— Да, сир, — склонился в поклоне наставник и молодецки побежал выполнять приказ господина.

— Остальные по коням. Выступаем навстречу торреку. Скорее, ленивые храсы, для нас есть новая работёнка! — снова выкрикнул Бернис, поторапливая замерших воинов. Им нужно было спешить. Игры кончились. Пришло время настоящей войны.

Большие костры, что несли вести о приходе орд халира Гараха, загорелись очень не вовремя. У нас с Тири был самый разгар медового месяца — целый лисан покоя, уюта и семейного счастья. Первые несколько седмиц мы даже из комнаты не выходили. Ребята, да и все остальные обитатели крепости, всеми силами ограждали меня от забот, так что я в полной мере смог насладиться обществом моей милой супруги. Просто сказочное время.

Но счастье не вечно. Одним ясным утром в наши покои вломились почти все ребята и Борис с капитаном. Тири не растерялась. Моя амазонка стояла у зеркала. Как только дверь распахнулась, жёнушка не стала снова ругаться, не стала возмущаться, сложив руки на поясе. Тири проворно склонилась над кроватью, подхватила мой сапог и, не глядя, бросила его в раскрытую дверь. Несильно, конечно, но всё равно неприятно. Первым на пороге, как водится, стоял Рыжий. Сапог угодил ему прямёхонько в лоб.

— Ой! — только и успел вскрикнуть Рыжий, застыв в дверном проходе и потирая красный лоб. — Ты чего бросаешься? — искренне возмутился пострадавший.

— А вы чего без стука вламываетесь? — сложила Тири руки на поясе и строго уставилась на гостей. — Сколько ещё я буду повторять? А если б я была не одета?..

— Прости нас, красавица, — выглянул из двери капитан, не рискуя пока входить. Остальные топтались в коридоре и тихо посмеивались.

— Честное слово, — примирительно поднял вверх обе руки Игорь Викторович, — мы хотели постучать, да только вот не успели, — бросил он укоризненный взгляд в сторону Рыжего.

— Ну ладно, я так и поняла, — сменив гнев на милость, улыбнулась ему Тири и, отвернувшись, стала дальше причёсываться. К слову, её настроение всегда улучшалось у зеркала. Медведь знал толк в подарках, так что для местных девчонок он был настоящим героем. До того им приходилось смотреться в мутные и кривые отражатели, а теперь красоту наводить стало куда приятнее.

— Что-то стряслось? — лениво потянулся я на кровати.

— Стряслось, — ответил за всех Борис. — Они уже близко.

Уточнять о ком речь было не нужно:

— Где именно? Сколько их в этот раз?

— Да Бог его знает, — продолжил капитан. — Наблюдатели костры зажгли. Бернис ещё на связь не выходил. Видно, далековато его патрули забрались.

— Ждать не станем, — подскочил я с кровати, натягивая рубашку. — Готовьте людей, сегодня и выступим им навстречу.

— Да всё готово, — блеснул золотой улыбкой Старый. — Тебя только ждём.

— Готово? — недоверчиво хмыкнул я. Собрать три тысячи бойцов — дело хлопотное. Всех нужно одеть, обуть, вооружить, снарядить припасами… Словом, не верилось мне в такую оперативность.

— А мы, по-твоему, чем лисан занимались? — хмыкнул в ответ капитан. — В общем, вы тут прощайтесь, а мы ждём тебя во дворе. Сильно можешь не торопиться, но через крам желательно уже быть в седле.

Игорь Викторович развернулся и вышел из комнаты. Следом за ним потянулись и все остальные. Когда дверь закрылась, и мы с женой остались одни, я аккуратно подошёл к зеркалу. Услышав новости, Тири остолбенела, так и стояла, подняв ладони к лицу. Глаза её заблестели, опустились к полу. Я нежно обнял Тири за талию. Она вся подрагивала, потому я прижал её крепче.

— Скоро всё закончится, — прошептал я ей на ухо. — Мы уже почти справились, ещё немножко и заживём как мечтали. Вот увидишь.

— Я знаю, — развернулась Тири, обняла меня и уткнулась щекой мне в грудь. Рубашка тут же намокла. — Ты только не задерживайся там, хорошо?

— Хорошо.

— Обещаешь? — уже веселее говорила Тири, поднимая глаза.

— Обещаю, — шепнул я, подхватил её на руки и присел на кровать.

Крам прошёл незаметно. Тири разволновалась. Я всё говорил что-то нежное, ободряющее. Она только кивала, дарила мне ясные улыбки, но глаза выдавали тревоги. При мне Тири держалась, но я точно знал сколько слёз прольётся, как только уйду. И от таких знаний в сердце щемило.

Словом, долгие проводы — лишние слёзы. Когда пришло время, я быстро собрался и вышел во двор. А там застыл столбом, не в силах даже вдохнуть. Армия была готова. Стройные шеренги сияли на солнце. Яркие зайчики отскакивали от полированных доспехов, ударялись о стены, рассыпаясь по дворовой брусчатке. Лёгкий летний ветерок поглаживал гривы коней, синие попоны лоснились начищенным глянцем, добавляя зрелищу сказочной атмосферы.

Перед строем топтались ребята. Даже Медведь, в кои-то веке, выбрался из своей башни и пришёл проводить нас в дорогу. Чуть позже Старый мне рассказал, что наш учёный тоже собирался повоевать, да только Борис и капитан быстро остудили его пыл и отправили назад в башню. А вот Игоря Викторовича пришлось уговаривать мне. Справиться с этим делом оказалось непросто. Главные битвы прошли без него, так что капитан стоял на своём до конца, пока Борис не разбил в пух и прах его доводы:

— Ну, ладно, ладно, — скривился наёмник, пристально глядя на капитана. — Собирайся, конечно, пора выступить в путь. Я только вот не знаю на кого крепость оставим, ну и Бог с ним. Давайте Рыжего здесь главным назначим. А что, и правильно — пусть готовит замок к осаде, пока мы там по лесу бегать будем…

Капитан поморщился, будто лимон проглотил, но промолчал. Нужно было пользоваться моментом, так что я поспешил дать команду:

— По коням!

Ворота раскрылись. По Старому Тракту поползла гигантская змея в сияющей стальной чешуе. Войско растянулось на тысячи шагов, потому спустя несколько часов ребята разъехались вдоль колонны, чтобы связь была под рукой у каждого отделения.

Первые дни путешествия прошли довольно скучно. Знакомые пейзажи не располагали к новым впечатлениям, лес вёл себя тихо, а все монстры будто бы вымерли.

На третий день нас нагнали патрули Берниса Моурта. Отряд графа заметно уменьшился. Выслушав историю его злоключений, я не на шутку разозлился. Это был наш общий промах. Стоило выделить ему больше людей, да и не готовили мы командиров к подобным уловкам со стороны дикарей. Этот опыт стоило хорошенько обдумать и принять все необходимые меры, дабы история не повторилась.

Наглость пленника меня поразила. Он был ещё юным парнишкой — чуть старше Старга, но в то же время немного младше меня самого. В битве его здорово потрепали: раскосые глаза скрылись под опухшими фиолетовыми синяками, что расплывались от переносицы. Нос ему вроде бы не сломали, но ручаться я бы не стал. С дикаря сняли броню, оставив ему только мешковатую серую рубашку. Руки и ноги сковали цепями. Он шёл пешком за лошадью Берниса, но даже в таком состоянии — скованный, голодный и обессиленный — на узника степной воин походил мало. Его голова была поднята, глаза смотрели без страха и трепета, а хребет будто подпирал стальной стержень, ибо такой осанкой мог похвалиться далеко не каждый керрийский дворянин. Аура дикаря буквально пылала красками упрямства и стойкости, властности и несгибаемой силы духа.

Со Старгом всё было очень плохо. Вина терзала его сердце, пожирала изнутри душу. Аура была черна, как у Тима прошлой осенью, так что ставить его снова в строй я не решился. К тому же, кто-то должен был доставить в крепость израненного Грони. Я выделил для парней пятёрку охранников. С ними же отправили пленника со строгим наказам степняка не трогать ни в дороге, ни в крепости. Бернис был прав — это знатная птица и мы обязательно найдём, о чём потолковать на досуге.

С ордой мы столкнулись через седмицу. Это было нечто — столько мечей в одном месте мне ещё видеть не доводилось. Считать дикарей смысла не было, навскидку, их было раза в три больше, чем в ордах Мурахи и Гаруса вместе взятых. Как биться с такой армадой мы даже не представляли. Все планы тут же полетели к чертям. Ловушки тут не помогут.