Карл посмотрел на стену и скривился от отвращения: там висела картина, сложенная, кажется, из гранул искусственного мяса вперемежку со свиным навозом. Карл тяжело вздохнул и подошёл к окну. Его взгляд упал на приклеенную к раме инструкцию, заголовок которой гласил: «Строго следуйте рекомендациям при пользовании окном! Неправильные действия могут привести к защемлению пальцев и другим травмам!» Далее следовало несколько картинок, показывающих, какой рукой нужно взяться за ручку и куда повернуть, а также схемы ситуаций, при которых произойдёт пресловутое защемление пальцев. Подключив воображение, на этих картинках можно было увидеть человека, намеренно причиняющего себе боль раз за разом несколькими способами.

Опасливо оглянувшись, Карл подцепил ногтём наклеенную инструкцию и осторожно снял её с оконной рамы. Со скучающим видом пройдя мимо одного из экспонатов — огромной человеческой руки, из ладони которой торчало лицо с высунутым пупырчатым языком — Карл небрежным и незаметным жестом заклеил мерзкий язык оторванной наклейкой. Усмехнувшись своей шалости, он решил повторить её ещё раз и направился к следующему окну, предвкушая продолжение веселья.

Карл поддел край второй наклейки и глянул сквозь стекло на улицу. По залитому светом фонарей и рекламы тротуару шагали люди, кутаясь в шарфы. Мелкий дождь, похожий скорее на водяную пыль, всё ещё моросил, и Карл подумал, что ещё одно преимущество выставки — это тёплое помещение.

Среди толпы вдруг мелькнула гордо поднятая голова молодой девушки. Её светлые волосы были аккуратно уложены, полы лёгкого плаща развевались на ветру, открывая стройные ноги. Карл сразу вспомнил фотографию из журнала Фрэнка: настолько она была похожа на ту модель. Невольно залюбовавшись, Карл продолжал стоять у окна и следить за ней, позабыв про наклейку.

Девушка внезапно остановилась и оглянулась вокруг, ища кого-то в толпе. Она подняла взгляд вверх и посмотрела прямо на Карла. В следующее мгновение одним движением девушка сбросила с себя плащ, открыв взору Карла совершенно обнажённое тело. Судорожно сглотнув, Карл прильнул к стеклу. Сквозь налипшие капельки дождя он сумел увидеть, что всё тело молодой женщины оказалось лишенным половых признаков, но при этом было густо покрыто логотипами какой-то торговой марки.

Девушка начала увеличиваться в размерах, за несколько секунд почти достигла высоты третьего этажа, затем покрылась рябью и исчезла. Через несколько секунд в толпе замелькали огненно-рыжие волосы следующей красотки, плавной и сексуальной походкой идущей навстречу ветру и дождю.

«Такого я ещё не видел. На грани фола, но явно привлекает внимание. Голография в рекламе находит всё новые применения. Голография… Голо. Графия, — Карл хрюкнул, едва сдержав смех. — Жаль, Фрэнк не видит, ему бы понравилось»

Раздался мелодичный звук, и Карл посмотрел на коммуникатор. В уголке экрана мигала пиктограмма входящего сообщения. Неужели от Красса?

«Корабль прибыл в пункт назначения. Системы слежения зарегистрировали сигнал аварийного маяка», — прочитал Гроссман. Нет, это от информатора.

Карл набрал сообщение, и ответ Красса пришёл незамедлительно: «Будьте на связи, ждите указаний. Самостоятельно ничего не предпринимайте».

«Даже не подумаю, — улыбнулся Карл. — Хотя не пойму: чего тянуть? Даже если мы сообщим об инциденте прямо сейчас, то сколько времени уйдёт на всякие проволочки? Сперва Хиромацу расскажет про заботу о каждом человеке и выступит с речью о необходимости полёта к Тиоре. Затем отреагирует ОГК[4], потом подготовка корабля… А если Организация Контроля затянет с ответом? Сколько они смогут протянуть на Тиоре? Не меньше месяца, учитывая, сколько снаряжения я им дал. Время есть».

Карл отвернулся от окна. Вокруг торчащей из пола исполинской руки толпились люди, что-то громко обсуждая. Сместившись чуть в сторону и закрыв собой наполовину оторванную наклейку, Карл завёл руку за спину и быстро разгладил инструкцию, скрыв следы своего маленького преступления.

— Дорогой, вот ты где! Пойдём скорее, я тебе покажу кое-что интересное! Это просто фантастика! — воскликнула Лайза, подбежав к своему мужу и потянув его за руку в сторону бурно жестикулирующей толпы.

Сопротивляться было бесполезно.

Крис открыл крышку последнего ящика и заглянул внутрь: армейская палатка. Пилот оглянулся и махнул рукой отдыхавшему Горису. Тот медленно поднялся с травы.

— Раз, два, взяли! — скомандовал Крис.

Они вынули увесистый мешок наружу, закинули в открытый десантный отсек броневика и сели на землю, чтобы перевести дух. Максим не глядя подавал Лане армейские сухие пайки, а она укладывала их в рюкзаки слой за слоем. Минна сортировала те немногие медикаменты, что удалось спасти. Ройс и лейтенанты ушли в разведку.

В воздухе с тихим треском пролетали насекомые. Они то и дело зависали над вездеходом, любопытно осматривая диковинную машину, а затем уносились вдаль.

— Ещё пару часов назад я сомневался, что наш полёт сюда кем-то подстроен, но теперь всё очевидно, — проговорил Горис.

— Точно, — кивнул Крис, — броневики пассажирскими челноками не возят.

— Да, дело не только в этом. Нас снарядили на полную катушку: палатка, сухпайки, рюкзаки…

— Оружие.

— Какое?

— У майора и лейтенантов с собой автоматы. Ты что, не заметил? — удивился Крис.

— Это их личное, я спрашивал.

— Насколько я знаю, солдаты не имеют права на личное оружие. И ладно бы пистолеты.

— Они не простые солдаты, — покачал головой Горис.

— А кто же?

— Спецназ. Антитеррор.

Крис недоверчиво взглянул на Гориса.

— Откуда знаешь?

— С Лэнгли чуток пообщался. Кстати, я думал, ты с Ройсом об этом и говорил.

— Нет. Так, повздорили слегка. Не бери в голову. Всё в прошлом.

— Ubi concordia, ibi victoria, запомни. Это я тебе как старший товарищ говорю.

— Не разбираюсь я в твоей латыни. Переведи, — попросил Крис.

— Где согласие, там победа. Что ж ты, место в импланте экономишь что-ли? Словарь нетрудно закачать.

— Какой смысл хранить то, что вряд ли понадобится? Ты ж, поди, единственный во всём ССП, кто повёрнут на латыни.

— Не единственный. И вообще, кто знает, что в жизни пригодится? Вроде кажется, что вещь бесполезная, а как понадобится, она тут как тут. Ex tempore!

— И нафига вообще это помнить? По тебе и так за сто метров видно, что мозгов хоть отбавляй. Так к чему ещё эти понты?

— Понты? — хохотнул Горис. — Нет, я перед девчонками не рисуюсь. Мне просто интересно. Латынь — это же родоначальник, основа, история…

— Почему тогда не испанский или немецкий? Всё больше пользы.

— А почему ты голову наголо не обреешь? Шампуня меньше идёт.

Крис усмехнулся и заметил на шее у друга чёрный шнурок.

— Это что у тебя? Раньше не замечал.

— Мой личный выбор, — неожиданно холодно ответил Гор и заправил шнурок под воротник. — Вон, кажется, Ройс возвращается.

Крис удивлённо посмотрел на Гориса, но не стал переспрашивать и перевёл взгляд на поле.

— Значит, говоришь, они спецназовцы? — проговорил Крис, наблюдая за идущим майором.

— Самые что ни на есть настоящие. Воины с рождения. Профи.

— С рождения, — фыркнул Крис. — А кто в наше время выбирает профессию? Как профориентация сказала, так и живи.

— Во-первых, ты не прав. Людям дают настоятельные рекомендации, а не приказы. Конечно, работодатели стали слишком сильно от этого зависеть, но это уже другой вопрос. А во-вторых, бывают и исключения. Ты, например.

— Я, — скривился Крис, — знал бы, какой скандал мне отец устроил. Да и мама добавила. Один дед на мою сторону встал. Я потом уже просто на принцип пошёл.

— Вот и молодец. Зато сейчас счастлив. Вон, глянь на Макса. Учёный до мозга костей, а кем бы он стал, если бы не моя помощь? Определили парня на архитектуру, от которой его просто выворачивает. Попросился к нам — отказали. Неподходящая рекомендация, говорят. Потом мы посидели с ним, поболтали. Вижу, что толковый, талантливый, лучше многих наших студентов. Хваткий, блин, всю душу вытрясет, пока до правды не докопается. К слову, единственный из своей группы, кто переехал, чтобы работать со мной лицом к лицу. Остальные так и сидят по домам. Ни рыба ни мясо. В общем, составил ему протекцию, пригрозил декану, что уволюсь к чертям, если Макса не возьмут. Подействовало. Сейчас наш лучший аспирант.