В сравнении с этой тренировкой то, что им преподает Мстислав, – просто игра. Свят нападал на мужчину, а тот неизменно уклонялся от его атак. В какой-то момент его деревянный меч почти коснулся груди наставника, но тот вдруг наотмашь ударил мальчика по лицу, от чего тот кубарем покатился по земле.

– Всегда помни о том, что противник может использовать не только оружие! – рявкнул мужчина. – Вставай!

Каждое его слово было приказом. Он разговаривал со Святом так, будто он – солдат, а не ребенок.

Святослав подчинялся – раз за разом вставал, нападал снова и неизменно оказывался на земле. Его щека покраснела, волосы растрепались и каждый раз, когда он смахивал их с лица, на коже оставались грязные разводы.

Во время очередной неумелой атаки мужчина схватил его за горло и приподнял над землей. Смотреть на это Варна больше не могла – выскочила из-за угла и побежала на обидчика с твердым намерением заставить его ответить за эту жестокость.

Она врезалась в него, от неожиданности он выпустил Свята и по инерции сделал несколько шагов вперед. Он обернулся и вперился взглядом в Варну, а она, сжав кулаки, была готова драться с ним.

Мужчина расхохотался. Он схватился за живот и хохотал до тех пор, пока смех не превратился в хрип. Свят смотрел на него с ужасом.

Его большая ладонь легла на макушку Варны – она едва достает ему до пояса, но сдаваться не будет! Мотнув головой скинула его руку и насупилась.

– Это твоя защитница, Свят? – спросил мужчина.

– Нет. – буркнул он.

– Бери меч. – приказал наставник.

Варна не поняла, кому он это сказал, но, когда увидела обращенный на нее взгляд Свята, кинулась к стойкам с тренировочным оружием. От мороси дерево размокло и, наверное, скоро мечи станут непригодными.

– Нападайте. – сказал мужчина.

Она не знала, что делать – стояла и смотрела, как Свят размахивает мечом, пыталась запомнить его движения, но, когда попыталась напасть, получила болезненный пинок в живот.

– Зачем ты пришла? – прошипел Свят, стряхивая со штанов грязь.

– Призови его. – вдруг сказал наставник.

Лицо Святослава вытянулось, он побледнел, бросил на Варну испуганный взгляд и сказал:

– Прямо сейчас?

– Сейчас! – рявкнул мужчина.

– Пожалуйста, – Варна никогда не слышала, чтобы Свят о чем-то просил, – не надо.

Наставник ударил его по лицу. Варна хотела вмешаться, но получила удар в грудь и упала навзничь. Он не избивал Свята, только мучил – пихал, толкал, давал звонкие пощечины до тех пор, пока на его глазах не выступили слезы.

– Злат! – в голосе мальчика столько отчаяния, что он звенит.

И тут Варна увидела что-то, что не могла объяснить – из-под земли выбралась тень, в точности повторяющая очертания фигуры Свята. Она встала рядом с ним и вынула из-за пазухи меч, сотканный из тьмы.

Святослав плачет.

– Нападай. – прорычал наставник.

– Нападай. – повторил Свят, поднял меч и кинулся на него.

Варна отползла в сторону, забыла и про меч, и про тренировку, только смотрела, как черное существо размахивает оружием и пытается пробить защиту противника. Они со Святом двигаются в едином порыве, их движения похожи, но не повторяются, мальчик держит меч в правой руке, а тень – в левой.

Кода неведомая тварь опустилась на четыре конечности и, разбежавшись, прыгнула на мужчину, Варна закричала. Она орала как никогда в жизни, перед глазами потемнело, потом поплыли круги, а она все вопила и вопль этот, должно быть, долетел до самых небес.

Напряжение по пути в Торжок только нарастало – Свят ехал впереди, но, казалось, что даже его спина источает презрение. Нина пыталась убедить его сменить гнев на милость, но он огрызался в ответ. Ее терпение иссякло после того, как Свят рявкнул:

– Как ты могла позволить такое под сводами церкви?!

У Нины нет ответа как и не было выбора в тот день, когда Варна вернулась на святую землю в компании обескровленного Дария. Все совершилось без участия Нины, Гореслав взял ситуацию в свои руки и не позволил наставникам вмешиваться.

– Хватит сверлить взглядом его спину. – Дарий откинул волосы с лица. – Твои мысли пронзают мою голову.

– Если бы у меня был выбор, я бы не позволила тебе слышать их.

– Ты должна была отшутиться, но, как обычно, испортила мою попытку разрядить обстановку.

– Перед встречей с остальными нельзя расслабляться. – Варна повернулась и посмотрела в его безмятежное лицо. – Ты не волнуешься?

– Нет. – он качает головой. – Посмотри на меня, как я могу…

– Боже! – она раздраженно пришпорила лошадь. Дарий остался позади.

Каждый раз, когда он напоминает о том, что умер, ей хочется ударить его в лицо и однажды, видит Бог, она сделает это.

– Проблемы? – осведомилась Слава.

– Никаких. – сквозь зубы ответила Варна.

– Чем вы заплатили за эту гнусную магию?

– Не твое дело.

– Мы – часть одной системы, я должна знать, мы все имеем на это право. Кто знает, может, вы водите дружбу со Зверем и…

Рывком поводьев Варна заставила лошадь резко уйти вправо. Конь Славы встал на дыбы и девушка чуть не выпала из седла.

– Дикарка! – выпалила она.

Варна похлопала свою лошадь по крупу показывая, куда Слава может ее поцеловать.

– Что будем делать в Торжке? – она нагнала Нину.

– Ждать Взвод и Светозарных. Им потребуется время, чтобы приехать. Пока ждем, будем работать, уверена, в окрестностях завелось достаточно жути. От тебя несет паленой плотью. – заметила Нина.

Прежде чем покинуть Моррей, они подожгли церковь. На свой страх и риск вернулись в город, но не встретили сопротивления – туман исчез. Никто не помешал им прочитать молитвы, посмертно отпускающие грехи погибшим.

Варна долго смотрела на занимающееся пламя, а перед глазами всплывали обезображенные тела, которые вот-вот поглотит огонь. Скольких детей ведьмы обрекли на мучительную, позорную смерть? Они не щадят никого, чем моложе душа, которую они пытаются извратить, – тем лучше. Зверь любит детей.

Есть в этом что-то постыдное, греховное, такое же, как сама природа Зверя. Он упивается возможностью портить детей, обожает, когда праведники сходят с намеченного пути. Ему не нужны обычные жертвы, не нужны люди, готовые идти за ним по своей воле. Он любит смотреть на то, как гниет некогда чистый дух, как сомнения превращаются в вероотступничество. Зверь играет в игру, а Бог смотрит на это и предпочитает не вмешиваться.

Торжок – грязный серый город в котором сходятся три большие дороги: южная ведет в Клюквенную Падь, северная – к диким землям и болотам, восточная – к границе с княжеством. Из-за этой особенности Торжок называют «сквозным городом», потому что все проезжают сквозь него, лишь ненадолго останавливаясь. Бытует мнение, что настоящих жителей в Торжке нет, что каждый человек – чужак, который рано или поздно уедет.

Если члены Мрачного Взвода легко могут затеряться среди измученных путников, то светлые плащи Светозарных привлекают внимание зевак и горожан, праздно шатающихся по улицам.

– А вы не торопились. – сказал мужик в засаленной рубахе и сплюнул. – Еще и белые плащи, ну, надо же…

– Рассказывай. – резко потребовал Свят.

– Дак, что рассказывать то… Три недели как скотина дохнет, еще и хворь неведомая выкосила стариков. – мужик почесал бороду. – Ты справишься, юнец?

Слава спрыгнула на землю и толкнула мужика в грудь. Тот зашатался и стало ясно, что он успел приложиться к бутылке, и не один раз.

– Баба! – удивленно икнул он. – А волосы твои где?

Слава провела рукой по короткому ежику и еще раз толкнула мужика. На этот раз он упал на задницу, но глазеть на нее не перестал. Девушка занесла руку для удара, но Добрыня свистом остановил ее.

– Кто старший в городе? – спросил он.

– Дак на вече решаем все. – пробормотал мужик. – А так, наверное, Вацлав. Он там, – махнул рукой в сторону, – разбирается с недовольными.