— Нет, к чему? Мне достаточно показать тебе то, что тебя ожидает в случае отказа. Если ты будешь послушна, проведешь ночь вместе со мной, а не рядом с убийцами и насильниками.

Меня подтолкнули вперед, и я, преодолев три высокие ступени, оказалась в тускло освещенном узком длинном коридоре с низким потолком.

— Даже не знаю, какая из озвученных вами перспектив более мерзкая.

— Ах ты, сучка! — маркиз Розен, племянник короля и мой потенциальный жених замахнулся для удара, но все же сдержался. Ему не хотелось оставлять на моем лице следы побоев, наверное, не желал демонстрировать королю и его окружению свои методы убеждения.

Мне было страшно, жутко от мысли, что пострадает Альбер, что нас обоих не выпустят живыми из дворца. Никто не посмеет обвинить короля в нашем исчезновении, а слухи… думаю, как только герцогство станет свободным, король найдет надежного союзника и отдаст ему земли Альбера. В данный момент земли герцогства были обещаны королем своему племяннику, маркизу Розену. Жажда обладать ими, а совсем не мной толкала молодого человека на весьма неблаговидный поступок — посреди прогулки, в сопровождении фрейлин выкрасть меня и добиваться моей благосклонности весьма нетривиальным способом. Точнее, поначалу способ был весьма обычен — передо мной встали на колено, вручили чуть увядший букет цветов и пафосно предложили разделить блестящее будущее на двоих. При этом жених ничуть не скрывал, что видит новым герцогом Сальеро именно себя, меня удобным приложением к герцогству, а брат… ну что же, брату придется отойти в сторону. В лучшем случае, еще ждало изгнание. Но вряд ли король Норваи стал бы так рисковать, оставляя в живых опасного и сильного противника. Не знаю, на что они надеялись. Возможно, на те слухи, которые говорили о моем незаконном происхождении. Или считали, что мечтой всей моей жизни является герцогская корона рядом с супругом, полностью зависящим от воли короля другой страны. В общем, я отказалась. И по глупости и наивности сделала это довольно резко и категорично, не успев предупредить брата о той участи, которую нам обоим уготовили эти люди.

Вот так я оказалась в сыром подвале в обществе человека, которому я была нужна лишь как средство получения вожделенного приза. Судя по звукам, доносящимся до нас, тюрьма не пустовала.

Я вынырнула из воспоминаний больше похожих на кошмарный сон и подняла взгляд на Рейвена. Враг, захватчик, нечеловек. Он так упорно скрывал свою суть, и все же, теперь решил не таиться? Что ждет меня рядом с ним, и как найти путь домой? Сейчас, в комнате, в спокойном состоянии он ничем не напоминал то невероятно сильное существо с когтями, которое смогло уничтожить несколько десятков противников. Однако я его опасалась. Не знаю, как долго продержится его выдержка и когда именно он захочет отплатить мне за то, что я закрыла переход и расстроила его планы?

— Ваша экспансия в мой мир будет означать его крах, — твердо произнесла я, — понимаю, что объединившись с Бельтрананом, вы способны уничтожить Сальеро. Но от меня не ждите, ни понимания, ни сотрудничества. Альбер не станет рисковать благом своих земель ради чужаков, убивающих его подданных.

На лицо Рейвена набежала тень. Он многое бы мог мне сказать, я это знаю. О спасении своих людей, о цели, ради которой идут на любые проступки, о государстве, устои которого они хотят сохранить, о смерти, которая ждет тех, кто не уберется из умирающего мира. Но и мне было, что ему ответить. Каждый из нас делал то, что считал правильным для своего народа, и спасание одних могло стать крахом для других.

— Вам нужно отдохнуть. Вас никто не потревожит, — с этими словами Дар резко развернулся и вышел из комнаты. Дверь за ним тихо притворилась.

— Итак, Кадир Аранда, второй сын и признанный наследник халифа Лиффатов, ученик известной в узких кругах серой тени по имени Муар. Что забыл ты на территории нашего скромного учебного заведения, да еще в группе, которую обучает моя сестра?

За спокойным, чуть насмешливым тоном герцога Сальеро скрывалась неприязнь и острый интерес. Он взирал на лежащего в одноместной палате раненого и пытался его оценить. Силен, без сомнения, опасен. Несколько недель он провел в опасной близости от его сестры. И ни один из магов, которые давали герцогу клятву верности не счел нужным поставить его в известность об этом. Присутствие на землях наследника другого государства могло вылиться в международный скандал, но тут все было законно — этот тип действительно был адептом, перевелся из Рауфы, куда поступил, выдержав на общих основаниях экзамены и зарекомендовав себя талантливым магом. Но Альбер не верил, что все это было лишь для того, чтобы обучаться в чужой стране, среди людей, которые все еще интуитивно опасались некромантов, видя в них угрозу.

Молодой мужчина, только что выведенный из стазиса и исцеленный, смотрел на Альбера своими черными, как ночь глазами и молчал. По его расслабленному лицу было трудно что-либо прочесть, однако, Альберу на миг показалось, что во взгляде промелькнул интерес и беспокойство.

— Ее нашли?

— Нет, — сухо ответил Корвин.

— Но она жива. Если браслет все еще на ее руке, она жива, — словно не замечая Альбера, продолжал некромант.

— Несколько тел извлекли из-под завала… неполными.

В палате воцарилось молчание — гнетущее, давящее, тревожащее.

— О чем вы говорили с моей сестрой до взрыва? — герцог постарался уйти от темы, которую он избегал уже несколько дней. В нем все еще теплилась надежда, и он не желал обсуждать с чужаком то, что имело для него слишком большое значение.

— Вы с ней не похожи. Абсолютно. Однако я чувствую между вами связь. Ее непросто увидеть, точнее, не один маг в вашем герцогстве не смог бы ее заметить. Но она есть. Тонкая нить смерти которую способен распознать лишь такой как я.

— И? — Альбер вальяжно присел на приставленный к больничной койке стул и с интересом прожигал взглядом разговорившегося некроманта. Его родовой магии было трудно сопротивляться, но Аранда пытался это делать. Пока безуспешно. Слишком ослабел после полученных травм. Но если бы они встретились при других обстоятельствах, Корвин не гарантировал бы своего преимущества в схватке с сильным некромантом, пусть тот был довольно молод.

— Я предлагал ей защиту и покровительство правителя моей страны, — выдавил Аранда, и со злостью взглянул на герцога.

— Для чего?

— Обидно, если погибнет единственный человек, который может остановить завоевателей. Халиф хотел заключить союз.

— В роли защитника выступали вы? — Альбер иронично приподнял бровь. Эта демонстративная насмешка могла бы вывести некроманта из себя, но тот понимал, что он этого разговора может зависеть очень много, потому сдержался.

— Я признанный наследник халифа. Мой статус позволяет мне рассчитывать на брачный договор с вашей сестрой.

— А просто прислать послов и обговорить?

— Вы отказали многим претендентам. Мне показалось, что сперва стоит познакомиться с вашей сестрой. Возможно, вызывать ее симпатию, и лишь тогда, заручившись ее согласием, рассчитывать на ваше.

— Расчетливо и дальновидно. Однако, халифат слишком далеко, многие ваши законы противны сути свободного герцогства.

— Моя мать родилась в Лангории. Детство я провел в ее семье, — некромант с трудом приподнялся в постели. Голова все еще кружилась, много силы ушло на восстановление. Браслет, исполнив свою функцию, обвивал запястье, распространяя по коже озноб. Но он не решился избавиться от широкого ободка, едва тот сыграл свою роль в его спасении. Потому что некромант все еще ощущал остаточный след силы Теоны. Не магии, она ее потеряла, но силы, сути, которую девушка вплела в артефакт ради спасения людей. — Я хочу участвовать в поиске. Я могу помочь.

Ночью меня вырвал из тревожного сновидения странный рев, затем, оглушил шелест. Движимая любопытством, медленно поднялась с постели и босиком, закутавшись в простыню, по причине отсутствия сменной одежды, подошла к окну, забранному решеткой. И тут же отпрянула, когда из темноты на меня нацелились два горящих алым огнем глаза. Мне не хотелось знать, кому они принадлежат, чья глотка издает тот рев, что поднял меня среди ночи. Но, мое мнение никого не интересовало. Из темноты медленно проявилось очертание существа, дикого, смертоносного, опасного. Он находился так близко от меня. Нас разделяло лишь оконное стекло и решетка.