— Они не перестанут приходить, Роза, — прошептала мама. — Ты будешь убегать всю жизнь?

— Пусть приходят. — Решимость пылала в ней. — Я не делала ничего плохо, только родилась иной. Если попытаются убрать меня, я уничтожу их, и от них ничего не останется.

— Ты не серьёзно.

— А мне лучше сидеть спокойно, пока меня не убьют? — выдавила она.

— А твоя душа, Роза? Это самозащита, но всё равно — убийство.

— И оно омрачит душу, — она повторила слова Фионна, что-то мрачное мелькнуло на его лице. — Каждое убийство. И когда это перестанет происходить, я потеряю душу.

— Тот день не настанет, — заявил отец. — Ты никогда не потеряешь душу, милая, но вес тех следов утянет тебя вниз.

— Тогда я попытаюсь избежать этого, — пообещала она. — Если придётся жить в бегах, так и будет, — и она поняла, что не паниковала от этой мысли. — Я всегда была кочевником.

— Мы никак не сможем тебя отговорить?

— А что вы можете сказать? — Она уже злилась. — Вы не можете ничего изменить. Я злюсь на вас за ложь, но благодарна, что вы забрали меня, пожертвовали жизнью в Ирландии, чтобы защитить меня. Вы отлично справились. Но для такого слов нет. Я — мишень, и должна научиться защищаться. Я нашла того, кто мне с этим поможет. Я стану сильнее, а вы должны пообещать, что никуда не поедете.

Молчание было раздражающе долгим, а потом её папа ответил:

— Мы останемся, Роза.

Роза обрадовалась, прижала телефон к уху, но осознала, что могла больше их не увидеть. Это слишком опасно. Слёзы обжигали глаза, и она быстро перевела взгляд к темноте за окном. Горло сдавило, она глотала слезы, но одна капля покатилась жаром по щеке.

— Я люблю вас обоих, — выдавила она, убрала телефон от уха и нажала отбой. Не глядя на Фионна, она подвинула телефон по столику к нему. Он накрыл её ладонь своей, не дав убрать руку. Она удивлённо посмотрела на него, а по щеке покатилась вторая слеза. Он смотрел на эту каплю, затем нежно сжал ладонь Розы и отпустил. Роза тут же захотела, чтобы прикосновение вернулось, но отпустила телефон и убрала руку со стола.

— Мы поменяем поезд в Дижон Вилле через пару часов. Попробуй поспать ещё, если сможешь.

Роза вспомнила сон и отчасти боялась засыпать. Но, может… если Фионн уснёт…

Неприятная боль сменила тепло утешения Фионна. Неужели Роза не могла позволить кому-то стать ближе, а просто полезет в личное пространство вместо доверия? После милого момента между ними казалось ужасным лезть в его сны. Или в чьи-то ещё.

— Я спала пару часов. Почему бы тебе не поспать?

Он разглядывал её, а потом кивнул.

— Боюсь, что должен. В Барселоне мне нужно быть настороже.

— Там ты расскажешь мне, что будем делать? Знаю, мы заберём что-то, что у тебя украли, но детали не помешали бы.

— Я все объясню, когда будем там. — Он встал, и она не могла не смотреть, как он снял пиджак и убрал в сумку. Роза пялилась на Фионна, а он расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава до локтей. От вида его сильных предплечий между бёдер тут же стало жарко. Она заёрзала, а он быстро расстегнул жилетку и устроился на сиденье. Его живот был упругим и плоским под белой рубашкой. Роза отдала бы что угодно в тот миг, чтобы увидеть его без рубашки. Но её воображение неплохо справлялось.

Боже, сексуальность этого фейри отвлекала от кошмара её жизни.

Роза посмотрела ему в глаза. Он поймал её на том, как она разглядывала его.

— Больше ничего не сниму. Спектакль окончен.

Несмотря на сухой тон, Роза видела по выгнутой брови, что он шутил. И хоть она знала, что не должна, ухмыльнулась и подыграла:

— Жалко.

К её радости, у него губы дрогнули. Он смотрел на её рот дольше, чем было прилично, а потом, когда восторг стал наполнять тело Розы, закрыл глаза и хрипло приказал:

— Спать.

Но Роза не могла уснуть. Она обнаружила шанс, что Фионн Мор ответит на её влечение.

Роза обычно не фантазировала о парнях и романтике… но не сдержалась от мыслей, пока смотрела, как её красивый наставник спал, выглядя при этом моложе. Она невольно представила, что будущее в бегах было бы не таким одиноким, если бы рядом был тот, кто восхищал её.

Ноябрь в Барселоне был теплее, чем в Загребе на восемь или десять градусов, но к середине вечера Роза надела куртку, которую сняла, только прибыв в город пару часов назад, когда была рада сойти с поезда. Они прибыли в Дижон Вилле рано утром, ждали четыре часа на вокзале, пока не сели на маленький поезд, который ехал в Монпелье. Там они подождали ещё немного и сели на поезд в Барселону. Почти четыре часа пути, и они попали в город около пяти вечера. Бран, видимо, разобрался со всем, потому что Фионн тут же вызвал такси, и они попали в обычный, но чистый отель.

— Мы возле Храма Святого Семейства, — отметила Роза, когда Фионн привёл её к номеру.

— Ты была раньше в Барселоне?

Она кивнула.

— В прошлом году. Приехала на экскурсию.

Бран забронировал им смежные номера, и Роза решила принять душ раньше, чем расспрашивать Фионна о деле в Барселоне. Забавно, как душ позволял снова ощутить себя человеком, хоть она им и не была.

Хм.

Было непросто смириться с тем, что она не человек, несмотря на способности. Она не знала, сможет ли полностью осознать это. Все, кого она знала, постареют, а она будет оставаться прежней. По словам Фионна, это уже происходило. Она перестала стареть после двадцать второго дня рождения.

Паника мешала Розе дышать. Бессмертие звучало круто, но будет невыносимо увидеть смерть родителей. Они будут только началом. Все люди, которых она знала, принесут горе. И всё из-за того, что фейри влияли на естественный порядок вещей.

Роза отогнала мрачные мысли, вышла из ванной и застыла, увидев рюкзак и пакеты из магазинов на кровати. В пакетах она нашла новые черные узкие джинсы, которые идеально сели, обтягивающий свитер с капюшоном, две футболки, три комплекта кружевного нижнего белья, носки, туалетные принадлежности и расчёску. Рюкзак, видимо, был для всех этих вещей, когда они отправятся в путь. Роза была и тронута заботой Фионна, и встревожена тем, что он за всё это заплатил. Одежда дизайнерская, ткань мягкая, вещи даже подходили её вкусу. Но раз её одежда отчаянно нуждалась в стирке, она решила не отказываться от замены. Она надела скромное, но всё же сексуальное нижнее белье, добавила к новым джинсам чёрную хлопковую футболку с принтом в стиле ретро на груди. Слово «Пако» привлекло внимание, и она проверила ярлычок перед тем, как надевать. Это была футболка Пако Рабанн. Джинсы от «Citizens of Humanity».

Твою мать. Фионн не скромничал.

Высушив волосы феном, Роза обрадовалась, отыскав косметику в сумочку с туалетными принадлежностями. И косметика тоже была лучшей.

— Откуда всё это? — спросила она у Фионна, когда они встретились в фойе отеля.

Он был не в костюме — черные штаны и чёрный свитер, чудесно подчёркивающий плечи и руки. Все в фойе смотрели, как он подошёл к ней, и Роза заставила себя закрыть рот, чтобы не выглядеть как опешившая фанатка.

— Я сказал Брану нанять персонального закупщика к нашему прибытию.

— Откуда ты узнал мои размеры?

Он придержал ей дверь отеля.

— Я живу довольно долго, Роза, и знаю женские тела.

Такой прямой ответ должен был разозлить, но вызвал трепет. Она могла поспорить на свои силы, что Фионн Мор знал, как ублажить женщину в постели.

Роза отогнала опасную мысль и ответила:

— Разве мы не привлекаем внимание? Мы в трёхзвёздочном отеле в дизайнерской одежде. Это не сходится.

— Жалуешься из-за отеля?

— Фионн, я жила в гадких комнатах годами. Отель — роскошь, по сравнению с ними. Я говорила не об этом, и ты это знаешь.

— Мы не можем оставаться в пятизвёздочном. Мы там привлечём слишком много внимания. Но я не хочу носить простую одежду. — Он посмотрел на Розу с укоризной в глазах. — Я привык к лучшему, даже если это значит лежать на шкурах или носить костюмы из «Сэвил Роу». — Он пожал плечами. — Я не буду извиняться за то, что мне нравится хорошее.