– П-ф-ф, – фыркает она после того, как несколько секунд обдумывает ответ, явно задетая моими словами. – Рома игрок. Однажды он поиграл со мной. Теперь играет с тобой.

Её слова меня тоже задевают, но я не хочу этого показывать:

– И знаешь, что нас отличает? Я приняла правила его игры, а ты никак не можешь.

Её глаза зло сужаются, и она чуть ближе подаётся ко мне:

– Умную из себя корчишь, Белова? Посмотрим, как ты запоёшь, когда он попользуется тобой и выкинет, как сделал это со мной, – шипит она. – Рома не способен на серьёзные чувства, а ты дура, если считаешь себя особенной.

Не считаю. Я даже не считаю себя лучше Ани. И, если уж он бросил её, то меня бросит и подавно. Не влюбится, не потеряет голову, как это может случиться со мной по отношению к нему.

Но я отказываюсь об этом думать сейчас, когда всё так хорошо и притягательно. И потому нагло вру:

– Сочувствую, что у вас не сложилось, Ань. И ты зря думаешь о Роме хуже, чем он есть – он изначально со мной честен. И зря думаешь, что я настолько наивная, что не понимаю, на что иду. Ещё как понимаю, – стараюсь я нагло улыбаться. Надеюсь, что получается. – Помнишь? Я приняла правила его игры, чего не смогла сделать ты в своё время. И если ты так уверена, что мы с ним не протянем долго, может, и ревновать смысла нет? А теперь извини, – смотрю я на оживший от входящего звонка экран телефона, – мне нужно ответить на вызов.

Еле сдерживая победную улыбку, я поднимаюсь с места и отхожу подальше от беседки. Эффектнее завершения нашей беседы просто не могло быть! Горжусь собой и думаю, Рома бы тоже мной гордился.

Триумф победы слегка уменьшает строгий голос мамы, а мне ведь ещё предстоит как-то отпроситься на ночь…

– Дочь, тебя весь день дома нет. Там, где ты пропадаешь, хоть кормят?

– Привет, мам, – выдыхаю я смешок. – Да, я не голодаю.

– Ксень, давай домой? Отец начинает нервничать оттого, что ты два дня подряд с нами не ужинаешь.

– Привыкайте, – улыбаюсь я. – Ведь скоро я уеду намного дольше.

– Вот именно, – вздыхает мама, отказываясь поддерживать мой шутливый тон. – Иди домой, дочь.

– Ну нет, мамуль, – перехожу я на капризный тон. – Что мне делать дома? Смотреть с вами телевизор?

– Ну да, это же целое наказание, – обижается она.

Ох, неправильную я выбрала тактику.

– Ты неправильно меня поняла, мам. Мне просто хочется гулять…

Мама молчит несколько секунд, а затем вздыхает:

– Да нет, Ксень. Я как раз понимаю. А вот твой папа не очень. Ладно, постараюсь успокоить его. Так что, наша Золушка…

– До двенадцати! – радуюсь я, скрещивая два пальца на свободной руке оттого, что собираюсь врать: – Поняла. И вы не ждите меня, ложитесь спокойно спать, я постараюсь не шуметь, когда вернусь.

– Хорошо. И будь…

– Осторожна. Как всегда, мам. Люблю тебя! – быстро завершаю я разговор.

Мне стыдно и боязно подрывать её доверие, но разве у меня есть другой выбор? Нет. Я слишком хочу как можно больше времени провести с Ромой. Пусть это и всего лишь игра…

Разворачиваюсь, чтобы вернуться в беседку, и попадаю прямо в объятья Ромы… Сердце делает кульбит и начинает быстро биться о рёбра.

Рома криво улыбается, сильнее сжимая пальцы на моих плечах:

– Всё в порядке?

– Да, – выдыхаю я, вновь готовясь врать. – Только что договорилась с мамой о том, что вернусь поздно. Может, мы уже сейчас отправимся в путь?

– Так не терпится остаться со мной наедине? – лукаво сужает он глаза.

– А тебе разве не хочется того же? – тихо спрашиваю я в ответ.

И откуда только взялась эта смелость?

– Хочется, – пронзив меня прямым взглядом, серьёзно отвечает он, мгновенно отбрасывая всякую шутливость. – Пошли прощаться с остальными, осмелевшая моя мышка.

Моя.

Как бы не завизжать от восторга.

Начинает темнеть, когда мы добираемся к крутому подъёму горы.

– Ух ты, – выдыхаю я не слишком весело. Я порядком устала от долгой пешей прогулки вдоль рельс, от небольших подъёмов и спусков, а впереди самая сложная из задач сегодняшнего дня…

– Оно того стоит, Ксю, – улыбается мне Рома. – Но если хочешь, можем передохнуть перед подъёмом.

– Нет-нет, – храбрюсь я. – Всё в порядке. Иди первым, я за тобой.

– Тогда не отставай, мышка, – подмигнув, подначивает он меня и начинает подъём.

Мысленно тяжело вздыхаю и отправляюсь следом.

Уже буквально через минут десять я готова закинуть язык на плечо от тяжести пути. Ноги и руки дрожат, дыхание спёрто. Колени и пальцы грязно-зелёные от травы, и я вся взмокла от пота! Да уж… Чувствую, видок у меня будет шикарный, когда я всё-таки доползу до этой дурацкой вершины!

И вот, когда я окончательно отчаиваюсь и мусолю мысль послать всё куда подальше и отправиться обратно вниз, Рома, криво улыбаясь, протягивает мне руку:

– Последний рывок, моя скалолазка.

Моя.

Я вновь плыву от этого слова, обхватывая грязными пальцами протянутую ладонь. Рома резко тянет меня на себя, и я наконец на пологой поверхности! Ура…

Сил осмотреться, как следует, нет, и я просто валюсь навзничь там, где ещё секунду назад стояла.

– Чуть-чуть полежу, ладно?

Рома смеётся и укладывается рядом, устремляя взгляд в темнеющее небо.

– Когда появятся звёзды, будет казаться, что можно дотянуться до них рукой.

– Классно, – выдыхаю я, любуясь его профилем. Вот до чего мне бы хотелось дотянуться рукой, но боюсь, сил не хватит и на это простое движение.

– Ты отлично справилась, Ксю, – поворачивается он ко мне.

– Плёвое дело, – фыркаю я. – Я даже не устала.

Рома улыбается, блуждая взглядом по моему лицу, а мне в глаза светят последние лучи заходящего солнца, и я не могу дать точное определение выражению его лица.

И тут он неожиданно поднимается на локте, ладонью другой руки касаясь моей щеки:

– Ты очень красивая, Ксю.

– В-вот, – запинаюсь я от образовавшейся во рту сухости, – прямо сейчас? Когда я при смерти?

– В любое время, мышка, – лукаво улыбается он.

И я ему верю. Хочу верить. Ему ведь незачем врать, верно? Я и без комплиментов полностью в его власти…

И – о боже! – Рома начинает склоняться к моему лицу…

Пульс бесится, сердце танцует чечётку на рёбрах, а руки и ноги вновь начинают дрожать. Я затаиваю дыхание, предвкушая свой первый настоящий поцелуй. Пожалуйста, пусть он не будет таким же коротким, как предыдущие два!

Закрываю глаза, когда его лицо совсем близко и плыву, почувствовав тепло его губ на своих. У меня реально отключается сознание на какое-то время от захлестнувших его чувств…

– Дыши, – тихо произносит у моих губ Рома, и я делаю резкий вдох, когда он проникает в мой рот языком.

Божечки, словами не передать то, что я чувствую в этот момент!

Рома целует меня жадно и глубоко, наше тяжёлое дыхание смешивается, порождает во мне незнакомые и та-а-акие потрясающие ощущения, что я готова буквально сойти с ума… Сердце трепещет, все внутренности словно коротит от тока, который ярче всего искрит в сознании, которое, похоже, совсем скоро окончательно меня покинет. А ещё… Что-то незнакомое томится внизу живота. Щекочет. И… пугает. Но страх приятный. Обескураживающий, но тем не менее желанный.

Ужас, что со мной творит этот парень-загадка…

Но я более основательно подумаю об этом потом. Когда-нибудь… Может быть…

А сейчас… Сейчас губы Ромы терзают мои, его дыхание наполняет меня, его ладонь почти невесомо спускается от моего плеча к локтю, а затем пальцы сжимают уже мою талию, вызывая во мне новую волну ошеломляющих чувств. Кажется, я даже спину выгибаю, словно следуя за его ладонью, которая рвано скользит вверх по моему телу…

Почему-то чувствую себя обманутой, когда Рома отрывается от моих губ и возвращает ладонь на талию.

– Чёрт, Ксю, – выдыхает он глухо, уткнувшись лбом в мои ключицы. – Ты такая отзывчивая…