Сон все не приходил, а лежать, уставившись в потолок, вспоминая события сегодняшнего дня быстро надоело. Я встала, набросила на себя одно из платьев, привезенных братом, и существенно пополнившее мой гардероб в замке и распахнула окно. Ветер с дождем ворвались в комнату, увлажнив лицо прохладными каплями.

— Где ты, мой друг! — шепнула я в пустоту, и тут же в душе что-то отозвалось теплом. Я всматривалась в непроницаемую черноту ночи и чувствовала нетерпение и азарт. Вскоре мой ящер был здесь, около моего окна. Обдав меня горячим дыханием, завис над землей. Я без труда взобралась на широкий подоконник и спустя мгновение оказалась на влажной теплой спине своего нового друга.

— Рад видеть тебя, сестра, — его мысли и чувства будто окутали меня в теплое мягкое одеяло.

— Я тоже, — призналась совершенно честно.

А дальше мы летели сквозь дождь и ветер, стремительно, забыв обо всем. Холодные капли заливали глаза, скатывались по спине, пропитывая платье. Но в этот момент я чувствовала себя совершенной, нужной и на своем месте. Не там, в замке, в окружении малознакомых людей, и даже не в доме Альбера, где я, не смотря на все его старания и любовь, не чувствовала себя на своем места. А именно здесь, над потрескавшейся поверхностью погибающей планеты. Кажется, я, наконец, обрела свой дом.

Я громко засмеялась, и ящер прибавил хода. Мы летели над поверхностью планеты, ветер развивал мои волосы, мокрое платье облепило тело, пальцы цепко сжимали пластины на бронированной шее.

Я не удивилась, когда ящер опустился в уже знакомом мне месте, возле оазиса, так отличающегося от того, что сохранилось на всей поверхности планеты. Я быстро сбросила с ног скользкую обувь и пошла босиком по мокрой траве, чувствуя, как с каждой каплей дождя та наполняется жизнью и силой. Я закружилась, разбрасывая капли вокруг себя, замечая лишь как ящер, с умиротворенным видом кладет свою большую голову на траву и прикрывает глаза.

— Она все еще живая, слышишь? Живая! Просто у нее нет сил!

Я резко замерла, когда взгляд уловил чье-то присутствие рядом. Не человек, не зверь. Скорее, призрачная тень, в которой угадывался женский облик. Она оказалась рядом со мной. Заметив мой интерес, опустилась коленями на траву, слегка коснувшись ее призрачными пальцами, и тут же скрылась в глубине, словно провалившись, будто ее и не было вовсе.

Ящер все еще лежал не открывая глаз и не мог видеть того же, что и я. Неужели я вижу наяву тот же сон, что и прошлой ночью? Кто эта женщина и что она пытается мне сказать? Я ее не боюсь, но меня тревожит то, чего я совершенно не понимаю.

— Нам пора возвращаться, — обратилась я к ящеру. Почему-то настроение было безвозвратно испорчено. Я больше не чувствовала душевного подъема и счастья. Скорее, усталость, холод и легкое раздражение.

— Как скажешь, сестра, — покладисто согласился ящер и, подождав пока я удобно усядусь, поднялся в воздух. Дождь больше не вызывал желания подставлять под него лицо и слизывать капли с губ. Внезапно резко похолодало, и в мокром платье, прилипшем к телу быстрый полет не доставлял никакого удовольствия.

— Я чувствую перемены в тебе. Словно ты обессилила и ослабла. Твои эмоции горчат, от них веет неприятным холодом.

— Ты что-то почувствовал там, на полене? — попробовала я осторожно уточнить у своего товарища.

— Нет. Просто сначала я купался в твоем тепле и свете. А потом меня словно сбросили в холодную лужу. Что произошло?

— Не знаю, — шепнула я побелевшими от холода губами.

Когда я вошла в по-прежнему распахнутое окно, тут же поспешила закрыть створки и сбросить холодящее тело платье.

— Где ты была? — вопрос, заданный жестким тоном заставил подскочить на месте и обернуться. Ближе к стене, почти скрытый тенью сидел мой теперь уже супруг, главнокомандующий Рейвен Дарр. И сидел он, судя по всему, довольно долго.

— Летала на ящере, — поспешила я ответить, понимая, что сдерживать дрожь становится все труднее. Губы почти онемели от холода, ноги подгибались, по волосам стекали ручейки ледяной воды.

— Его заметили на подлете к замку более пяти часов назад, — тем же непримиримым тоном продолжил Рейвен, — и ты исчезла из собственной спальни. Я выслал людей на ваши поиски. Но ваш путь не смогли отследить.

— Мне жаль. Я не думала… — губы задрожали. Ужасно неприятная ситуация.

— Я это понял, — Рейвен встал, преодолел расстояние, разделяющее нас и смог, наконец, рассмотреть меня во всей неприглядной красе. За это время, под давящим взглядом его глаз я не решилась даже накинуть на себя одеяло. Просто стояла и дрожала в мокром нижнем белье, переступая с ноги на ногу.

— Ты совсем закоченела, — со злостью, будто только что смог это осознать, главнокомандующий схватил одеяло и, игнорируя мой вялый протест, закутал меня в него. После уложил на кровать и сам, к моему величайшему сожалению, устроился рядом.

— Не могу сказать, что о такой первой брачной ночи я всегда мечтал, но будем работать с тем, что есть, — проворчал он мне на ухо. Я почувствовала идущее от него тепло, окутывавшее все мое озябшее тело. Его руки крепко удерживали меня, не позволяя сдвинуться с места. А губы… почему-то мне казалось, что я чувствую их неуловимое прикосновение к еще совсем недавно мокрым волосам.

— Спасибо, — я прикрыла глаза от удовольствия и, не услышав ничего в ответ, приоткрыла глаза и наткнулась на его острый словно разящий клинок, светящийся в предрассветных сумерках взгляд.

Я проснулась одна, но постель была примята и все еще хранила тепло. Не позволяя себе разлеживаться и не желая слишком задумываться о том, что произошло ночью, я вскочила, быстро привела себя в порядок. В дверь постучал дежурный солдат и вручил мне записку от мужа с приглашением позавтракать в большом зале. С моей стороны было не слишком разумно летать на ящере в нашу брачную ночь, поэтому я решила хотя бы утро провести достаточно традиционно.

В зале было шумно и многолюдно. Брат обратил на меня внимание, едва я вошла, бегло окинув взглядом. Убедился, что я в порядке и снова напустил на себя непроницаемый вид. Я улыбнулась, поздоровалась и подошла к ожидавшему меня Рейвену. Он тут же встал и, пододвинув мне стул, сел рядом.

— Как спалось? — с прохладцей полюбопытствовал он.

— Чудесно, благодаря вам, — тихо произнесла я, не желая посвящать чужих в подробности своей семейной жизни.

— Я рад. Надеюсь, в будущем, как только вам захочется совершить небольшую прогулку, вы поставите меня об этом в известность? — он пытливо взглянул на меня.

— Разумеется. Простите, больше такого не повторится, — было неловко, когда малознакомый мужчина, хоть и муж делает подобные замечания, однако я понимала, что сама спровоцировала подобное отношение к себе и теперь пожинаю плоды прошлой ночи.

— В таком случае, желаю вам приятно провести этот день. Вынужден оставить, дела.

Рейвен резко встал, и к нему тут же присоединились его люди. Вскоре в зале остались лишь мы с братом.

— С завтрашнего дня начинается эвакуация. Первыми переместятся женщины и дети. После немощные и больные. Маги до последнего будут пытаться удерживать мир от разрушения, — пояснил он такой синхронный уход военных.

— Все происходит так быстро, — сердце неприятно екнуло в груди.

— К сожалению, быстрее, чем мы планировали, — Альбер отбросил на стол салфетку и уставился на меня, — ты не жалеешь?

— Мне не о чем жалеть. Мы лишь действуем согласно возникшей ситуации. Не более того.

— Главнокомандующий… он… корректен с тобой? — вопрос Альбера прозвучал очень тихо.

— Да, он чрезвычайно корректен и терпелив, — сама улыбнулась своим словам. Все это прозвучало несколько наигранно и отстраненно.

— В таком случае, я тебя ненадолго покину. Нужно проконтролировать временное размещение наших гостей.

Брат встал, подошел ко мне, обнял и поцеловал. Я проводила Альбера долгим взглядом и осталась в зале совершенно одна.