Она осторожно расстегнула его плащ, раскрыла полы, разрезала рубашку и не вздрогнула, увидев испещренное шрамами тело. Символы Смерти поддерживают жизнь Дария, каждый сантиметр плоти исписан древними письменами на Языке Мертвых. Никто из живых не говорит на нем, никто не может прочесть.

Вынула топор, проверила, не затупилось ли лезвие, занесла для удара и, не предупредив Дария, отсекла ему руку. Он повернул голов и со скучающим видом уставился на нее.

– Не тяни. – сказал он. – С рассветом нужно убраться отсюда.

– Не болтай под руку. – огрызнулась она и отбросила разлагающуюся конечность в сторону.

– Нежнее, Варна, больше уважения к мертвым. – он улыбается.

Нежное мальчишеское лицо, темные волосы, вьющиеся на концах, хитрая улыбка и мертвые, белесые глаза, затянутые посмертной пеленой. Она повела пальцами по его щеке, он прижался к ладони, пустота внутри, наконец, стала почти выносимой.

– Вскрываю. – сообщила она и отняла руку.

Лезвие легко проходит сквозь тонкую кожу, она режет по старому шраму, чтобы не повредить Символы, Дарий смотрит в ночное небо.

Самое противное – выгребать то, что у него внутри. Испорченные органы, черные, сочащиеся гноем и свернувшейся кровью, от их запаха почти невозможно избавиться. Каким образом магия заставляет тело двигаться – загадка, ответ на которую она не стремится узнать.

Запихав внутрь свежие потроха, она прижала края раны друг к другу и, обратив взгляд к небу, заговорила:

– Именем Нокса, Бога Тьмы, именем Люции, Богини Смерти, именем Малхарра, проводника на Ту Сторону…

–…именами павших, именами восставших… – в унисон с ней заговорил Дарий.

–…именами неспящих, именами проклятых, именами святых…

–…именами своих, именами чужих, заклинаю чужую плоть…

–…заклинаю свежую кровь…

–…заклинаю желчь…

–…заклинаю тело твое…

–…принять душу мою…

–…и оставить ее здесь на век, пока Смерть не настигнет меня!

Тело Дария выгнулось дугой, рана на животе затянулась, чужая рука приросла к культе, он взвыл, из его горла вырвался нечеловеческий вопль на Языке Мертвых, лес ожил, сотни звериных голосов ответили на его крик. Через секунду все стихло.

– И этими губами ты обращаешься к Господу? – похрипел Дарий.

Она не удостоила его ответом, поднялась, окинула взглядом бледное тело и брезгливо стряхнула с рук остатки мяса. Рукава рубашки по самые локти испачканы кровью и еще Бог знает чем, от нее несет хуже, чем от Дария. Она поморщилась.

– Слышу воду. – сообщил он. – Тебе нужно помыться, ни один постоялый двор тебя в таком виде не примет.

– Плевать на двор. – она отвязала лошадь и повела ее за собой. – Мы должны убраться отсюда с первыми лучами солнца.

– Варна…

– Поедем дальше, я думаю…

– Варна!

Она замолчала и обернулась. Дарий вытянулся и, глядя вперед, медленно поднял палец, указывая куда-то за ее спину.

Как она могла не почувствовать? Ритуал отобрал много сил, если придется драться, есть вероятность, что она свалится без чувств. Судя по всему, ведьма за ее спиной и сражаться придется старым добрым способом.

Дарий выхватил из-за пояса топорик и перекинул его ей. Она схватила его за удобную рукоять, обернулась и метнула освященное оружие в темноту леса. Раздался крик.

Из-за деревьев выскочила тварь – ведьма, застрявшая в момент обращения. Ковыляя на волчьих ногах, она скалит пасть, демонстрируя клыки за человеческими губами. Топор рассек ей плечо, прервал обращение, но серьезного урона не нанес.

Пользуясь замешательством ведьмы, Варна выхватила короткий меч из ножен на седле и кинулась на нее. Тварь ощетинилась и бросилась навстречу, выставив перед собой сведенные судорогой пальцы с острыми когтями. Первый удар нанесла Варна – ведьма заорала и кубарем откатилась в сторону, тут же вскочила на четыре конечности и бросилась в атаку. Дарий выпрыгнул вперед и заслонил ее собой, тварь врезалась в него, они покатились по траве. Варна не видела, что произошло, но зеленая вспышка заставила ее отшатнуться и прикрыть глаза рукой.

– Немертвый! – заорала ведьма искаженным голосом. – Твое тело гниет, мальчишка! Твои внутрен…

Варна вонзила клинок в ее горло и провернула. С отвратительным звуком из ведьминого рта хлынула кровь. Тварь затихла.

– Нужно вернуться в ее дом и проверить, нет ли там какой-нибудь информации. – Варна стряхнула кровь с лезвия. – Не нужно было подставляться.

– Как я мог стоять в стороне? – Дарий пожал плечами. – Арбалет слишком далеко.

– То, что ты не можешь умереть, не повод для безрассудства. – она видит, что он готов возразить, но не позволила ему: – Ты слаб после ритуала.

– Как и ты. – парировал он.

– Не спорь со мной.

– А то что? Натянешь поводок? – его губы изогнулись в презрительной усмешке.

– Я поклялась, что никогда даже в руки его не возьму. – она затянула хвост на затылке и покачала головой. – Слов на ветер не бросаю.

– Полезай в седло, воительница. – хмыкнул Дарий. – Скоро рассвет.

– Не отставай, мертвяк. – она улыбнулась.

Прежде чем войти в дом, они порыскали по округе на случай, если ведьма оставила ловушку. Убедившись, что ритуальный камень был всего один, Дарий первым переступил порог.

– Ну и халупа. – сказал он. – Чем воняет?

– Это от тебя.

Он сделал вид, что крайне оскорблен, прижал руку к груди и скорчил лицо «да-как-ты-можешь».

Удушливая вонь поднимается из котла. Она приблизилась к нему и заглянула внутрь. Такое варево они уже видели и не один раз. Если в городе начинают пропадать младенцы, варианта всего два – родители избавились от них, потому что не могли прокормить, или их уволокли ночные твари, чтобы выварить тельце до мягких костей. Потом этой жижей мажут метлы, собранные из ветвей мертвых деревьев, и они приобретают способность летать по воздуху.

– Нужно сжечь дерево. – прочитав ее мысли, сказал Дарий.

– Как думаешь, где оно?

– Въездов в город всего два, наверное, неподалеку от одного из них.

Мертвое дерево – это дерево висельников. На нем находят последнее пристанище негодяи и убийцы, разбойники и воры. Они неделями висят на ветках, до тех пор, пока не сгниют настолько, чтобы тело отделилось от головы, потом останки растаскивают падальщики. Умирая насильственной смертью, эти люди пропитывают все вокруг своей ненавистью, страхом и болью. Только из частей этих деревьев ведьмы могут собрать метлу, способную взлететь.

– Разделиться предлагаешь?

– Предлагаю. – Дарий перебирает бумаги, сваленные в кучу на столе. – Она какие-то записи вела.

– Дай. – она взяла протянутые листы. – Память у нее была паршивая, тут описаны элементарные ритуалы.

– Может, хотела книгу собрать.

– Не тот уровень. Болотная дрянь, способная только на то, чтобы похищать детей – какая книга? Мне кажется, она украла чьи-то записи и распотрошила их.

– Тогда, – задумчиво протянул Дарий, – чьи?

– Староста нас вышвырнул. – напомнила Варна. – Пусть разбирается сам.

– Они уничтожат деревню.

– Твое сердце – это проклятие. – она подошла к камину и подожгла прихваченную записку. – Найдем дерево, а потом посмотрим.

Она бросила горящую бумагу на стол, над записями взметнулось пламя. Скоро это место поглотит огонь, он очистит его от скверны и, возможно, когда-нибудь здесь снова начнут расти деревья.

– Ничего не скажешь?

Они стоят напротив горящего дома, в белесых глазах Дария отражаются яркие всполохи. Он спрятал руки в карманы брюк, убрал волосы за уши и, если не присматриваться, можно поверить, что он все еще жив.

– Пусть снизойдет на это место благодать Господня. – нехотя сказала Варна. – Пусть его слезы омоют землю, пусть кровь его… Хватит.

– Пусть кровь его смоет скверну. – из горла Дария вырвался хрип. – Пусть…

– Хватит! – она схватила его за плечо и развернула. – Прекрати причинять себе боль.

С тех пор, как он умер, Слово Господне ранит его. Она знает об этом, потому что сама борется с этой болью каждый раз, когда обращается к Отцу. Он ненавидит их, но, почему-то, все еще не отвернулся.