Все взгляды устремились на Блэйка, Эмили показалось, что несмотря на высказанный вслух скептицизм, в душе этим людям хотелось поверить в самое невозможное. Поверить во всемогущество Блэйка, который, как она уже поняла, являлся их лидером…

Он сказал:

— Я обещаю вам, что окажусь в доме в ближайшее время. А, оказавшись там, посмотрю, что делает граф… Так ли он занят нашей проблемой, как обещал, или разводит танцульки с прибывшими девицами, ничуть не заботясь о нас.

— Уверен, именно так он и делает, — проворчал Грег.

— А я верю нашему графу! — вступился за Эдварда Дерби старик с красным носом. — Он, может, и улыбается редко, зато совестливый. Нам подсобит! — И под общий хор ворчливого негодования: — Не лез бы ты, Блэйк, поперек батьки сам знаешь куда… Добру с этого не бывать. — И говоривший хлебнул из бутылки со счастливой улыбкой.

— Старый дурак.

— Пропойца.

— Совсем мозги пропил! — послышалось со всех сторон разом.

Блэйк усмирил волну негодования в адрес старого пьяницы взмахом руки.

— Не стоит, друзья, — сказал он, — каждый волен высказать свое мнение. Шон так и сделал… Мы выслушали его, а теперь решим точно: хотите ли вы, чтобы я проник в дом или нет. Как решит большинство, так и будет…

Большинство загалдело в едином порыве, и план Блэйка проникнуть в Холл было одобрено единодушно.

— В таком случае, если я не приду следующей ночью, вы знаете, где я буду, — произнес он. — Просто ждите. А главное, не паникуйте!

— А как же Анна? — спросила вдруг девушка по имени Грейс. — Ее нет вторую ночь кряду. Вдруг с ней что-то случилось!

Блэйк кивнул.

— Я выясню все, что смогу, как только попаду в дом, — пообещал он. — Главное, берегите себя! А сейчас я должен уйти. — Он слез с камня и оправил одежду. — Не попадитесь на глаза людям в домике.

— Но куда ты? — спросила высокая женщина. — Дождь вот-вот снова пойдет.

Эмили показалось, что Блэйк не очень хотел откровенничать, но все-таки произнес:

— Я иду в Портри. На почтамте меня дожидается бандероль…

— Что?! — выступил вперед детина Грег. — Ты шляешься в Портри?! В своем ли ты уме, парень? А если тамошние прознают, кто ты… Да и почтамт уж давненько закрыт. Что ты скрываешь от нас, говори.

— Я ничего не скрываю, — спокойно отозвался мужчина. — Я только делаю все, чтобы выбраться с острова. Всё… в отличие от тебя, Грег! — Они стояли один напротив другого и мерились взглядами.

Тот, которого прежде Блэйк назвал Яковом, снова положил руку на плечо брату.

— Перестань, Грег, Блэйк знает, что делает.

— Я в этом так не уверен, — проскрежетал зубами мужчина, но взгляд все же отвел.

И Блэйк произнес:

— Если кто-то хочет что-то сказать — говорите. Мы все здесь равны! — И выдержав паузу, которую никто так и не осмелился нарушить: — Чтобы вы знали, я не из собственной блажи наведываюсь в Портри. Помните, рассказ Анны о книге, виденной ей в лаборатории графа? «Алхимическая наука как способ познания мира». Так вот, я написал старому другу, и тот нашел мне точно такую в одном из пыльных завалов в Кэстлхилле. Он отправил книгу мне почтой. Я надеюсь, она даст нам подсказку…

— Пустая затея. — Детина Грег сплюнул на землю. — Пустая затея, — повторил с особым акцентом. — Потом развернулся и зашагал в темноту.

Что же это за книга такая? И причем вообще здесь алхимия? Граф, насколько поняла девушка, ничем подобным не занимался. И все-таки…

— Доброе утро, Спенсер. — Голос мисс Хортон отвлек ее от метущихся мыслей.

— Доброе утро, мисс Хортон, — отозвалась она, слегка улыбнувшись. — Хорошо спали?

— Ужасно. Слегка задремала перед рассветом!

Ну конечно, Эмили слышала ее храп даже на улице, когда возвращалась в дом по-пластунски, страшась выдать себя перед собравшимися в поле людьми. Именно эти рулады заглушили слабый скрип петель приоткрытой двери…

— Как жаль, что наши собственные капризы доставляют нам столькие неудобства, — посетовала она, одергивая сюртук.

Мисс Хортон свесила ноги с постели, одарив Спенсера убийственным взглядом.

— Который час? — спросила она таким тоном, словно насылала проклятие. — Граф Дерби, должно быть, страшно волнуется, разыскивая нас.

— Восьмой час, мисс, — отозвалась Эмилия. — Полагаю, он безутешен!

На этот неприкрытый сарказм мисс Хортон ответилась еще одним взглядом и спросила вдруг:

— Что происходит? Вы хотите мне что-то сказать?

— Только то, что вам пора бы одеться. — И с такими словами молодой Даррен Спенсер подал девушке платье. — И причесаться бы не помешало.

Мисс Хортон ахнула, смутившись и разозлившись одновременно, и, указав пальцем на дверь, приказала:

— Выйдите вон, дайте даме одеться.

— С превеликим удовольствием.

В течение следующего получаса Эмилия слышала из-за закрытой двери поток самой отборной брани в адрес крючков, пуговиц и шнуровки, которую только может придумать изнеженная девица, лишенная помощи горничной при одевании. В конце концов, дверь открылась, и взлохмаченная мисс Хортон вышла наружу, прикрываясь от яркого света рукой. Возможно, надеялась, что секретарь графа Дерби ее тоже таким образом не заметит — не вышло.

Широко улыбаясь, он направился по едва приметной тропинке к выходу из долины.

И только к полудню под стоны и причитания «сбившей в кровь ноги» и «совершенно несчастной» мисс Хортон они добрались до дверей Линдфорд-холла, где их встретили взволнованные мисс Джонстон и Холланд, буквально задушившие товарку в объятиях.

— Вы живы. Какое счастье! — сказала мисс Холланд, в смущении глядя на Спенсера. — Мы опасались самого худшего.

— Это чего же? — улыбнулся он девушке.

Она придвинулась ближе и прошептала:

— Того, что вы пропадете, как прочие люди. Кто знает, что водится в этих местах!

— Где вы были все это время? — Мисс Джонстон не стала шептать, и голос ее прозвучал словно выстрел. — Почему не вернулись вчера? Мы с Амелией места не находили, волновались за вас. А тут еще происшествие с графом… Страшно выглядишь, дорогая! — заключила она свою речь «комплиментом».

Гортензия Хортон пригладила растрепавшуюся прическу, и выглядеть лучше она явно не стала.

— Граф искал нас? — отозвалась она ответным вопросом. И вдруг замерла: — Что, происшествие с графом? Что это значит?

Мисс Холланд кивнула, сделавшись очень печальной.

— Все верно, вчера в доме случилась беда: взрыв в лаборатории мистера Дерби.

— А я знала, что все эти глупости до добра не доводят, — вставила Эмма Джонстон, и под «глупостями», конечно, она имела в виду опыты в лаборатории. — И вот результат.

Эмилия вдруг ощутила, как пол зашатался у нее под ногами, как замерло на мгновение сердце, как… Так, главное взять себя в руки, не позволять неуместным эмоциям управлять ей. Она не для этого здесь…

— Гра… кто-нибудь пострадал? — глухим голосом осведомилась она. — Как все случилось? Когда?

— Граф жив, если вы, конечно, об этом, — первой отозвалась мисс Джонстон. — У него обожжены руки. Но Бартон нас к нему не пускает. И доктора не зовет!

Физиономия девушки красноречивей любых слов сообщала, что именно она думает о таком поведении: безумие чистой воды. Ей даже пальцем крутить у виска не пришлось…

— Отчего же не зовут доктора? — удивилась мисс Хортон. — И расскажите уже, как это случилось.

— Рассказывать особенно не о чем, — подхватила беседу малышка Амелия. — Все случилось так быстро, что мы и понять не успели: как раз переодевались к ужину, когда что-то хлопнуло, звякнуло. Как будто нерасторопный лакей разбил фарфоровую тарелку… А потом завопила миссис Лукас.

— В жизни бы не подумала, что она так умеет, — улыбнулась мисс Джонстон.

— О да, у меня до сих пор стынет кровь от этого крика. — Амелия приложила руку к груди. — Мы подумали, бедная женщина умирает.

— … От сердечного приступа или обжорства, — вставила Эмма, не в силах сдержаться. И на укоризненный взгляд рассказчицы отозвалась вскинутыми бровями: — Что, она действительно слишком много ест булочек! В ее возрасте это вредно.