— Д-да, сир, — смахивая слезу, поклонился Нуур и поспешил сесть за вожжи. Несколько общинников забрались в фургон, стража верхом на конях окружила повозку и ещё один отряд поехал по тракту на север.

— Ну что, — кивнул я Бернису, — теперь самое сложное.

— Он справится, сир, даже не сомневайтесь, — строго, по-военному, вытянулся струной граф. Вторя его движениям, струной вытянулся большой отряд латников под сотню мечей. Воинов снарядили лучшими доспехами и оружием, наградили отборными скакунами. Строй поблёскивал и переливался под лучами светила. Во главе стоял крепкий старик Пули, наставлявший Берниса с младенчества.

— Пули, тебе досталось самое важное дело, но я верю в твою силу и опыт. Ты многие годы верой и правдой служил дому Моурт, ты воспитал одного из самых прославленных керрийских героев, ты знаком с нравами дворян, ты знаешь, чего от них ждать и ты сумеешь с ними договориться. Ты должен объехать всю Керрию, а может быть даже и соседние королевства. Посети столицу и короля, каждый замок, каждое родовое имение, каждый захудалый род — и говори с их владетелями от моего имени. Эта грамота, — протянул я старику белый исписанный свиток, запечатанный синим оком — знаком торрека, — и вот этот драгоценный кристалл подтвердят силу твоих слов.

Передай керрийской знати, что следующей весной я жду послов. Передай, что я спас их родовые земли от разорения, а их самих от мучительной смерти либо же позорного рабства. И по сему они мне должны. Уплату долга мы обсудим с послами. Любой, кто посмеет проигнорировать мой призыв, будь то принц, граф, барон и даже сам король Легис Торт — будет считаться врагом Крильиса, оскорбившим самого торрека — истинного посланника верховного Крона в мире людей. Такую дерзость Керит им с рук не спустит. Ты всё уяснил?

— Да, сир, — поклонился Пули, принимая кристалл и свиток из моих рук.

— Тогда в путь.

Спустя несколько мгновений стальная сотня уже взобралась в сёдла и на север поскакала тяжёлая кавалерия. Латы заблестели, синие плащи и попоны замерцали на тракте.

— Сир… эм, — нерешительно проговорил Бернис Моурт за моей спиной, когда последний отряд скрылся за стеной деревьев. — Что же будет дальше?

— Дальше? — хмыкнул я, поворачиваясь лицом к графу. — Ваше пророчество сбудется, — разошёлся я в хитрой улыбке, — я действительно собираюсь стать тем, за кого меня приняли. Теперь я знаю, что делать. Теперь у меня есть твёрдая цель. Мы с вами — все вместе — изменим этот мир. Мы сделаем людей добрее, а мир лучше и безопаснее, но для начала…

Я на миг остановился, заметив вокруг прыткие тени. Ребята оставили свои хлопоты и пришли проводить наших путников. Они быстро окружили нас с Бернисом, внимательно прислушиваясь к моим словам:

— Но для начала, — куда громче проговорил я и повернулся снова к тракту, чтобы расслышали все.

— Мы его завоюем…

Наступил вечер. Стемнело. Мира сидела на кухне и читала электронную книгу. Алан трудился над фолиантом в гостиной, а Саймон несколько минут назад вышел наружу. Каждый вечер полицейский делал обход, осматривал территорию с фонарём и возвращался обратно в дом. То же происходило и утром.

Входная дверь хлопнула, в коттедж проникла приятная свежесть, разбавленная запахом хвои. Полицейский вышел из коридора, сбросил куртку на вешалке, бегло взглянул на Алана, потом на Миру. Казалось, он выбирал компанию и не мог решиться. Всё же пытаться заговорить с профессором во время работы было бессмысленно, потому он прошёл на кухню и устроился за столом. Мира не отвлекалась от книги.

— Я тебе не очень-то нравлюсь, верно?

Мира только хмыкнула, но ответить не успела. В это мгновение загорелся экран его коммуникатора. Кто-то звонил Саймону, но он отклонил вызов. Мира лишь успела заметить заставку на большом экране. Это была фотография. На ней были двое: мужчина и женщина, они стояли в обнимку на фоне заснеженной горы. Женщина смеялась, держа в свободной руке доску для сноуборда, а мужчина вооружился длинными лыжами. Они были счастливы.

— Это вы с Корой? — грустно спросила аспирантка, вдруг увидев Саймона с другой стороны.

— Да, — не стал запираться полицейский. — Это старая фотография, здесь я был ещё молод.

— Молод? — удивилась Мира. На вид Саймону было меньше тридцати лет. — Но я не вижу разницы между…

— Я старею не так быстро, как другие люди. Через три года мне стукнет пятьдесят.

— Ты шутишь? — изумлённо выдохнула девушка.

— Нисколько, это правда.

— А Кора… она тоже? — Мира вдруг смутилась, увидев печальные глаза Саймона. Напоминания о захваченной подруге будто вырвали стальной стержень из его позвоночника. Полицейский поник и опустил глаза.

— Прости, — виновато проговорила Мира, беря Саймона за руки. — Мне очень жаль твою напарницу. Я очень надеюсь, что с ней всё в порядке.

— Кора мне не напарница, — улыбнулся Саймон, — и даже не подруга.

— Вот как? — удивилась Мира.

— И о ней можешь не беспокоиться. Она сумеет о себе позаботиться.

— Но… я думала вы близки, — смутилась Мира, покосившись на коммуникатор.

— Это правда, мы очень близки. Нас связывают неразрывные семейные узы. Кора моя мать.

— М-мать?.. Кора твоя… мать? — округлились глаза аспирантки. — Но… как же…

— Неплохо мы сохранились, правда?

— Ещё как?

— Слушай, красотка, — блеснули глаза Саймона. Полицейский бросил быстрый взгляд Мире за спину, затем придвинулся к ней чуть ближе, покрепче сжал её ладони и томно заговорил:

— Кажется, профессор сегодня к нам не вернётся. Может, пока он занят, мы с тобой…

— Нет, — вспыхнула Мира, отрывая от него свои руки и откидываясь на спинку стула. — Ты совсем сбрендил? Думаешь, тебе что-то светит? Сначала в лаборатории бросить меня хотел, а теперь пытаешься за мной приударить? Да пошёл ты.

— Ну да, прости, виноват, — растянулись его губы в хищной, самодовольной улыбке. — Думаешь, этот слабак лучше меня?

— Это ты слабак, — подскочила Мира, взбешённая словами Саймона. — Это ты пытался избавиться от балласта. А он на руках меня вынес. Истекая кровью, не понимая, что происходит, рискуя жизнью. Не смей так о нём говорить, — стукнула она кулачком по столу.

— Эй… ладно… ладно, — расхохотался полицейский и Мире вдруг захотелось его придушить. — Ты только подумай хорошенько, не руби от плеча. Меня заводят тигрицы, вроде тебя…

Мира стрельнула глазами, прожгла ими дыру во лбу полицейского, резко развернулась и пулей вылетела из кухни. Алан расслышал звуки перебранки и взволнованно поднимался из-за стола.

— Что стряслось? — спросил профессор у взбудораженной ассистентки. — С тобой всё в порядке?

— Да, — неуверенно ответила Мира, обнимая Алана и прижимаясь к его груди. — Всё хорошо, не бери в голову.

В это мгновение в гостиную влетел всколоченный Саймон. Полицейский подбежал к окну, приоткрыл жалюзи и аккуратно выглянул наружу. Несколько мгновений он рассматривал темноту, а затем отскочил на шаг, выхватил из-за спины боевой пистолет и направил оружие на профессора.

— Ты совсем спятил? — взвизгнула Мира.

— Это что?..

— Молчать! — вскрикнул Саймон, взведя курок. — Нас обнаружили. Ваш блокнот, доктор, — протянул Саймон свободную руку.

— Что? Что ты делаешь? — подрагивающим голосом проговорил Алан, толкая Миру себе за спину.

— Отдайте блокнот, иначе я пристрелю её, — нацелил Саймон пистолет на Миру.

— Но…

Звук выстрела перебил слова профессора. Пуля прошла в считанных сантиметрах над головой девушки и пробила стену. Мира вскрикнула и едва не упала от ужаса.

— Блокнот! — взревел Саймон.

Алан не посмел ослушаться. Он аккуратно взял со стола блокнот с переведённым текстом мемуаров торрека и протянул его полицейскому. Схватив книгу, Саймон бросился к заднему ходу. Стукнула дверь. Снаружи послышались выстрелы. По затихающему громыханию Алан и Мира поняли, что Саймон очень быстро удалялся от коттеджа. Он бросил своих подопечных и пытался скрыться в лесу.