– Не во всех, божий служитель, – опустив голову, прошептала Лея.

– А сейчас желаешь ли в этих грехах признаться?

– Это не только моя тайна, божий служитель, – еще ниже опустив голову, прошептала она. – Я не вправе ее открывать даже вам.

– Что ж, надеюсь, что настанет такое время и ты во всем признаешься, – немного помолчав, сказал жрец. – А сейчас в каких же грехах ты желаешь признаться? Или ты нуждаешься в чем-то?

– Да, божий служитель, я нуждаюсь в вашем совете… или в вашем… в общем… скажите, божий служитель… брак, освещенный другими богами… может ли считаться в Империи… действительным.

– Какими другими богами, Лея? – нахмурился жрец. – Неужто ты имеешь в виду темного бога… в этих стенах даже имя его запрещено произносить!

– Нет-нет-нет! – испугалась Лея. – Я… но… ведь до того, как Империя пришла на эти земли, здесь же поклонялись другим богам?

– С чего ты это взяла? – удивился жрец.

– Ну… я читала… интересовалась… немного, но книг об этом мало.

– Мне твой интерес странен. Но… если тебе так любопытно… здесь… в храме… в подвалах есть большая библиотека. Можешь приезжать, я разрешу тебе читать некоторые из книг.

– Мы уезжаем послезавтра, божий служитель, и вернемся, скорее всего, весной. А ответ я бы хотела получить сейчас.

– С тобой что-то случилось, Лея? – прозорливо спросил жрец. – Кто-то смутил тебя чужими богами?

Лея немного подумала и все же решилась признаться.

– Я… узнала от одного… человека о богине Лейве. Он сказал, что она когда-то благословляла браки здесь, на этой земле.

– Я все же хотел бы поговорить с тобой более подробно о том, кто тебе рассказал об этой богине.

– Это было случайное давнее знакомство, и мы уже вряд ли когда-нибудь встретимся. Так брак, благословленный этой богиней, может быть настоящим в Империи? – настаивала Лея.

– Да, в преданиях илевийцах эта богиня когда-то существовала, ей поклонялись. Но, насколько знаю, эта богиня стала у них воплощением зла. Но в Империи никаким чужим богам и богиням не должно поклоняться, тем более думать, что они что-то значат для людей. Единственный, кто властен над человеком – Светлый бог Триер. Он Творец всего сущего, только он распоряжается душой, жизнью, судьбой человека. В нашей Империи только в его храмах благословляется брак между мужчиной и женщиной. И даже темный бог… враг и обольститель душ не властен над человеком, если тот чествует Светлого бога, Творца нашего, молится ему и ведет праведный образ жизни, не позволяет излишествам и соблазнам разным главенствовать над душой и телом.

– Но… все же… если, предположим, только предположим… были… случайно… в виде игры… произнесены брачные клятвы в храме богини Лейвы… то, выходит.. это ничего не значит? И что будет, если после тех клятв, произнесенных перед ликом богини, клятвы произнесутся уже в храме Светлого бога, но другому мужчине?

Жрец внимательно смотрел на Лею, а она, осознав, что сказала лишнее, вскочила со стула.

– Я… пожалуй… пойду…

– Нет, подожди! – резко остановил ее жрец. – Сядь!

Лея плюхнулась обратно на место.

– Где ты видела храм этой богини? – строго спросил жрец. – И с кем ты там была?

– Я… нигде не видела… и ни с кем не была… это я так… придумала… что-то на ум… мне это пришло, – испуганно бормотала Лея, – в книгах я… вычитала. У тетушки скучно мне жилось… вот и читала много и… попались… как-то мне книги об этой богини. И мне любопытно стало, а может ли эта богиня браки… благословлять и будут ли они действительными…

– Ох, тревожно мне за тебя, Лея. Скрываешь ты что-то. И боюсь, лжешь мне сейчас.

– Отпустите меня, – попросила она, коря себя, что наговорила лишнего, чувствуя, как подступают слезы, – я ничего не знаю про эту богиню, только то, что вычитала в книгах.

– Я знаю тебя с младенчества, помню, ты была бесхитростной и веселой девочкой. И мне очень сейчас хочется верить, что ты…все это вычитала в книгах. Но так как ты уезжаешь, и уже не сможешь посещать мой храм, я напишу письмо жрецу одного из столичных храмов, он не самый большой и богатый, но там служит умный, а самое главное, мудрый божий служитель. Я расскажу тебе подробно, где храм находится и я прошу, нет, пожалуй, требую, чтобы ты посетила его. Кто-то смутил твою душу, и тебя надо наставить на путь истинной веры в Светлого бога.

– Спасибо, я благодарна вам, божий служитель, и непременно приду в храм, который вы мне укажите.

– Иди, дитя, молись чаще, и верь, что только Творец всего сущего бог Триер властен над нашей судьбой и обязательно посещай храм Светлого бога.

– Да, непременно, – вставая со стула, заверила Лея, – я обязательно буду молиться и не только перед сном. И храм столичный, который вы мне укажите, посещу сразу же, как приеду в столицу.

Пятясь, Лея выскользнула из каморки.

Контесса, увидев покрасневшую дочь, ее затравленный взгляд, испуганно охнула и кинулась к ней.

– Что?! Что?! В чем ты призналась? – вцепившись в плечи дочери и встряхивая ее, спрашивала мать.

– Маменька, – прошептала Лея, – прекратите, мы в храме.

Контесса отпустила дочь и застыла на месте, с ужасом глядя на жреца, вышедшего вслед за Леей.

– Прошу прощения за эту сцену, божий служитель Паранс, – сказала контесса, – но Лея вышла такой… взбудораженной… я испугалась, что… у нее… что… с ней что-то случилось.

– Что могло с вашей дочерью случиться в храме, мэйсис Бедмод?

– Что она рассказала вам? – спросила напряженно контесса и попыталась улыбнуться. – Она у нас такая выдумщица.

– Но вы же знаете, что я не могу вам в этом признаться, мэйсис Бедмод.

– Вы нас простите, божий служитель Паранс, моя жена устала, хлопоча перед отъездом, она слишком беспокоится о наших дочерях, ведь им предстоит появиться в столичном обществе, и поэтому надумала себе что-то не то, – сказал конт, подошедший к дочери и жене.

– Ничего страшного не произошло, – ответил жрец, – мать всегда беспокоится о своих детях. Вашей жене стоит отдохнуть.

Лея перевела взгляд на Илару и удивилась тому, с какой любопытной жадностью та смотрела на всех.

– Но раз мы уже все открылись божьему служителю Парансу, исполнили свой долг перед богом нашим Светлым, то, пожалуй, нам уже можно и уезжать? – спросил конт.

– Прежде чем вы уедите, я бы хотел дать адрес храма, я настоятельно советую, чтобы ваша семья именно его посещала в столице, а так же письмо к его жрецу. Лея уже обещала мне, что она непременно выберет этот храм, – произнес жрец, внимательно оглядывая все семейство.

– Да, я обещала, – подтвердила Лея, – божий служитель Паранс столько лет нас знает и он хочет передать нас мудрому и доброму служителю.

– Что ж, пусть будет так, – согласился конт, – нам не надо будет стоять перед выбором, в какой храм идти, а то в столице их не меньше десятка.

Обратно семья ехала молча. Мать кидала на Лею озабоченные взгляды. Отец хмурился и тоже посматривал на Лею, но никто из них не решался спросить у нее что-либо в присутствии младшей дочери. Илара, как только сели в карету, стащила с головы шарф и, отвернувшись к окну, о чем-то размышляла.

Лее тоже было о чем подумать. Жрец сказал, что только бог Триер может благословлять браки, но… у Леи остались сомнения. Жрец сказал, что только в храмах Светлого бога в Империи разрешено заключать браки. Но ведь это не отменяет того, что брак может быть заключен и в храмах других богов? Божий служитель прямо на вопрос Леи о том, что будет, если повторить уже произнесенные клятвы, так и не ответил. И у Леи создалось впечатление, что жрец знает о чужой богини намного больше, чем сказал. И теперь она опять была в сомнениях, почти как и прежде. Может столичный жрец поможет во всем разобраться?

Когда вернулись в дом, Лея перед тем, как подняться вместе с Иларой к себе, улучила мгновение и шепнула матери, что не сказала ничего жрецу о Бастиане. Контесса облегченно выдохнула.

За ужином конт сообщил, что поедут в двух каретах. В одной – дочери и служанка, в другой – родители, Бастиан и его няня, но отец будет временами ехать верхом.