Халирцы быстро смекнули своё положение. Один молодой воин разрывался больше других, подгонял братьев, раздавал оплеухи, заставляя степняков укрыться щитами. Строй получился корявый, но очень кучный.

— Болтами, — продолжал командовать в рацию граф.

Из леса прилетели болты, просвистели над лагерем и разворотили хлипкий строй дикарей. Броня у кочевников была слабой, плетёные щиты удар не держали и мощные самострелы выбивали из строя халирцев, будто кукол на ярмарке. Под шелестящими кронами млисов послышались стоны и крики, бешеные вопли и последние вздохи умирающих дикарей. Бернис боялся, чтобы остальные не побежали, потому поспешил отдать новый приказ:

— В бой! — что было сил, кричал граф, выскакивая из кустов.

Пробежать нужно было немного. Следом за Бернисом на поляну ворвались латники. Керрийцы неистово размахивали тяжёлыми алебардами, оглашали округу яростным криком и скрежетом прочных доспехов. Бернис предпочёл биться мечом. Граф первым набросился на строй дикарей. Клинок рассёк воздух и тут же настиг голову едва прикрытого шлемом кочевника. Кожаные лямки заметно растянулись, и защита съехала врагу на лицо. Дикарь пропустил миг атаки и как подкошенный рухнул на землю. Первые киноварные бусины только успели покатиться по лезвию и просыпаться на траву, а граф уже вновь размахнулся и распорол горло другому кочевнику. Шею третьего хотел достать рубящим ударом, но тот оказался проворнее.

Юный воин отринул назад, уклонился от выпада, да так искусно, что граф на мгновенье застыл, поражённый грацией дикаря. Тот выгнулся в сумасшедшем прогибе, чудом удержал равновесие и тут же вернулся в исходную позицию, выбрасывая навстречу Бернису клинок. Стремительный укол едва не пронзил графу грудь. Кираса его была крепка, но доверить свою жизнь броне Бернис не рискнул. Он отпрыгнул назад, прикрылся мечом и отбил выпад. Стальные клинки звонко лязгнули, высекая искры, а соперники застыли друг против друга.

Вокруг кипела схватка, но для графа существовал только он. Сложен кочевник был знатно. Хоть Бернис был выше, но видимым преимуществом он себя не обманывал. Юный дикарь плавно перетекал из одной стойки в другую, выставив перед собой трофейный полуторный меч. Бернис хищно улыбнулся, даже подумал, что впервые в жизни ему выпал шанс схлестнуться с равным противником. Два воина, два виртуозных кудесника зашагали по кругу, вращая клинками и выискивая прорехи в защите соперника. Стойка ордынца казалась Бернису экзотичной: тот сильно припадал к земле, слишком уж сгибал ноги в коленях, удерживая клинок над головой — остриём на врага.

Первым пошёл в атаку Бернис. Перехватил удобнее меч и выбросил его в длинном выпаде. Метил в живот, но в последний миг вывернул руку, и клинок устремился к груди. Сталь просвистела и блеснула сполохами костра.

Кочевник легко пошатнулся на согнутых ногах и разминулся со смертью. Шаг назад, резкий выпад. Бернис не успел отскочить. Латы на графе были куда тяжелее брони кочевника и сковывали его поступь в бою, потому пришлось рисковать — Бернис прикрылся стальной наручей и отвёл вражеский выпад рукой. Меч больно ударил в запястье, но кровь не пустил.

Два скорых шага назад, и вот уже граф атакует. Ложный замах, выпад, шаг в сторону, пируэт… Бернис рубанул что было сил, но снова без пользы. Дикарь двигался быстро, как ветер, плавно, как речка, стремительно, как горный обвал. Бернис пожалел, что не успел сбросить кирасу и латную юбку, за прытким кочевником в такой схватке ему было ни за что не поспеть. Дикарь наседал, бил сильно, бил метко…

Бернис с трудом увернулся, отбился, ещё отскочил. Дикарь взорвался серией мощных ударов и скорых выпадов. Граф едва поспевал. В бешенной стальной пляске время застыло, на лбу проступили градины пота, дыхание сбилось, а сердце рвалось из груди. Едва ли ни на грани смерти, Бернис изловчился для выпада. Кочевник не ожидал такой прыти — с трудом отскочил, оступился… раскрылся. Не теряя драгоценных мгновений, графов клинок устремился в брешь. Дикарь отбился мечом. Сталь снова пропела, снова блеснуло. Бернис выпрыгнул вперёд, сократил дистанцию и ударил железным кулаком дикарю под ребро. Стойка врага пошатнулось, а лицо прошило болезной гримасой. Он ушёл от меча, но прыти в движениях поубавилось — дикарь сильно припадал на правый бок, рёбра должны после такого нещадно болеть.

Не теряя преимущества, граф сместил корпус, придвинулся к халирцу вплотную, захватил его руку и ударил навершием меча степняку по макушке. Трофейный стальной шлем сгладил силу удара, но кочевник болезненно взвыл. Граф применил приём, подсмотренный в арсенале пришельцев. Молниеносный рывок, подсечка и вот оглушённый дикарь завалился на спину, а Бернис уже размахнулся клинком, чтобы добить упавшего степняка.

Степняк перекатился, выронил меч, но от смерти всё же ушёл. Графов клинок впился в землю, а проворный кочевник уже успел вскочить на ноги и броситься на Берниса. Он обошёл со спины. Ловкий захват, прыжок, тело халирца взмыло в воздух, и спустя миг он уже запрыгнул графу на плечи. Сильные ноги сдавили воину шею. Дикарь умело пошатнулся и, разгоняя тело инерцией, свалил Берниса на траву. Меч так и остался торчать в земле, а дотянуться до кинжала на поясе возможности не было. Захват кочевника сковал графа Моурта, но в то же время он лишил подвижности и самого дикаря, ибо кираса и стальные наплечники не позволяли ему придушить соперника ни до смерти, ни до потери сознания. Так и замерли они на земле, не в силах прекратить схватку, не имея возможности даже встать.

Битва закончилась. Латники разбили кочевников и сгрудились вокруг схватившихся мечников. Дикаря отоварил Пули, стащил с покрасневшего графа и добавил несколько раз кулаком по лицу. Кочевник обмяк, из разбитого носа хлынула кровь, раскосые глаза заблестели. Бернис поднялся на колени и как раз застал миг, когда наставник выхватил стилет и направил остриё к сердцу поверженного врага.

— Стой!.. — Едва успел прохрипеть измученный Бернис. Пули замер и обернулся к господину. — Не убивай!..

Бернис закашлялся и обессилено упал обратно на спину, тяжело хватая воздух широко раскрытым окровавленным ртом.

— Сир, вы в порядке? — показалось над ним взволнованное морщинистое лицо наставника.

— Да… да… я цел, — пытался отдышаться граф, потом схватился за протянутую руку старика и медленно поднялся на ноги. Дикарь лежал там же, где верный Пули его приголубил. Рука у старика была ещё крепкой, так что звёзды в этот миг светили кочевнику ярче.

Бернис осмотрелся вкруг. Стоянку усеяли тела дикарей. Все были мертвы, кровь сочилась из рубленных ран да из-под перьев тяжёлых болтов. Костёр развалился, в посеревшее небо поднималось душное облако дыма. Кислый, смрадной душок мертвечины таял в том облаке, чтобы потом раствориться в мокром тумане и утренней прохладе сыроватого леса.

Металлический привкус во рту стал нестерпим и Бернис жадно припал к меху с вином.

— Потери есть? — спросил граф, отдавая мех старику.

— Нет, сир, — сделал Пули глоток. — Четверых зацепило маленько, но не беда. В седле усидят, а даст Керит, ещё и мечом орудовать смогут.

— Собирайте трофеи, схороните тела и уходим.

— А с этим что? — кивнул Пули на пленника.

— Сковать его в цепи, — подошёл Бернис к распластанному на траве дикарю. — Так плясать на клинках простолюдин быть обучен не может. Это знатная птица. Пусть торрек с ним потолкует.

— С пленником будут хлопоты, — проговорил Пули. — В глазёнки только взгляните — он ведь не сдался.

— Это хорошо, — прошипел в ответ Бернис и саданул ногой дикаря по лицу, тут же отправляя его в страну сновидений. — Я надеюсь, ты прав. Я надеюсь, он даст мне повод, а там я уж не подведу…

Тьма окутала разум, густым туманом заволокла искру мысли и притупила все чувства. Мелодии окружающего мира померкли в тиши. Откуда-то издалека до Старга доносились отголоски призрачных звуков, да только разобраться в них воин не мог. Звуки всё нарастали, становились ближе, пока не ворвались в голову чередой непонятных слов: