Сам мир во время продвижения тоже преображался. В первую очередь в глаза бросался цветовой оттенок солнечных лучей. Мы уже прошли фиолетовый, синий и зелёный цвета. Сейчас шли по жёлтому миру. Глаза от этого болели и слезились, а сознание путалось. Хуже всего было во время перехода с одного цвета на другой. Он проходил в одно мгновение, вот весь мир в фиолетовых тонах, делаешь шаг и резко становится синим. На первом цвете я проверила и если сделать шаг назад, то всё опять становится фиолетовым. Вторым изменением стало давление, с каждым новым цветом казалось сам воздух становился тяжелее. Я ощущала, как меня давит к земле. Последним было психологическое давление, сама его я не ощущала, для меня ничего не менялось. Но Карла, а вслед за ней и все остальные подтвердили. Сначала они слышали разные странные звуки, иногда они были далеко, а иногда прямо над ухом. Разные скрежеты, завывания и смешки. Звучали голоса, но разобрать сказанное не получалось. Я своей силой ощущала как их эмоции сходят с ума. Но на данный момент мои товарищи держались, хотя становились менее сдержанными и более раздражительными. Пока они держались я решила не использовать силу взрослой ипостаси, думаю с помощью неё смогу их защитить, но мне не хотелось раскрывать её раньше времени. У меня нет уверенности, что это всё делает только сам мир и здесь не осталось недоброжелателей, которые хотят, чтобы мы ушли.

Делаю очередной шаг и цвета мира меняются на оранжевые, давление на плечи усиливается. Прикрываю рукой глаза, промаргиваюсь и стараюсь привыкнуть к новому цвету. Остальные делают тоже самое.

— Да сколько можно! — воскликнула Карла. — Я так скоро сойду с ума.

— Карла, помолчи. Не одной тебе тяжело, — ответила ей Люсия.

— Хватит меня затыкать! Я только скажу слово так все сразу говорят мне помолчать, сколько можно? Как же это бесит.

— Так ты не ной, и никто затыкать не будет! Не одной тебе тяжело! — подключилась Селеста.

— Девчонки не лугайтесь. Это всё внешнее давление мила, возьмите себя в луки, — вмешался Раргх стараясь успокоить девушек.

— Ой, всё. Молчу я, больше ни одной жалобы от меня не услышите, — сдалась Карла.

— Ставлю своё дежурство на кон, что до конца дня она опять заноет, — сделала крайне выгодное предложение Люсия, только вот никто не захотел с ней спорить. — Эй, вы чего? Не хотите всю ночь сладко проспать? Карла, может ты со мной поспоришь?

— Нет.

— Аха-ха, ты даже сама не веришь в свои силы не ныть!

Люсия засмеялась и её смех оказался заразительным. Мы смеялись как в последний раз, у меня заболела улыбка, а из глаз пошли слёзы. Каждая секунда смеха снимала нервное напряжение всё это время сжимающее сердце. Становилось легче, и я чувствовала так было у всех. Нам была необходима эта разрядка.

Во всём этом безумии спокойной осталась только Эдель, которая скрестила руки на груди и ждала, когда мы отсмеёмся. Она дала нам время прийти в себя, после чего скомандовала выдвигаться. Я вздохнула, поправила ремешок опостылевшего вещмешка, и направилась за ней.

Ступенька раз, ступенька два, ступенька три… Не смотря на прохладную погоду пот стекал по моему лицу. Я тащила на себе Карлу закинув её руку себе на плечо. Она брела в полубессознательном состоянии.

Рядом поднимался Иван, его бледное почти белое лицо было крайне уставшим. Он прихрамывал на правую ногу, перевязанную выше колена.

Передо мной шла, преодолевая давившую на нас гравитацию и собственную усталость Эдель. Её рубашка была порвана на лоскуты, а голова замотана покрасневшей от крови тряпкой. Гравитацией Иван назвал то давление воздуха, которое обрушивалось на нас всё с большей силой при продвижении к храму.

Позади держа раненного Кренделя на руках, поднималась Селеста. Её кот ещё больше изменился во время этого похода и сражался вместе с нами в последнем бою. Из его головы выросли настоящие острые рожки, уши заострились, обзаведясь белыми кисточками на концах, а коготки стали прочными как сталь.

Слева нервно оглядываясь и постоянно дёргаясь, шёл Хиро. Его ломало психологическое давление, ему мерещились разные вещи. Он слышал звуки, которых нет, а шёпот не переставая науськивал его против нас. С трудом, но он держался.

Люсия была справа, на её лице поселилась печаль. Глаза смотрели вперёд, но ничего не видели.

Раргх, его больше нет среди нас, он остался на дороге. Мы завалили его труп камнями и пошли дальше. На большее не было ни времени, ни сил.

Великий город нас всех перемолол и выплюнул. Сам город оказался воистину огромным, в несколько раз больше Империума. Самый его край захватила и разрушила природа, от домов остались маленькие и разрушенные остовы, полностью покрытые зеленью. От дороги не осталось и следа.

Заходя в город, переступили невидимую черту и мир сменил краски с оранжевых на красные. Давление резко усилилось и меня буквально стало вдавливать в землю. Идти, говорить и дышать стало крайне тяжело.

По мере продвижения по городу зелень отступала и вокруг появлялось всё больше остовов ранее стоящих здесь зданий. К середине первого дня на земле появились следы когда-то проложенной дороги. Остовы зданий так же росли и дошли до первого этажа. Чем дальше вглубь города, тем целее становилось окружение.

Так не должно быть, и Иван предположил, что это связано с магией мировой печати. Рядом с ней рукотворные сооружения старели и изнашивались медленнее. Значит сам храм, стоящий над печатью, мог остаться в целости.

К концу первого дня мы все крайне вымотались, с трудом перекусив разделили дежурства и легли спать. Но усилившаяся гравитация не давала нормально уснуть. Я лежала на спине и мне казалось, что кто-то сидит на животе и мешает нормально дышать. А если лечь на бок, то он через пол часа затекал и приходилось менять позу. Пол ночи я крутилась, устраиваясь то на один бок, то на другой.

Но мне ещё повезло, кроме гравитации мои спутники испытывали постоянное эмоциональное давление. Слышали и видели того, чего нет. Рядом со мной дёрнулась Карла и зашипела.

— Заткнись, заткнись, заткнись! Я ничего не слышу! — она зажимала уши руками, но это не помогало.

Как иронично, обычно я слышала разные голоса, когда меняла ипостась, а теперь наоборот их слышат все кроме меня.

Утром я проснулась разбитой, тело ломило, хотелось спать, а настроение было крайне угрюмым. Мои товарищи излучали жажду убийства, и даже вечно говорливая Карла сегодня была молчалива. За время завтрака никто так и не проронил ни слова.

По пути продвижения дома выглядели всё более новыми, некоторые стали возвышаться на два-три этажа, обтёсанный камень из которого они были сложены из-за освещения был красного цвета. Это резало глаза и сбивало с толку.

От усталости мы потеряли бдительность и упустили нападение маленьких, но крайне резвых зверьков — хоргов. Длина их тела составляла сантиметров сорок, сзади был пушистый хвост. Их было два вида, коричневые и рыжие. Коричневые обладали прочной шкурой, прыгали и в воздухе сворачивались в клубок. На скорости попадание такого клубка сбивало с ног, тогда в дело вступали рыжие хорги. У них был целый ряд острых зубов, которыми они впивались в тело и начинали рвать плоть.

Услышав противный писк, я успела увидеть коричневую тень, которая ударила меня в плечо и свалила с ног. Карле повезло меньше. Она по касательной получила удар по голове, от чего упала и сразу же вырубилась. Остальные успели среагировать и стали защищаться.

Эдель и Селеста магией убивали десятки зверьков. Люсия встала рядом с Иваном и крутила своим мечом вертушку, не давая зверькам и шанса. Хиро бросился ко мне нарезая по пути зверьков. Раргх шёл впереди всех и его из вида я потеряла.

Зверёк, который сбил меня с ног развернулся и вновь прыгнул. Я успела сделать кувырок в бок и избежать атаки. Быстро поднялась на ноги и выхватила кинжал. Подбежала к Карле зарезав хорга, который напал на неё и отвлёкся из-за этого. Схватила её за подмышки поднимая и потащила к нашим.