– И пусть! – восклицаю я тут же. Я ведь правда согласна на всё, что он может мне дать. На любую мелочь. Он же и сам заметил, что сильно нравится мне…

– Вот, – горько усмехается он и садится, отрывает травинку у согнутых ног и смотрит вдаль: – Ты даже представить не хочешь, чем это может обернуться в первую очередь для тебя…

А он, значит, может? Не исключено, что я в какой-то степени и наивная, но не совсем же дура. Знаю, что могу влюбиться, знаю, что потом будет больно расставаться. Да – в первую очередь мне. Не ему. Он со мной легко простится, как бы ни было горько это осознавать. Но мне с ним, как и ему со мной, безумно нравится проводить время. И я хочу – ужасно хочу в свою жизнь! – каждую секунду этого – нашего – времени.

– Ром, мне кажется, ты сильно нагнетаешь, – тоже заняв сидячее положение, лепечу я, стараясь быть беззаботной. Обман? Пусть, главное, чтобы он поверил, не лишил меня моей собственной сказки. – Я же тоже уезжаю учиться в другой город… И потом, у каждого из нас свои планы на будущее, а сейчас то самое время, когда можно просто расслабиться и наслаждаться жизнью, – цитирую его же слова, робко улыбнувшись в конце.

Рома тоже улыбается, всматриваясь в меня долгим взглядом:

– Запомнила.

– Угу. Так что хватит философствовать, словно тебе сотня лет, – нервно усмехаюсь я.

– Ты классная, Ксю, – смеётся Рома и протягивает мне руку: – Иди ко мне?

По телу тут же катиться волна дрожи, но я всё равно придвигаюсь ближе и сажусь полубоком к нему, укладываю голову на его плечо, а ладонь одной руки – на грудь и утопаю в тепле его тела и рук. Мы молча сидим, наслаждаясь видами: оказывается, здесь есть заводь, которая красиво блестит на солнце, а дальше достаточно быстрое течение несёт воды реки.

Неосознанно сравниваю этот вид с нами. Течение – жизнь, что бежит своим чередом, заводь – время, которое мы у неё украли для нас двоих.

– Когда у тебя день рожденье? – спрашиваю тихо я.

– Двадцатого августа.

Вау. Две недели – много или мало?

Поднимаю взгляд на Рому и весело улыбаюсь:

– И у меня. Ты знал?

– Нет, – удивлённо взлетают его брови, а затем он тоже улыбается: – Интересное совпадение.

– Пошли в воду? – предлагает Рома через какое-то время.

Я коротко киваю и быстро отодвигаюсь от него, чувствуя нереальное сожаление. Наверное, нужно липнуть к нему не так назойливо. Не все любят подолгу сидеть в обнимку. Хотя я могла бы просидеть так целую вечность…

Рома встаёт и помогает встать мне, мы идём к заводи, и от удручающих мыслей меня отвлекает чистота её воды – словно больших размеров ванна с илистым дном. Зеленоватый оттенок. Красиво и… пугающе.

– Там не обитают монстры, – усмехается Рома на мой испуганный взгляд и, отпустив мою руку, прыгает в глубь, вызывая тихую рябь по глади воды. Она скрывает его чуть выше пояса. Рома медленно разворачивается ко мне и протягивает руки: – Давай, мышка.

Чуть присев, я обхватываю его пальцы своими и прыгаю. Ступни тут же утопают в не очень приятной мягкости и скользят! Я начинаю заваливаться назад, но Рома быстро перехватывает меня за талию и притягивает к себе, я даже испугаться как следует не успеваю. Зато замираю, как тушканчик, от горячего шепота у уха:

– Осторожно, тут скользко.

Как долго, без ущерба чужой свободе действий, я могу простоять близко к нему? Можно все две недели, пожалуйста?

Рома криво улыбается, когда отстраняется от меня, но неизмеримо радует меня тем, что не убирает ладони с моей талии. Господи, я пропащая, да? Безумно приятно, когда он меня касается… Приятно, когда он так близко. И приятно чувствовать тепло его кожи под своими ладонями…

– Пробовала танцевать в воде? – спрашивает он, видимо, понимая, что я проглотила язык.

Если только лёжа в ванной, но там сильно и не развернуться.

– Нет.

Рома перекладывает одну ладонь на моё плечо и скользит пальцами вниз по руке, пока не обхватывает ими мои, а затем поднимает наши руки вверх, орошая моё лицо тёплыми каплями воды. Я жмурюсь и тихо смеюсь. А Рома вынуждает меня медленно повернуться к нему спиной, и я почти не дышу всё это время, потому что его ладонь на талии скользит по коже моего живота и снова замирает на талии уже с другого бока.

– Это балет? – тихо интересуется он.

– М-м? – мычу я вопросительно, потому что мой разум решил сбежать под шумок.

– Танцы, которыми ты занимаешься, – поясняет он.

Ого. Как он узнал?

– Нет, контемпорари.

– Научишь? – снова шёпот у уха.

С удовольствием. Для меня, по крайней мере.

Опускаю наши руки так, чтобы его оказалась под моей и укладываю его ладонь у себя над грудью так, чтобы его пальцы доставали до плеча, затем его второй рукой как бы опоясываю саму себя, при этом прижимаясь спиной к его груди.

– Держишь? – спрашиваю я дрожащим голосом.

Рома не отвечает, но даёт положительный ответ тем, что усиливает хватку пальцев на моём теле. Укладываю голову в изгиб его плеча и завожу руки за его голову, пальцами касаясь его мокрых волос на затылке.

– А теперь крути, – выдыхаю я, отрывая ноги от дна и чуть сгибая их в коленях.

Со стороны должно выглядеть красиво…

Рома начинает движение, а я вновь утопаю в нашей близости… Вода приятно обтекает тело, солнце греет лицо, плечи, грудь, а вот ладони Ромы обжигают. Заставляют сердце трепетать.

Я не пробовала танцевать в воде. И этот первый раз запомню навсегда. Обещаю себе.

Мы делаем несколько оборотов почти в абсолютной тишине – лишь наше дыхание, тихий плеск воды и шелест листьев. А затем Рома поскальзывается… Начинает клониться назад, утягивая меня с собой.

Перед тем, как уйти под воду, Рома весело охает, а я смешно визжу.

Нас накрывает с головой, мои ноги вновь ощущают эту скользкую мерзость, Рома выпускает меня из рук, и я выныриваю, улыбаясь, а следом в полный рост встаёт и Рома. Он тоже улыбается, глядя на меня пронзительным взглядом. Сама тянусь к его плечам и, обхватив их, отрываю ноги от дна и обнимаю ими его бёдра. Рома поддерживает меня за спину и улыбается шире, слегка поведя бровью: что это я задумала?

А ничего. Просто чем ближе к нему, тем интересней.

– Дно очень мерзкое, – выдыхаю я виновато. Ну оно правда ужасное.

– Да, не из приятных, – соглашается он наигранно серьёзно, а затем интересуется: – Так ты из-за танцев уезжаешь учиться в другой город?

– Что? Нет. С чего ты взял?

– Видел листовки хореографических училищ у тебя на столе. Ну и плакаты на стенах, – пожимает он плечами.

– Это я так… – отвожу я глаза. – Просто было любопытно.

– И на кого ты тогда едешь учиться?

– На экономиста, – говорю я тихо.

– Интересный выбор, – хмыкает он. – Любишь цифры?

– Не особо, – отвечаю честно. – Но папа уверен, что танцор – это не профессия. Что танцами сыт не будешь.

– А что думаешь ты?

– О, это несбыточная мечта: работать, занимаясь любимым делом, – улыбаюсь я.

– Почему несбыточная? Всё в твоих руках, Ксю, – говорит он напряжённым шёпотом.

Если бы…

– Танцы – это хобби. А образование должно быть надёжным. Таким, чтобы ты был уверен в своём завтрашнем дне, – говорю я, не поднимая глаз.

– Дай угадаю, – пренебрежительно усмехается Рома. – Слова твоего отца?

– Ты не понимаешь, – выдыхаю я, чувствуя некоторое раздражение. – Он заботится о моём будущем.

– Но имеет ли он право выбирать его за тебя? – резко спрашивает он.

Разговор перестаёт быть приятным… Опускаю ноги и хочу отодвинуться, но Рома не даёт, удерживает меня возле себя. Поднимаю глаза на его лицо, вижу хмуро сведённые брови, напряжённый взгляд и сжатую челюсть. Он зол…

– Ром…

– Нет, Ксю. Ты несколько лет будешь учиться нелюбимому делу, чтобы потом всю оставшуюся жизнь прозябать на нелюбимой работе. Ходить туда через силу, ненавидеть её и жалеть о том, что не выбрала другой путь. Возможно, винить за это отца. Он должен это понимать!