Впереди, шагах в десяти, топал Саша, ведя под уздцы свою лошадь. Мой мерин плёлся сзади меня, изредка жалобно фыркая, ему вечно всё не нравилось. Кровавый, хоть и скоротечный, бой подросток перенёс неважно, теперь переживал. Близкую смерть, особенно стольких людей, он видел впервые. Мы думаем, что готовы ко многому, но когда сталкиваемся с этим, именно в этот момент открываются глаза и в первую очередь человек встречается с самим собой, своими слабостями. Это хорошо, парень увидел настоящую жизнь, почувствовал собственную беспомощность, обстоятельства отрыли сыну глаза на истинную сущность разумных. Убеждён, что окровавленная морда лисы ему ещё не раз будет мерещиться на милом улыбающемся личике Миуки. Так же, как и мои холодные глаза, после убийства одиннадцати человек. Я точно так же испытал шок, если бы мой отец, который был добрым и ласковым, делал уроки, играл, дурачился, дарил подарки, водил всюду и занимался со мной всем на свете, хладнокровно, у меня на глазах, убил столько людей. Ничего, Александр переживёт и извлечёт урок, он умный парень. Обязательно поговорю с ним позже, сейчас ему есть о чём подумать самому.

— Эван! — опять начала кицунэ.

— Я тебя не слышу. Ветер шумит.

— Не ври! Я тебя прекрасно слышу!

— Не удивительно, у тебя вон какие ушки!

— У меня они обычные! А это… — провела девушка рукой по голове, ладонь прошла сквозь острые лисьи уши, торчащие над каштановой копной волос. — Всего лишь часть моего тонкого тела. Как и хвост. Ты это прекрасно знаешь!

— Угу. — задумчиво кивнул, продолжая идти дальше.

— Эван, ты же мой будущий муж. У нас не должно быть секретов друг от друга!

— Я уже говорил, не манипулируй. — остановился и посмотрел на девушку сверху вниз. Кицунэ потупилась. — Что тебя интересует?

— Как ты это сделал?

— Так получилось. Ты же своего убила.

— Я за вас испугалась! Ты же защиту держал, не мог снять её, вас бы тут же убили. — подняла влажные глазки девушка. — Скажи! Умоляю!

— Понятно. Видишь камень? — указал подбородком на вросший в песок, около трёх метров в высоту, кусок скалы.

— Да. — кивнула Миуки.

— Ударь его молнией.

— У меня плохо получается. — потупилась она.

— Не страшно. Просто ударь его молнией. — повторил. — Считай тренировкой.

— Как скажешь.

Кицунэ сосредоточилась, нахмурила брови. Волосы распушились, девушка стала похожа во взъерошенного воробья после купания. Перед её лицом начал формироваться рисунок, несколько раз мигнул, потом пропал. Миуки ещё больше нахохлилась. Опять появились зелёные линии, сложный рисунок начал дёргано и неравномерно заполняться энергией. Смахнул взглядом символ в сторону, плетение распалось.

— Да чтоб тебя. — топнула ножкой она. — У меня не всегда получается с первого раза.

— Не надо магией. Шаманской техникой.

— Эй… — донеслось издалека. — Вы идёте?

Саша стоял метрах в восьмидесяти и махал нам рукой.

— Сейчас! Подожди! — крикнул в ответ. Повернулся к девушке: — Давай.

— Тут всё ещё печальней. — всхлипнула она.

Кицунэ неуверенно направила руку в сторону вросшего в пляж булыжника. Из середины её ладони вырвалась тоненькая ветвистая молния и врезалась в камень. В нём образовалась едва заметная оплавленная выбоина, от неё во все стороны побежали ветвистые паутинки пропален.

— Молодец, Миуки. Хорошо. С двух рук можешь?

— Да. — кивнула она и, не дожидаясь приглашения, свела запястья вместе, расставила ладони в стороны и шарахнула по камню метнувшимися бледно-жёлтыми молниями, которые почти сразу переплетались, сливаясь в более толстую одну. Результат предсказуемо был лучше, примерно раза в два.

— Неплохо. Молодец, лисичка!

Девушка грустно всхлипнула носиком, виновато улыбнулась и покивала головой.

— Смотри, покажу одну штуку.

Навёл на кусок скалы ладонь. Как обычно, из середины вырвалась довольно толстая тёмная молния. В булыжнике появилась новая пропалена раз в пять больше той, что смогла сделать кицунэ.

— Ух ты. Очень мощно. — восхищённо посмотрела на результат она. — Я знала, что ты сильный!

— Подожди. Я не хвастаться надумал. Смотри внимательно.

Выставил правую руку, опять наведя на страдающий от наших действий камень. Прижал указательный и средний пальцы вместе, так же поступил с безымянным и мизинцем, развёл сцепленные пальцы в стороны как можно дальше друг от друга, большой тоже оттопырил. Из середины ладони вырвалась тёмная молния, врезалась в камень. В скале появилась внушительная оплавленная выбоина, намного больше, чем до этого.

— А? — открыла рот девушка, неверяще переводя взгляд с камня на меня и обратно.

— Дальше.

Свёл запястья вместе, растопырил пальцы обеих рук в одинаковом жесте, вырвавшаяся толстенная переливающаяся тёмно-фиолетовыми цветами молния слепила даже при дневном свете, заставив отвернуться Миуки, а меня прикрыть глаза. Булыжник прошило насквозь, оставив извилистую дыру с оплавленными краями. Молния ушла дальше, в песок, проделав и в нём углубление, края которого застыли стеклом, отбрасывая бледные блики. Ветер тут же стал её заносить песчинками, вскоре на поверхности ничего не останется. Многострадальный кусок скалы стоял, запечатлев на долгие времена издевательство над собой.

— Ничего себе. — ахнул кицунэ, поражённо смотря на оставленный в булыжнике след. — А зачем так странно пальцы делать?

— Так лучше энергия проходит по каналам руки. Смотри… — принялся объяснять девушке жест и его смысл, как понимал сам.

Узнал его совершенно случайно, когда мы с Сашей дурачились. Помнится, был фантастический фильм в нашем старом мире и в нём что-то этот жест обозначал. Я долго, ещё в прошлом теле, тренировался его делать, просто нравился. В новом этот навык был утрачен, но путём нехитрых манипуляций жест получился. Саше он приглянулся, а я с удивлением почувствовал, что ци по руке проходит быстрее и легче. Плохо быть самоучкой, многие вещи вот так узнаются случайно. А сколько возможностей и знаний так и останутся тайной? Если бы перестало хватать подкачки щита во время боя с дезертирами, просто расставил пальцы, увеличив в несколько раз поступающую в него энергию. Тогда мужики могли стрелять хоть из пулемёта, пока не закончилась ци в моём источнике, они бы не смогли пробить защиту.

Миуки полностью поглотил процесс растопыривания пальцев и тренировки этого не хитрого, но далеко не у всех получающегося, жеста. Всю дорогу, пока мы шли к деревне, она молчала и ломала себе пальцы на правой руке, пытаясь научиться его делать, а ведь есть ещё и левая. Зато полностью забыла о своём интересе к тому, каким образом я смог держать щит и стрелять брошенным на землю барлером. Результатом остался доволен.

Очень не хотелось светить свои возможности даже Саше. Естественно, ему доверял, но он, как ребёнок, мог сболтнуть лишнего. Да и не надо это ему. Вытаскивать из физического тела тонкое даже в полном покое непросто, а делать это в движении, в бою и контролировать лишнюю конечность, то ещё занятие. Сын на данный момент совершенно не готов к этому. У него и просто выходы в фазу через раз получаются. Не говоря уже, к примеру, сделать это на катящейся телеге. Говорить о том, чтобы вытащить ещё одну руку и полностью её контролировать просто абсурдно. Уровень концентрации требовался запредельный. В первые месяцы моих экспериментов, когда у меня начало получаться, жутко болела голова, даже после непродолжительных тренировок. Потом немного привык к постоянным мигреням, спасали тотемы, но не сильно. Уверен, когда-нибудь в будущем получится полностью выйти и управлять одновременно и тонким, и физическим телом, но пока это недостижимый уровень.

Когда до деревни оставалось совсем немного. Миуки устала ломать пальцы и, превратившись в лису, убежала вперёд, на разведку. Саша, шагавший всё это время немного впереди, замедлился и, поравнявшись со мной, тихо спросил:

— Пап, я тебя подвёл?

— Ты о чём?

— Я растерялся. Стоял, как идиот… Извини.