! Зачем же так убиваться-то?»

Марианна сама чуть не заплакала. Ей был глубоко симпатичен Амитах. Он много рассказывал ей о своей жизни, и из этих слов Марианна поняла, что раджа по-своему несчастен, что его душа, так же, как и душа Марианны, разрывается от какой-то обиды, горечи, несправедливости… Марианна была бы рада помочь Харамчанду, облегчить страдания, которые он всячески старался скрыть, но не знала, как, каким образом…

– Вот и всё. – Ауробиндо закончил возиться с ногой пациента, и на полу, у кровати лежали две половинки гипсовой лангеты, напоминавшие по своему внешнему виду клюшки для хоккея на траве. – А вы боялись… Ну-ка, попробуйте согнуть ногу в колене…

Амитах повиновался. Он приподнялся на локтях и хотел, уже было выполнить рекомендацию врача, но сильная, ноющая боль прошла через всю его ногу и застряла где-то в затылке. На этот раз слёзы хлынули из глаз раджи уже от боли.

– Ничего-ничего, это всегда так бывает сразу после того, как со сломанной конечности снимают гипс, – затараторил Ауробиндо, как бы оправдываясь и незаметно для самого себя, переходя на язык, которым пишутся медицинские энциклопедии. – У вас раньше случались переломы?

– Да, в детстве, – произнёс Харамчанд, сжимая зубы. – Я играл в поло, упал с коня и сломал палец на руке…

– Ну, вот видите, в данный момент с вашей рукой всё в порядке. Уверяю вас, не пройдёт и нескольких недель, а вы уже будете бегать, как жеребёнок.

– Быть может, Амит… – Марианна запнулась. В Индии было не принято называть раджей по первому имени. Отметив про себя эту оплошность, она решила в дальнейшем следить за тем, что она будет говорить, дабы не вводить в смущение Харамчанда и его слуг. – Быть может, господину следует дать болеутоляющее…

– Вам действительно очень больно? – спросил Кумар у раджи, который сидел на краешке кровати в какой-то неестественной позе.

– Не могу понять, – признался Амитах. – Поначалу аж в глазах потемнело, а теперь вроде бы получше. – И он медленно согнул и разогнул ногу.

– Вы, наверное, не прочь были бы встать и немного пройтись? – сказала Марианна, наблюдая за пока ещё неловкими движениями своего нового друга.

– О, да! – воскликнул Харамчанд. – Кажется, что от долгого лежания у меня затекло всё, что только можно. Признаюсь, я бы не отказался сейчас пробежать добрую сотню миль.

– На вашем месте я бы этого не делал, – Кумар предупреждающе поднял руку. – Ваш организм ещё слишком слаб для таких непомерных нагрузок. Советую вам, господин Амитах, полежать денёк-другой, принять ванну. В тёплой воде рекомендуется делать массаж сросшейся кости… Вы слышите меня?

Ауробиндо спросил так потому, что раджа, казалось, действительно его не слышал. Отсутствующий взгляд Амитаха был устремлён на Марианну, которая заняла привычное для себя за последние три недели место – на стуле у самой кровати.

– А? Что? – Харамчанд словно очнулся от крепкого сна.

– Я посоветовал вам повременить с прогулками, – напомнил Кумар. – Во-первых, вы ещё не совсем готовы для подобного времяпрепровождения. Физически не готовы. А во-вторых, нам с Марианной через несколько минут нужно будет покинуть дворец, мы торопимся в госпиталь, там накопилось много дел. Одному вам ходить категорически запрещается, не ровен час упадёте откуда-нибудь, с лестницы, например. Вас обязательно кто-нибудь должен страховать. Мне думается, на эту роль не подходит ни один из ваших слуг. Поэтому, прошу вас, не форсируйте ваше выздоровление, всё и так идёт своим чередом.

– Я понимаю… – сказал раджа потухшим голосом.

– Вот и чудненько,– Ауробиндо Кумар положил ножницы в саквояж и направился к двери. – До свидания, господин Амитах. Я ещё загляну к вам на неделе, проведаю вашу ногу.

– Я же должен заплатить вам за лечение, – спохватился Амитах и хлопнул в ладоши, намереваясь таким образом позвать в спальню Зиту или Гиту.

– Не стоит торопиться, – успокоил его доктор. – Как у вас появится свободная минутка, переведите мой гонорар на счёт госпиталя Святого Сингха. В последнее время государство задолжало нам немалую сумму… Вы же знаете, что мы бюджетная организация…

– Да-да, завтра же деньги будут переведены на счёт больницы, – сказал Амитах. – А сейчас примите от меня этот скромный подарок. Только не отказывайтесь.

Харамчанд взял с ночного столика золотой портсигар и протянул его доктору.

– Право же… Я даже как-то не знаю… – замялся Ауробиндо Кумар. Пунцовая краска залила его лицо, ведь никогда прежде ему не приходилось получать взятки.

– Берите, не стесняйтесь, – улыбнулся Харамчанд. – Вы же курите как паровоз… А то я могу обидеться.