— Стой, я закричу, не приближайся.

— Этот лес полон врагов, — успокаивающе проговорил Крас, делая ещё один шаг вперёд. — Если закричишь, они нас найдут.

— Лучше уж плен, чем предательство. Не приближайся, не приближайся ко мне!..

— Не спеши. У нас есть несколько хисок, подумай о моих словах. Мы могли бы сбежать. Вместе. Туда, где нас никогда не найдут.

— Но я этого не хочу, — искренне ответила Тири. — Я люблю Андрея. Я хочу быть с ним.

— Ты так молода. Что ты можешь знать о любви. Думаешь, он будет с тобой вечно? Думаешь, он женится на тебе? Теперь, когда он стал торреком и получил столько власти, думаешь, он сдержит слово?

— Да, — твердо ответила Тири, не обращая внимания на слёзы, застывшие на ресницах. — Я верю его слову всем сердцем. Как бы там ни было, Андрею я обещана отцом и другой судьбы у меня больше нет.

— Обещана?..

— Тебе не понять, — хмыкнула Тири, делая ещё несколько шагов назад к спасительной тропе. — Ты пришелец, ты не знаешь наших законов, не ведаешь традиций. Даже если бы всё было иначе, даже если бы я могла впустить тебя в своё сердце — это ничего бы не значило, потому что я уже обещана. Моя судьба определена и только смерть может её изменить.

— Но я предлагаю тебе свободу. Я зову тебя по доброй воле.

— Не нужна мне твоя свобода. Андрей мой… Андре-е-ей!.. — взвизгнула Тири, забывая обо всём на свете.

В тот миг поляну осветили ещё пять фонарей. Тири сразу узнала мой силуэт, подскочила и, умываясь слезами, повисла на моей шее.

— Я знала!.. я верила!.. я ни на хисочку не сомневалась, что ты придёшь за мной, — голосила она, не в силах удержать нахлынувших чувств.

Крас отвернулся. Тогда я ещё ничего не знал, даже не представлял, чем для нас обернётся эта история. Я прижал Тири к себе так крепко, как только мог и успокаивающе прошептал ей на ухо:

— Ну всё, всё, нужно идти, — нежно говорил я, вытирая её мокрые щёки. — Ты в порядке? Пора уходить.

— Время, — холодно констатировал Борис.

— Возьмитесь за руки, — сказал я, сжимая ладонь Тири в своей. — Дорога нам предстоит долгая, бежать придётся целую ночь…

— Стойте, привал, — сказал я ребятам, бросив мимолётный взгляд на девиц. Они хорошо держались, но было видно, что не падают пленницы только от страха и упрямой жажды свободы.

Вокруг возвышались деревья, тропа стала шире и разветвлялась впереди на три мелких дорожки. От лагеря кочевников мы ушли далеко, последний час и вовсе без остановок бежали. К счастью, после рассвета получилось ускориться. Ночью двигались цепью, держась за руки. Хоть мы с ребятами и подсвечивали под ноги фонарями, света всё равно не хватало. Перемещаясь по узкой звериной тропе легко оставить на ветках глаза, или ногу об корни сломать — сильно не разгонишься. Я шёл первым, держал только одну руку и больше никогда не хотел её отпускать.

Я очень надеялся, что до утра погони не будет. Под факелом следов не рассмотришь. Но, как бы там ни было, рано или поздно дикари нас догонят.

— Не уйти нам, — прошептал мне на ухо Борис. — Девицы ещё кое-как держатся, а вот женщины…

— Вижу, — ответил я.

— Быть может, нам придётся решать…

— Не придётся, — вскинулся я. — Это наши люди — мы никого не оставим.

— Если так, придётся принимать бой и рисковать всеми, — покосился наёмник на измождённую Тири, что сидела под стволом чисхи и тяжело дышала.

— Не придётся, — уже спокойнее отвечал я. — Я никогда не позволю рисковать её жизнью.

— Тогда выбора нет.

— Выбор есть всегда. Мы разделим отряд. Женщин дальше поведут Рыжий и Кос. Мы останемся и встретим первых преследователей. Вряд ли их много будет. Если повезёт — убьём всех, нет — тогда уведём погоню в другую сторону. Будем петлять, пока пленницы не окажутся в безопасности.

— Ну ладно, — задумчиво ответил наёмник. — Но на будущее запомни — всех не спасти. И за неуместное благородство можно дорого заплатить, и хорошо, если рассчитываться придётся тебе самому… — Снова покосился Борис на Тири. — Жизнь — штука непредсказуемая. Учись правильно расставлять приоритеты.

Я задумался. В первый миг хотелось послать Бориса подальше с такими советами, но потом… потом я представил, что было бы, не попади к кочевникам Тири. Был бы я тогда здесь, бросился бы выручать этих женщин? Выходит, не так уж наёмник и плох. Легко быть героем, когда выхода нет, а вот когда выбор есть…

Тем временем Борис начал командовать:

— Так, ребятки, встаём, нам пора двигаться дальше. Рыжий и Кос — вы поведёте женщин домой. Не заблудитесь?

— Карта есть, — отвечал здоровяк. — Да и проводников тоже хватает, — кивнул он на женщин. — А вы?

— Мы немного повоюем, — ответил я за Бориса. — Потом уведём кочевников в другую сторону, будем петлять по лесу.

— Я с тобой, — тут же подскочила Тири.

Ответить я не успел, меня выручил Борис:

— Даже не думай, — строго уставился он на Тири. — Мы будем сражаться, а потом убегать. Прикажешь Андрею ещё и на тебя отвлекаться, а потом что? На руках тебя всю дорогу тащить? Ты ведь даже бежать рядом с нами не сможешь.

Тири промолчала, нервно прикусила губу и опустила глаза. Всё понимала. Я чувственно сгрёб девицу в охапку, прижал к груди, поцеловал в щёку и жарко зашептал ей на ухо:

— Увидимся дома. Не волнуйся, всё обойдётся.

— Я не могу… — Зашептала она в ответ. — Керит свидетель, если с тобой что случится, я…

— Ничего не случится.

— Только не задерживайся. Молю тебя — будь осторожен.

Скоро мне пришлось её отпустить, пленницы уже двигали в путь. Тири несколько раз оглянулась, меряя меня взволнованным взглядом, глаза её блестели, были полны слёз и тревоги. Спустя миг она скрылась за стеной леса.

— Пора за работу, — хлопнул Борис меня по плечу.

— Да, — повернулся я к ребятам. — Мы с Борисом заметём за ними следы, а вы ворвитесь пока в ту просеку, — указал я на развилку, наследить нужно было на узкой тропке, что бежала на запад. — Ордынцы должны ясно видеть, в какую сторону мы уходим.

— Надо бы ещё встречу жаркую подготовить, — проговорил Крас.

— Подготовим, — отвечал я. — Нужно попробовать разобраться без огнестрела. Если отряд будет небольшим, управимся и мечами.

— Интересно, — хмыкнул Борис. — И какой же отряд будем считать небольшим?

— Ну… — Смутился я. — Думаю, несколько десятков степняков мы одолеем и так.

— Вот как? — всплеснул руками наёмник. — Ты совсем загордился и отошёл от реальности? Возомнил себя всемогущим? Спустись к нам на землю, пока не уронили!..

Я нахмурился, сжал кулаки, но ответить мне было нечем.

— Верно, силёнки твои простым смертным и не снились, — продолжал Борис отчитывать меня, как ребёнка. — Да только с армией воевать в одиночку ты не сможешь. И чем скорее до тебя это дойдёт, тем будет лучше для нас всех. Для всех, слышишь?

— Что ты предлагаешь?

— Насчёт патронов, согласен, — уже тише проговорил Борис. — Будем беречь запасы, как сможем. Но вот несколько растяжек на входе в просеку не помешают.

— Растяжки, значит растяжки, — пробурчал я. — Ставь, я пошёл следы заметать.

Не желая продолжать разговор, я развернулся и побрёл на северную тропу, по которой несколько минут назад прошли пленницы. Работы там было в достатке.

Ждать пришлось долго, почти до полудня беглецов никто не тревожил. Солнце отвоевало себе небосвод, всё ближе подплывало к зениту. Ребята разошлись вдоль тропы, обустраивая позиции для засады. Я успел заскучать, даже подумал, что кочевники заблудились в лесу или потеряли наш след, но они всё-таки появились.

Десяток ордынцев в лёгких серых халатах ступили на тропу. Это был быстроходный отряд следопытов. Дикари двигались цепью, низко припадали к земле, осматривали тропу и кусты, подмечали растоптанную траву, принюхивались и даже пробовали листья на вкус.

Вдруг кочевник, который шагал в голове отряда, резко остановился и подозвал остальных. Я едва не выругался. Дикарь нашёл растяжку Бориса. Следопыт провёл пальцами по леске и аккуратно отцепил гранату. Остальные собрались над ним. По-хорошему, сейчас бы стоило напасть, пока дикари собрались в одном месте, но я решил не рисковать. С гранатами шутки плохи.