Проглотив тост и кофе, Роза стала искать Фионна в замке. Её нетерпение (и тревога) росли с каждой секундой, пока она не заметила одинокую фигуру на утёсе.

При виде него боль желания разлилась по телу.

Роза вышла из замка в первый раз с момента появления тут. Главная дверь была неприметной. Можно было бы ожидать гигантских арочных двойных дверей, подъёмного моста и рва. Но единственная дверь находилась в небольшом вестибюле рядом с главным залом. Ну, не просто дверь, а тяжёлая, прочная дверь из кованого железа.

«Наверное, тяжёлая для человека», — подумала Роза и толкнула её, будто она из картона.

Камни служили лестницей и вели вниз. Сад, который был красивым весной, окружил Розу. Тропы из камней расползались во все стороны к высоким стенам, окружающим земли замка. Одна большая кованая железная дверь служила, похоже, выходом. Справа у основания замка располагалась арка в камне, ведущая к утёсу, где она видела Фионна. Роза хотела пойти туда, но он вышел из арки.

Роза дрожала в воздухе позднего ноября.

Фейри шёл к ней с нечитаемым видом. Он был только в чёрном кашемировом свитере с шалевым воротником, тёмно-синих джинсах и ботинках. Розе нравился он таким. Конечно, он и в костюмах горяч, но простота одежды отлично смотрелась с его растрёпанными волосами и щетиной на щеках.

Влечение проснулось в ней. Оно всегда там было, готовое встрепенуться рядом с Фионном.

Боже, Роза понимала, что не сбежит от этой связи. Об этом она тоже хотела поговорить.

Фионн остановился перед ней. Роза указала на дверь, ведущую из земель замка.

— Прогуляться безопасно?

— Чары тянутся на мили от замка.

— Значит, да? — Под его взглядом Роза сунула руки в карманы куртки. — Ты не хотел бы пройтись со мной?

Фионн разглядывал её, словно пытался понять мотивацию. А потом кивнул.

К радости, Роза увидела небольшой мост за коваными железными вратами. Он был над небольшой рекой, которая текла мимо замка к океану.

— Откуда она?

— Вода течёт среди холмов и по долинам, или направляется в море, или спускается к прудам фейри.

— Ты покажешь мне пруды?

Она вновь ощутила его пристальный взгляд, прежде чем получить утвердительный ответ.

За мостом справа лежал берег, а слева лес. Фионн указал на изгибы в краю утеса, там можно было пройти к дюнам.

— Там небольшой пляж с галькой, не золотые пески. Но если захочется промочить ноги, нужно идти туда.

Роза кивнула и пошла за ним по тропе в лес. Солнце сияло сквозь полуобнажённые деревья, землю покрывали влажные осенние листья после последних дней дождя.

— Как ты стал владельцем замка? — Она нарушила молчание, глядя на его высокую фигуру, идущую рядом с грацией спортсмена.

— Я купил его примерно через сто лет после того, как меня разбудили Блэквуды. Он был построен в четырнадцатом веке для лорда Ирландии. Проснувшись, я обнаружил, что Ирландию захватила Англия в конце двенадцатого века, и правление королей закончилось. — В его голосе была нотка мрачной меланхолии. — Ирландия больше не будет прежней, — Фионн посмотрел на неё, его лицо чуть смягчилось. — Почти за два века до моего пробуждения титул лорда Ирландии был упразднен. К концу 1800-х замок попал во владение английского лорда, чья казна быстро пустела. Такое происходило у многих среди умирающей аристократии, которая отказывалась марать руки, вкладывая деньги в революцию индустрии. Я узнал, что у этого графа финансовые проблемы, и предложил за замок больше, чем тот стоил. Лорд продал его мне.

— Зачем ты сделал это?

— Потому что… — Он замешкал. — Врата в мир фейри на этой земле. Я хотел защитить их.

— Пока не воспользуешься ими. — Она говорила не с обвинением. Просто констатировала факт.

— Да.

— Ты купил это место и зачаровал. Но тут ты не всё время здесь живёшь.

— Нет. Но это дом.

— Он стоит недалеко от твоего старого дома? Когда ты был человеком и королём?

Фионн покачал головой.

— Нет, моя родина в нынешней Северной Ирландии. Возле Эннискиллен.

Они замолчали, Роза шла за Фионном по лесу, думая, была ли тропа под листьями. Когда они добрались до упавшего дерева, он протянул руку, чтобы помочь ей перелезть, хотя оба знали, что она не нуждалась в помощи. Роза глубоко вдохнула, приняла его руку, но не могла смотреть в глаза. Он крепко сжал её пальцы. Роза перепрыгнула дерево с прикосновением Фионна и тут же отпустила его руку. Он перешагнул дерево, будто лужу.

Ладонь Розы покалывало, и она сунула её в карман, замечая, что Фионн сжал свою ладонь, а потом опустил руку.

Он тоже это чувствовал.

Роза набралась смелости, чтобы сказать то, что с самого утра вертелось в голове.

— Не думаю, что я смогла правильно сказать, как мне жаль насчёт Кивы и Диармида.

Он повернул голову к ней так быстро, что мог сломать шею. Зелёные глаза грозно вспыхнули, разглядывая лицо. Она проявила искреннее сочувствие.

— Мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Что ты потерял их. — Убедившись, что Роза говорила правду, он сдержанно кивнул и сосредоточился на дороге. Она осмелела и продолжила: — У меня было время подумать. Я редко задумывалась о детях, и тогда рассматривала их в далёком будущем. Но всё равно, это была возможность… а теперь нет. — Она ощущала потерю. — Это не то же самое, знаю. Но я чувствую себя так, словно что-то потеряла.

Фионн посмотрел на неё нечитаемым взглядом. Она отчасти ожидала утешения, но на его щеке дёрнулся нерв, и Фионн виновато отвёл взгляд. Почему? Он не виноват, что она фейри.

— Сколько тебе было, когда родился Диармид?

Роза подумала, что он не ответит. Потом…

— Шестнадцать.

— Что? — У неё чуть глаза из орбит не вылетели.

Фионн ухмыльнулся.

— Ты реагируешь как современная женщина. Тогда я воевал уже в тринадцать. Вторжение фейри отвлекло кланы от войны за территорию. Они не стали едины, но каждый старался помешать фейри, навредить людям. Мы с Эйвин росли в одной деревне, и как только у неё впервые прошли месячные, она считалась женщиной. Тогда ей было четырнадцать. Мне — почти шестнадцать. Она была красивой, а её отец — глава нашего клана, и её многие хотели себе в жены. Она могла попасть к опытному и старому мужчине клана, но я проявил себя в бою, и её отец видел во мне своего сына, а Эйвин хотела меня.

— Боже, — прохрипела Роза. — Ты женился, когда ей было четырнадцать, а тебе — шестнадцать.

— Роза, времена были другими.

— Вы были детьми.

— Нет, — рыкнул он. — В том мире детьми были недолго. Сейчас нас называют кельтами. И мы воевали, были жестоким народом. Было счастьем, если детство длилось хоть несколько лет.

— Окей, — мягко сказала Роза. — Ты прав. Я не знаю, о чём говорю. Разум двадцать первого века не понимает Железную эпоху.

Фионн заметно расслабился.

— Эйвин быстро забеременела. Диармид родился перед тем, как мне исполнилось семнадцать.

Роза не могла представить себя родителем в таком возрасте.

— Каким он был?

Фионн помрачнел, но голос остался мягким:

— Он был моей тенью. Когда ему было семь, я получил власть и начал объединять кланы. Он хотел быть как я, махал деревянным мечом, который я ему дал, не хуже старших ребят. Он даже хотел своего волка. Эйвин жаловалась, что она ещё не встречала ребёнка, так желавшего быть похожим на взрослых. Он был хорошим мальчиком. — Фионн сглотнул. — Меня забрали в мир фейри после его одиннадцатого дня рождения. Тогда я был королём, воспитывал сына, который должен был занять моё место, когда придёт время. Но я пропустил шесть лет его жизни. Когда вернулся, он уже был мужчиной с беременной женой. — Его голос стал холодным. — Я никогда не узнаю, что с ним случилось. Или с моей нежной Кивой, которая плакала, когда другие плакали, и смеялась, когда смеялись другие. Она сильно ощущала всех вокруг. Она была доброй и красивой в жестоком мире. Она была небом и холмами, чудесным морем. Она была создана, чтобы скрасить жизнь.