Бабушка умерла вскоре после того, как дедушка пропал без вести. Без него она стала вялой, изможденной, отказывалась есть и лежала в постели, пока не остановилось сердце. Дядя Део возил ее к врачу, но они не смогли поставить диагноз. Она ничем не болела, просто была убита горем. Бабуля буквально не смогла жить без деда. Это было ужасно.

Когда она умерла, Стелла унаследовала семейную поваренную книгу. Технически, ее унаследовала мама, но она бросила книгу Стелле на колени с громким: «Фу, нет.»

Мама Стеллы ни разу в жизни не готовила еду, если не считать коктейли в блендере, в которых она стала настоящим профессионалом.

Семейная поваренная книга — это всего лишь простая коллекция рукописных рецептов, унаследованных от прабабушки. Некоторые рецепты Стелла готовила столько раз, что знает их наизусть — например, лазанью.

Отыскав на кухне муку и яйца, она быстро замешивает тесто, швыряя его об стол и ударяя кулаком по беспомощному липкому комку, словно выбивая из него все дерьмо, вымещая свое разочарование и стресс. Разумеется, Стелла предпочла бы врезать тому парню через дорогу.

***

Позже Стелла сидит на кухне и нервничает. Дымящаяся кастрюлька со свежеприготовленными помидорами, чесноком, луком и плавленым сыром не вызывает у нее аппетита. Део возвращается домой почти в девять и поднимается по лестнице, ругаясь на чем свет стоит на придурков, которые попусту тратят его время.

Ворчание прекращается, когда аромат приводит дядю к восхитительно пахнущей пище.

— Это ты приготовила? — он указывает на лазанью, садясь за стол напротив Стеллы, даже не потрудившись сначала поздороваться. Теперь понятно, откуда Майк учится плохим манерам.

— Угу. По рецепту бабушки.

— Черт бы меня побрал, — Део нарезает горячую лазанью и выкладывает на тарелку хрустящий карамелизированный кусочек сыра. — Ну, как все прошло сегодня? — интересуется он, запихивая в рот гигантский кусок.

— Ну… был сегодня посетитель.

— Кто?

— Внук Вика, — сообщает Стелла, повторяя слова Майка.

— Хорошо. Он забрал конверт?

— О… нужно было отдать его ему?

— Да.

— Ну да… он забрал конверт… и кое-что еще.

Вилка дяди Део застыла в руке.

— Что еще?

— Ну… он забрал пистолет из-за прилавка…

— Мой пистолет?! На кой хрен ему мой пистолет? — кричит дядя, откидываясь на спинку стула.

— Потому что я вроде как пригрозила пристрелить его… — морщится Стелла.

— А какого хрена ты угрожала Александру пистолетом?

Александр? Мимолетное воспоминание о его целующих губах проносится в ее голове.

Так вот как его зовут…

— Я задал тебе вопрос, Стелла! — Део стучит кулаком по столу, тарелки и столовое серебро громко подпрыгивают от удара, — какого хрена ты угрожала Александру оружием?

— Я не знала, кто он такой! Он велел отдать ему конверт, и я запаниковала. Ты сказал не церемониться ни с кем, кто попытается у меня что-либо украсть. Он сказал, что не старик Вик. Знал о посылке, но не объяснил, кто он такой! Я не могла его остановить. Он забрал пистолет, деньги, а потом и мой телефон!

— Телефон? — глядя на Стеллу, Део морщит лоб, в замешательстве изогнув брови.

— Да, я пыталась позвонить в полицию, чтобы сообщить о краже, чего парень явно не хотел. — Стелла закрывает глаза и ждет неминуемого взрыва, но вместо того, чтобы кричать, Део раскатисто хохочет.

— Господи Иисусе, Стелла, для девушки у тебя определенно железные яйца.

— Очевидно нет, потому что я даже не смогла поднять дурацкий пистолет и направить на него.

— Чертовски хорошо, что ты так не поступила. — Дядя делает несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать смех. — Не волнуйся. Я все решу.

— Так ты не злишься?

Он качает головой, прожевывает еду и проглатывает ее.

— Вик получил деньги вовремя, это все, что имеет значение.

***

Стелла всю ночь ворочается с боку на бок, но из-за жалкого комковатого диванного матраса не спит до самого утра. Дело в том, что каждый раз, закрывая глаза, она погружается в сон, который возвращает ее к моменту с поцелуем. И в тот момент, когда этот придурок нажимает кнопку гаража в ее сне, Стелла резко просыпается.

Засранец со своим дурацким поцелуем! Зачем он отвлек ее таким образом? Мог бы просто прижать к стене и нажать на кнопку, а не целовать взасос.

Боже, Стелла так зла из-за того, что от одного лишь поцелуя потеряла чертов рассудок и практически набросилась на мужчину. Она и раньше целовалась с мальчиками, но никогда не чувствовала ничего подобного — будто центр вселенной сосредоточился прямо у него на губах, словно черная дыра, которая засасывает тебя в свою гравитацию и не отпускает.

Именно такой есть Александр — как черная дыра. Та, что засасывает, кружит в центре своего урагана, пока не становишься искалеченным, сломанным и неузнаваемым, а потом выплевывает обратно. Если повезет. Бывает, что в некоторые черные дыры попадаешь и никогда не возвращаешься.

Конечно, он красив, хотя и немного грубоват, и все равно остается высокомерным ублюдком. То, как он играл с ней… Ни один порядочный мужчина не поступил бы так с женщиной. Нужно держаться подальше от таких, как он.

Стелла переворачивается на живот, со стоном раздражения, ударяя кулаком по подушке.

Боже, если бы она только могла перестать вспоминать тот поцелуй, то сосредоточилась бы на его минусах и забыла о нем. Может, тогда ей наконец-то удалось бы немного поспать.

Не испытывая желания видеть своего деда, Ксандер сидит на байке перед вызывающе большим домом.

Он не готов встретиться с дедом лицом к лицу. Пока нет. Ведь сердце до сих пор колотится как отбойный молоток, а член сильно болит. Ему еще никогда в жизни не было так тяжело. Вибрация от езды обычно никогда не доставляла неудобств, но сегодня походила на гребаную пытку.

Все утро он боролся с нежеланием идти в магазин Ринальди, решив сначала покататься на байке, чтобы очистить голову и успокоить нервы, прежде чем, наконец, сделать порученную работу.

Ксандер ненавидел быть мальчиком на побегушках у своего деда. Абсолютно презирал подобные занятия. Если бы не эта несносная девчонка, он уложился бы в две секунды: зашел и вышел, но надо ж было ей испортить ему весь день своими большими голубыми глазами, такими, которые ничего не упускают и по которым можно все прочесть!

Большинство женщин с опаской относились к Ксандеру, и, хотя Стелла была напугана или, скорее всего, очень нервничала, она не боялась его. О, нет. Только не эта маленькая шалунья. Она бросила ему вызов, вывела из себя, поцеловала, а потом оставила с самой болезненной эрекцией в его жизни. Стелла Ринальди абсолютно точно не была трусихой.

Боже, он едва остался живым — безрассудно управляя байком, чуть не разбился дюжину раз по пути сюда.

Ксандер вздрагивает, спрыгивая с байка, член неудобно упирается в молнию брюк. Безусловно, в первую очередь холодный душ, а потом уже встреча с дедом.

Идя по поместью, Ксандер сжимает и разжимает кулаки, игнорируя приветствия обслуживающего персонала, а также пытаясь не обращать внимание на трение члена о кожу живота, сосредоточившись вместо этого на том, чтобы как можно быстрее добраться до своей комнаты.

Оказавшись внутри, он раздраженно срывает с себя одежду резкими движениями и встает прямо под холодные струи душа.

— Черт… — ругается он, обхватив рукой пульсирующее «животное» между ног и поглаживая его. Тело и бедра дрожат от удовольствия, исходящего от буквально посиневших яиц и распространяющегося по всему позвоночнику.

Господи, неужели он только что всхлипнул? Вот пи*дец! Ксандер ударяет ладонью по стенке душевой кабинки, приподнимаясь и поглаживая себя, вспоминая ощущение маленького тела Стеллы перед собой. Подумать только, он прижал ее к стене, пытаясь удержать на месте, а девчонка обхватила ногами его торс и стала объезжать член, пока Ксандер целовал ее, словно гребаный идиот!