— В самом деле? — сморщила носик мисс Джонстон. Казалось, чуяла лживый душок его слов…

— Именно так. Он передал мне бумагу, — Даррен похлопал себя по карманам, как будто забыл, куда ее положил, — но я, кажется, леди, позабыл ее в своей комнате. — Они, было воспрянувшие духом, снова скуксились. — Завтра я непременно ее покажу.

— А что в ней, в этой бумаге? — осведомилась Амелия Холланд.

— Что в ней? — Даррен мучительно соображал, глядя на клок паутины в углу. И вдруг выдал: — Уборка.

— Уборка? — переспросила мисс Эмма. — Что это значит, силы небесные? Или вы бредите?

Так, пожалуй, и было, но отступать некуда: Даррен Спенсер продолжил самозабвенную ложь.

— Граф хочет, чтобы вы навели в Линдфорд-холле порядок. Тем самым он сможет увидеть, насколько вы хороши в ведении дома… Я обязан за всем проследить.

Тишина на мгновение оглушила, такая же вязкая, как медовая нить, но отнюдь не такая же сладкая.

— Я прекрасно управляюсь по дому, — первой отмерла мисс Гортензия. — Матушка научила меня. Составить меню на весь день, отругать нерадивую горничную, рассчитать нечестного на руку лакея, разослать пригласительные на чай — все это я делаю идеально.

— Как и я, — поддакнула Эмма Джонстон. И деловито осведомилась: — Сколько горничных в доме?

Даррен замялся, опасаясь грядущей беды.

— Э… ну, как бы… ни одной на данный момент…

И снова та самая тишина, а потом ядовитое:

— Это шутка? — Мисс Хортон нахмурилась. — Граф ведь не думает, что наследница лорда Хортона станет своими руками сметать пыль с его гобеленов?

Мистер Спенсер опять ощутил, что его придавило плитой… хотелось бы верить, не гробовой.

— Дом в ужаснейшем состоянии, вы видите сами, — произнес он, — а женщин на остров не допускают… даже горничных. Так решил граф!

— И потому я должна стать служанкой?! — взвилась мисс Джонстон. — Немыслимо. Что вообще граф о себе возомнил? Да если я хоть палец о палец ударю ради этого дома, он уже обязан взять меня в жены…

Мисс Амелия вставила:

— А нельзя ли обойтись демонстрацией наших прочих талантов? — спросила она. — Я, например, неплохо читаю стихи. Тетушка говорит, мой голос успокаивает ее…

— А я прекрасно играю на клавесине, — присовокупила мисс Джонстон.

Мисс Гортензия усмехнулась.

— А я метко стреляю из лука. Как-то выиграла кубок на благотворительной ярмарке в Стэтфорде.

— О, это тоже есть в списке! — мгновенно нашелся молодой человек. — Так и написано: «Демонстрация личных талантов и… индивидуально проведенное время с каждой из леди».

— У нас будут личные встречи? — обрадовалась мисс Джонстон. — Где мы с графом будем только вдвоем?

— Именно так, мисс. Граф особенно на этом настаивал!

— О! — Мечтательная улыбка впервые за вечер вспорхнула на личико юной мисс Джонстон. Должно быть, она уже представляла, какое платье наденет и как именно станет очаровывать графа. И видение это было приятным, так как она поднялась на ноги… — Что ж, в таком случае я хотела бы удалиться к себе и прилечь. День был долгим и… нервным, моя кожа нуждается в отдыхе, чтобы оставаться такой же цветущей и впредь. — Она мазнула по своим щекам пальцами. — Милая Амели, ты поможешь мне с платьем?

— Конечно, — с готовностью отозвалась мисс Холланд, вскакивая на ноги.

— А я как-нибудь справляюсь сама, — проворчала им вслед Гортензия Хортон. И, пожелав мистеру Спенсеру доброго сна, направилась следом за девушками.

Спенсер остался в библиотеке один в компании остывшего чая и недоеденных тарталеток. И мыслей, которые закружились в нем хороводом… Во-первых, ему предстояло состряпать что-то вроде программы нынешнего отбора невест и рассказать о ней графу. Убедить его в целесообразности данного шага… и вообще заняться именно тем, зачем он прибыл на остров. Но для начала занять делом строптивых девиц и передать их с рук на руки миссис Лукас, которая — он очень надеялся! — завтра прибудет.

Давно пробило полночь, а Даррен продолжал корпеть над придуманной им же бумагой, которую завтра с утра следовало согласовать с графом. И это пугало… Молодой человек знал его слишком недолго, чтобы предугадать последующую реакцию, а потому снова и снова нагромождал довод на довод, пытаясь отыскать самый верный. В итоге все сводилось к тому, что «Если хотите усмирить девушек и помешать им крутиться у вас под ногами — уделите им толику времени. И они будут довольны! Все будут довольны…»

Глаза начали закрываться, и Даррен, кажется, задремал, когда громкий, пробирающий до костей, крик буквально подкинул его над столешницей. Перо вывалилось из рук и посадило на лист жирную кляксу… Ну хоть чернильницу не разлил, и на том ладно.

Он поднялся и поспешил в коридор, где двумя дверьми дальше уже стоял граф в том самом шлафроке, который Даррен заметил в его комнате раньше.

— Что это было? — спросил он в привычной, недовольной манере.

— Кричала женщина, сэр. Полагаю, кто-то из девушек, раз уж в доме нет других представительниц женского пола…

— Так и знал, что с ними не будет покоя, — проворчал граф, устремляясь в противоположное крыло дома, условно названное Бартоном «женским».

Сам дворецкий, заспанный, в колпаке на всклокоченных волосах, поднимался по лестнице с зажженным подсвечником.

— Что случилось, сэр? — В его голосе слышалось беспокойство. — Такой крик, аж до костей пробрало!

Граф передернул плечами и, не ответив, поспешил дальше. Кто-то из девушек вскрикнул, когда он впотьмах налетел на их троицу, сбившуюся в кружок.

— Кто кричал? — гаркнул мужчина прямо с разбегу. — Кому-то приснился кошмар, или что?

Мисс Холланд, продолжая утешать перепуганную Гортензию Хортон, ответила первой:

— Мисс Хортон что-то услышала за окном и испугалась.

— Что вы услышали? — обратился граф к самой девушке, ничуть не смягчившись при виде ее опрокинутого лица.

— Стук, — ответила та, — кто-то стучал с той стороны. — И торопливо, словно пытаясь убедить слушателей в своей полной вменяемости: — Проснувшись от стука, я подумала было, что мне показалось, лежала прислушиваясь и почти убедила себя самое, что это был сон, когда стук повторился. — Она стукнула кулачком по стене. — Раз-два, раз-два… Каждый раз в определенном порядке. Я почти не дышала, страшась пошевелиться, а когда стук усилился, словно в створку ломился рассерженный призрак, я, не выдержав, закричала.

Даррен заметил, как Бартон, встревоженный пуще прежнего, поглядел на хозяина.

Тот холодно произнес:

— У вас слишком богатое воображение, дорогая мисс Хортон. Крылья летучих мышей, бьющихся в ваше окно, вы приняли за нападение призрака… Право слово, я был о вас лучшего мнения.

— Не уверена, что летучие мыши умеют стучаться в чьи-либо окна, — обиженным тоном возразила мисс Хортон. — Я не настолько глупа, как вам кажется.

— Я этого и не утверждал, дорогая мисс Хортон. Просто флора и фауна Ская умеют по-настоящему удивить неискушенного путешественника… Признайте, что вы слишком мало здесь пробыли, чтобы составить об острове свое мнение. — Он положил горячую руку ей на плечо и в глаза поглядел.

Мисс Хортон, настроенная воинственно, неожиданно сникла, взгляд карих глаза как-то враз лишил ее побуждения упираться и стоять на своем.

— Вы правы, я мало знаю об острове… и могла ошибиться, но стук был таким… устрашающим. Я действительно испугалась!

— Конечно, вы испугались, — как с капризным ребенком, согласился с ней Эдвард Дерби. — Но, чтобы впредь такого не повторялось, я подарю вам серебряный колокольчик, — он сделал Бартону знак, и тот, сразу поняв его, пошаркал куда-то по коридору, — каждый раз, как летучие мыши начнут донимать вас своими нападками, звоните в него громко-громко, и я сразу приду, чтобы во всем разобраться. Договорились?

Со смущенной улыбкой мисс Хортон кивнула, и Дерби, взяв у вернувшегося дворецкого колокольчик, вложил его в руку девушки.