— Ксандер! — кричит Стелла, впиваясь ногтями в его плечи так сильно, что царапает кожу.

— О, черт! Я чувствую, как ты кончаешь. Черт. Черт. Ты… Черт! Стелла! Я кончаю! — Ксандер в последний раз входит в нее, и член пульсирует, наполняя лоно девушки семенем.

Ксандер падает на нее сверху, содрогаясь всем своим большим телом, в то время как мышцы ног Стеллы неудержимо дрожат. Их тела влажные и разгоряченные, а хриплое учащенное дыхание — единственный звук в комнате. Мужчина утыкается носом в шею Стеллы, обнимая и крепко прижимая девушку к себе.

Они остаются в таком положении долгое время, получая абсолютный покой от высшего удовольствия.

Стелла никогда не ощущала ничего подобного. Секс, которым она занималась в прошлом, был смехотворен в ретроспективе. Сейчас все было просто потрясающе. После такого ошеломляющего блаженства Стелла практически засыпает, и, когда Ксандер, наконец, выходит из нее, она всхлипывает от пустоты внутри.

Он тихо смеется, укладывая ее рядом с подушками на кровати, и ложится рядом. Они оказываются в том же положении, в котором спали — Ксандер держит Стеллу в своих объятиях, а их ноги сплетены вместе. Последнее, что она ощущает — как он нежно целует ее в лоб.

Когда Стелла просыпается, в комнате уже ярко светит солнце. Она проводит рукой по постели, где лежал Ксандер. Он ушел, но на простынях еще чувствуется его тепло. Она хмурится, жалея, что он не разбудил ее перед уходом. Сегодняшнее раннее утро просто потрясающее, а, секс — самый лучший, что у Стеллы когда-либо был или когда-либо будет. Если бы Ксандер остался в постели, возможно, они могли бы…

Но Стелла прекрасно понимает, что нельзя к нему привязываться. Такие мужчины, не влюбляются в простушек, типа нее. Такие мужчины ни в кого не влюбляются, если уж на то пошло — они трахаются, с кем хотят и когда хотят просто потому, что могут. Ксандер сам сказал об этом в машине по дороге сюда. У него нет времени на отношения.

Случившееся было просто интрижкой. Сексом на одну ночь. Никаких повторений не будет.

Сев на кровати, Стелла замечает тележку рядом с кроватью, на которой стоят закрытые крышками тарелки. Она поднимает одну из крышек, из-под которой с клубами пара поднимается аппетитный аромат. В груди все сжимается от этого милого жеста, и Стелла радостно наливает себе чашку чая и потягивает его, поедая блинчики с малиной и шоколадным кремом. Наверное, Ксандер вспомнил о ее любви к шоколаду. Стелла выкидывает эту мысль из головы. Скорее всего, просто совпадение.

После завтрака и быстрого душа она находит свой чемодан у двери со всеми аккуратно упакованными и чистыми вещами внутри. Даже запачканные кровью джинсы теперь безупречно чистые. Тот факт, что кто-то рылся в чемодане, выбивает Стеллу из колеи, и она задается вопросом: может, это сделала одна из горничных, по просьбе Ксандера? Стелла научилась делать все сама с детства после того, как в прачечной «потеряли» ее любимое детское одеяло.

Девушка вздыхает, жалея, что не имеет возможности поговорить с мамой.

Положив аккуратно сложенную стопку одежды на кровать, чтобы переодеться, Стелла замечает на прикроватном столике свой мобильный телефон, подключенный к розетке.

Она хватает его и включает, экран немедленно уведомляет о нескольких пропущенных звонках от мамы, которая, вероятно, совершенно точно сходит с ума от беспокойства.

Стелла нажимает кнопку набора номера, но звонок не проходит. Она снова нажимает кнопку, и снова ничего не получается.

Она бросает взгляд на значок уровня сигнала, но тот показывает, что нет ни сотовой связи, ни сигнала Wi-Fi.

— Черт, — ругается она, нервно покусывая губу. Может, связи нет только в этой комнате? В конце концов, дом похож на крепость. Где-то же должен быть сигнал.

Она одевается и, держа телефон перед собой, выходит из комнаты и идет по коридору, размахивая мобильным в воздухе и пытаясь поймать хоть какой-то сигнал. Хотя бы самый слабый. Это все, что ей нужно.

***

— Блин, — бормочет Стелла, не обнаружив сигнал, даже добравшись до лестницы. Взглянув вниз на парадные двери, девушке становится интересно, получится ли у нее поймать связь на улице.

Она спускается по ступенькам и разглядывает разноцветные мозаичные плитки на полу в большом холле.

Тысячи ярких кусочков тщательно выложены по кругу, внутри которого изображен двуглавый орел с пятью звездами над распростертыми крыльями, и короной над головой. Стелла понятия не имеет, что это значит, но выглядит очень красиво. Рисунок похож на изображение с обратной стороны монеты.

Приближаясь к парадному входу, девушка слышит громкие грубые голоса, доносящиеся из-за закрытых двойных дверей боковой комнаты. Она отчетливо различает Ксандера среди ссорящихся мужчин.

Она передумывает выходить на улицу и решает терпеливо подождать у двери, чтобы встретить Ксандера на выходе. Может, он знает, где тут можно поймать сигнал.

Устраиваясь поудобнее у двери, Стелла в последний раз проверяет свой телефон и…

— Нет! — она вздрагивает при звуке громкого голоса Ксандера. Крики проникают прямо сквозь массивные двойные двери. — Это не вариант!

О боже, он никогда раньше так не злился. Он абсолютно взбешен, отчего у Стеллы волосы на затылке встают дыбом.

— Ксандер! Он заплатит за свои преступления против семьи. Она его крови, не нашей. Ты не можешь отказать.

— Она не имеет к нему никакого отношения. Даже никогда с ним не встречалась! То, что в ней течет его кровь, ничего не значит! Она не представляет для нас угрозы.

— Забываешь свое место, мальчик. Ты мой внук, но не подвергай сомнению мою власть. Когда станешь главой этой семьи, тогда и только тогда сможешь поступать, как тебе заблагорассудится, но до самой моей смерти будешь слушать меня и преклонять передо мной колени, — у старика Вика сильный акцент и его трудно понять, но по его яростному тону все предельно ясно. — Возможно, девчонка сама и не представляет угрозы, но она — его родственница, а всех, кто имеет к нему отношение, я уничтожу.

Стелла ждет, затаив дыхание, напрягаясь, чтобы услышать больше, когда голоса затихают. О какой девушке они говорят? Об Анне?

— Прошло десять лет! Давай просто забудем.

Стелла судорожно сглатывает. Десять лет? Именно тогда исчез ее дедушка. Они же не…

— Ты забыл о том, как он поступил с твоим отцом? Он заплатит за свои преступления своей же кровью! Еще немного, и фамилия Волковых перестанет что-то значить!

— А что насчет остальных? Они не его крови, но ты пожертвуешь ими ради собственной выгоды?

— Они больше не моя забота! Сейчас — эти люди приманка, и я не клюну на нее.

— Именно они платили тебе за защиту! Не он! По-твоему, если отпустить ситуацию сейчас, то наше имя пострадает, но что произойдет, если люди, которые платят тебе за защиту, узнают, что ты не выполнил обещанное? Тебе перестанут платить. И не будут доверять. Будешь ничем не лучше его. Как выкрутишься? Убьешь, если не заплатят? Как делает он? Ты говоришь, что заботишься о нашей репутации, но это всего лишь предлог, чтобы отомстить. Мой отец уже мертв. Ничто не вернет его обратно. Я найду другой способ уладить…

— Хватит! Кровь за кровь! Это проверенный способ. И единственный. Передай ему послание. Сегодня вечером. Не подведи меня.

— Я не стану этого делать!

— Если ослушаешься, попрошу кого-нибудь другого заняться девчонкой, а ты вернешься и спрячешься в своем маленьком клубе. Я, кстати, могу и сам всем заняться.

— Ты не…

— Думаю, мне даже понравится, — смеется старик, но не угрожающе, а словно на самом деле искренне радуется этой мысли.

— Черт! — кричит Ксандер. Какие-то предметы падают на пол, отчего Стелла подпрыгивает.

— Рад, что ты наконец понял меня. Займись этим. Сегодня вечером. Если не сделаешь, то я сам все решу. Обещаю. — Вик снова смеется, и тяжелые шаги приближаются к двери. Ксандер распахивает ее и видит Стеллу, ноги которой, словно примерзли к месту, как у пойманного дикого животного.