— Замочили, куда уж там, — вновь хмыкнул я. — Он, наверное, обиделся. С тех пор ни одного гневного послания от него нет… Может, затаил просто обиду и ждёт удобного момента, чтобы напасть. Например, когда мы совсем расслабимся. Например, когда будем вспоминать прошлое…

Мы замерли, вслушиваясь в тишину переулка. Где-то шумели люди, слышались гулкие шаги по плитке. Ничего. Больше — ничего.

— Тьху ты, — чертыхнулась Хельга. — За такое пугание пожилой женщины тебя в СССР знаешь куда бы определили? На расстрел, чертила!

— Сигарету подними, пожилая женщина, — хохотнул я, и Хель нагнулась, поднимая окурок. — А вообще… Знаешь, я стараюсь помнить, но не вспоминать. Такое лучше лишний раз в голове не проворачивать. Было и было. Мы — не прошлое. Мы — настоящее.

— Не могу с тобой не согласиться, — тяжело вздохнула бабушка, затягиваясь. — Все эти люди, игроки, которых мы тогда прикончили, чьи души мы разорвали на части… Знаешь, иногда я думаю — а чем мы лучше маньяков-убийц, которых расплодилось, как мух, вскоре после появления Системы?

— У нас не было выбора, — помотал я головой. — Да, это плохо по определению. Но чёрт подери, они защищали своего господина, своего бога. Пускай они были слепы. Пускай их мозги больше никогда бы не встали на место… Они всё-таки были просто людьми. Просто игроками, как ты и я. Но… Но они стояли у нас на пути. На пути к цели задания.

— Цель оправдывает средства, — цыкнула Хель. — По крайней мере, так удобно думать.

— Верно, — кивнул я. — Все мы на деле убийцы, чего скрывать. Безжалостные, холодные убийцы. Но хэй, мы, по крайней мере, живы. А мёртвые не страдают. Это — прерогатива живых. Поэтому удобней думать, что мы с лихвой отрабатываем свои грехи, проворачивая в голове все те кровавые события вновь и вновь, вновь и вновь. Такое хуже любого ада… Хотя лично я с этим прекрасно уживаюсь.

— Верю, — хмыкнула Хельга. — Вот тебе, шельмец, верю. Слишком много дерьма мы натворили… История нас, хвала всем богам, не запомнила. Да и нахрен оно надо, честное слово. Ну, вот и поговорили. Надеюсь, ещё как-нибудь увидимся. С тебя вискарь, Ганс!

— Идёт, Хель, — кивнул я, пожимая сухую старческую ладонь и тут же ловя себя в объятьях. — Тьху… Хель, от тебя несёт так, что не продохнуть!

— А это тебе за мой испуг, шельмец! — расхохоталась бабуля, отталкивая меня от себя. — Иди уже, твои заждались. И я пойду… Пора за работу.

— Увидимся, — помахал я на прощание старушке, направляясь прочь из тоннеля.

Прошлое всё-таки вечно будет преследовать каждого из нас. Где-то между нашей гордостью и нашими обещаниями самим себе. Мы поклялись, что сделаем всё ради благой цели. Ради людей, ради игроков, ради нормальной работы Системы. Мы были рыцарями в сияющих доспехах, блеск которых был замазан той кровью, что осталась на наших руках на веки вечные. Я не горжусь тем, что натворил. Я вспоминаю это, чертыхаясь и ругаясь, как сапожник. Но — всё равно вспоминаю. Потому что как иначе? Мы ведь тоже люди. Застывшие…

Где-то между гордостью и гордыней.

Где-то между прошлым и настоящим.

Где-то между человеком и монстром, что сидит внутри.

Где-то между нашей ложью и тем, как истина встаёт на пути.

Где-то между обещаниями себе… И обещаниями миру.

Где-то там. Где-то между.

— Ну, будем!

Звук, что издают бокалы, стекло, что ударилось о другое. Звон. Тихий, быстро прекратившийся. Дружные глотки довольно вкусного шампанского, отданного владельцем гостиницы нам за бесплатно. Пока взрослые в четыре лица довольствовались алкоголем, единственный ребёнок наслаждался настоящим напитком богов — лимонадом, заботливо перелитым в пластмассовую бутылку из-под питьевой воды. Стоял тёплый денёк, а развалиться в теньке на террасе рядом с виллой в такое время было просто амброзией. Мы все успели объестся мяса, пожаренного заботливым Ваней, притащившим в инвентаре целый мангал. Угли нашлись в кладовке, а с огнём подсобил уже я. Обследовать за пару часов все три этажа здоровенной виллы успела, возможно, только Фи. Мы с Анастасией только и делали, что раскладывали вещи, протирали пыль и проверяли, все ли удобства на месте. В принципе, местечко оказалось не таким засранным, как ожидалось. Пара спален, пара совмещённых санузлов, небольшой бассейн на первом этаже.

Домик был построен из красного кирпича — просто, но не безвкусно. Окна в нём имелись вытянутые в высоту, а не в ширину, что сильно упрощало жизнь. Всё-таки на занавески тратиться не пришлось именно благодаря форме оконных проёмов: они и так прекрасно закрывались любым элементом одежды, хоть кофтой, хоть футболкой, хоть курткой. Помещения на вилле оказались просторными, даже в коридорах можно было спокойно разойтись двум, а то и трём взрослым людям. Малявка ликовала, носясь туда-сюда с присущим ребёнку энтузиазмом исследователя. Леди Мира Грёз, как только поняла, что нынешнее место жительства в разы приличней и солидней номерка в гостинице, не переставала улыбаться. Да и я был рад, чего уж таить. На какое-то время можно было просто порадоваться тому, что находилось вокруг.

Как и обещали, мы позвали на новоселье Ваню и Иринку, с которой двум дамам только предстояло познакомиться. Впрочем, всё обошлось без проблем: женщины нашли общий язык, а одна беременная особа легко заарканила малявку, задавая ей буквально тысячу вопросов в минуту. Судя по счастливому лицу бородача, он был искренне счастлив выбраться куда-то кроме своей лавки и магазина. Выпив шампанское, мы отправили Настю с Фи в бассейн. Первую для купания, вторую — для надзора за первой. Оставшись втроём, выпили вновь.

— Значит, вы теперь здесь осядете? — робко спросила Ирина, пряча непослушные волосы за ухо. Соломенные локоны любили болтаться туда-сюда, если не следить за ними. Ваня рассказывал, что именно её волосы заставили его когда-то подойти к этой скромнице и завести разговор. — Кажется, малышке здесь очень нравится…

— Не то слово! — хмыкнул я, закидывая ногу на ногу. Сидели мы на кухне за одним квадратным столом, накрытым дорогой скатертью. Пережиток прошлого, скажет кто-то. Практичность — скажу я. — Если мы будем играть в прятки, Фи уже сможет заныкаться в такую задницу, что мы без скана Жизни ни в жизнь её отыскать не сумеем.

— Ганс, не ругайся! — погрозила женщина пальцем, тут же засмеявшись. — Хотя так… Привычней, наверно. Без твоих выражений ты — уже не ты…

— И не говори, Ирка, — хохотнул Ваня, наливая всем новую порцию шампанского. — Сколько лет Ганса знаю, никогда он эту свою манеру речи не изменял. Что бы ни случилось…

— А что у вас с Настей, кстати? — выгнула тонкую бровь будущая мать. — Вы всё-таки теперь будете жить вместе… Вроде как.

— Ничего такого, — отмахнулся я. И тут же замер под саркастичным взглядами женатой пары. — Чего? Ну чего?! Да она… Она даже не в моём вкусе!

— А я от Димитрыча слышал, что ты делал комплименты её заднице… — многозначительно протянул здоровяк, крутя в руках бокал, словно зубочистку.

— Он забыл упомянуть, что и он тоже их отпускал, — цыкнул я, тяжело вздохнув. — А-а… Он в любом случае уже втюрился. Только не в Настю, а… А, ладно, дело прошлое.

— Сколько всего мы просто проспали, а? — кхэкнул Иван, хрустя шеей. — На город напали, кто-то в кого-то влюбился… Подумать только!

— Это не наша вина, — пожала плечами Ирина, беря свой бокал с золотистой пенившейся жидкостью. — Выпьем же за спокойствие!

— Согласен, — кивнул я.

— За спокойствие! — сказал бородач, и мы чокнулись, выпивая шампанское до дна. — Ганс, я вам, наверно, оставлю мангал. Чего ему валяться у меня в лавке или в инвентаре? А вы хоть мясо сможете пожарить. Смотри, территория-то огорожена, верно?

— Ну да, — подтвердил я. Красивый чёрно-жёлтый заборчик было видно издали, и выглядел он совершенно целым. Конечно, мы дополнительно укрепили его с помощью магии и печатей, но даже так он был бы солидным препятствием как для любопытных взглядов, так и для недоброжелателей.