Стоун поднял устройство, упёр его в плечо и, направив трубку в сторону столика с вазой, поднёс свисающий фитиль к факелу. Сначала ничего не происходило, но как только фитиль догорел, раздался оглушительный грохот, Хелен взвизгнула, Адриан и остальные вскочили от испуга, а фигуру Роджера заволокло белым дымом.

Когда дым рассеялся, они увидели широко улыбающегося Стоуна. Проследив за направлением его пальца, они смогли наблюдать осколки вазы и отверстие в стене, где застрял железный шарик.

— С этим супероружием мы можем хоть сейчас плыть захватывать Вестерос! — пылко произнёс впечатлённый до глубины души Адриан, стукнув себя кулаком в грудь для достоверности.

— Обязательно захватим, — уголками губ улыбнулся вождь народовластнической революции. — Но не сейчас. Самое вкусное на десерт.

Ближе к ночи в трактире «Гарцующий пони» было людно по двум причинам.

Во-первых, трактир располагался в самом центре Миэрина и после переворота новая власть объявила эту неделю праздничной и поручила бесплатно наливать бывшим рабам по чарке пива. Официально, конечно, событие, произошедшее четыре дня назад, называлось не переворотом, а Великой Революции Народовластия. Соответственно, в честь данного события новая власть ввела праздничную неделю, которая будет отмечаться каждый год. Все трактиры Миэрина в этот период были полны пьяных бывших рабов, которые постоянно дрались между собой или с криком «Да здравствует Революция Народовластия!» падали в грязь и засыпали. Пить они совершенно не умели, ведь какой хозяин будет давать своему рабу выпивку?

Во-вторых, не одними рабами были наполнены таверны и трактиры. Здесь собралось большое количество наёмников со всех концов света. Жадные до войны и золота, они прибывали в Миэрин. Слухи о случившемся перевороте дошли до многих и даже самые глупые понимали, что новая миэринская власть решительно настроена на экспансию. А значит, наёмники без работы не останутся, и есть большой шанс урвать жирный кусок добычи. Поэтому они слетались в Миэрин как мухи на мёд. Они находили дешевые трактиры в городе и ждали момента, когда поступит знак от властей: «нам нужны солдаты». Тогда-то они предложат свои мечи за хорошую плату. Денег у новой власти хватало. Ходили слухи, что в Миэрин из И-Ти беспрерывно тянутся колонны повозок с деньгами, оружием и продовольствием.

Одиноко сидящий в углу трактира человек в длинном сером плаще, скрывающим его лицо, как раз размышлял о настоящем положении вещей. В отличие от того сброда, что находился здесь, он был умён и получил прекрасное образование, поэтому отлично понимал, что ничего просто так не делается. И-тийцы никогда не упустят своей выгоды и не будут просто так помогать невесть откуда возникшему безумцу, который заявил о создании принципиально нового строя.

Наёмник выпил свой напиток и, взяв кружку, подошёл к стойке, за которой возился трактирщик. Не то чтобы ему нравилась та бурда, которую здесь выдают за пиво, но особо выбора не было.

Стоило ему подойти, как от деревянной подпорки, стоявшей неподалеку, отклеилось пьяное полуголое тело, которое тут же приблизилось к наёмнику в плаще.

Пьяный раб толкнул его в плечо.

— Слышь, — вытаращился полуголый раб с смуглой кожей и следом от рабского ошейника на шее. — Ты мне чё-то сказал?

Наёмник лишь мазнул по нему взглядом и повернулся к бармену.

— Мне ещё пива, — сказал он, но пьяница не думал отставать.

— Слышь, урод, я к тебе обращаюсь. — Он покачнулся.

Бармен обеспокоено бросил взгляд на наёмника. Тот еле слышно вздохнул и незаметно положил ладонь на рукоять меча, который скрывался под плащом.

Но обнажить оружие ему не пришлось. Раздался грохот двери за его спиной и кто-то, тяжело ступая, вошёл в трактир. Вошедший направился к стойке. Наёмник, продолжал стоять лицом к бармену и слышал, как тяжёлая поступь за его спиной звучит всё ближе. Весь шум сразу стих, а пьяный раб с испуганным писком резко рванулся в сторону.

Шаги прекратились, вошедший стоял в двух метрах от наёмника, повернувшегося к нему спиной.

— Прочь с дороги или я расплющу тебе башку, — раздался хриплый бас.

Наёмник посмотрел в испуганные до ужаса глаза бармена и медленно развернулся.

Перед ним стоял почти двухметровый однорукий гигант, облаченный в кольчугу. Грубая щетина покрывала злое лицо.

Наёмник опешил.

— Ты оглох? — рявкнул гигант.

— Как долго я ждал этого момента… — прошептал наёмник. — Раз за разом я убивал тебя в своих снах.

— Что ты там бормочешь? — разозлился великан и собирался оттолкнуть человека в плаще как надоедливую букашку с дороги, но тот сбросил капюшон со своей головы.

Бледные, как лунный свет, волосы до шеи открылись взору всех присутствующих.

Под капюшоном скрывалось утонченное юное лицо и пурпурные глаза, глядевшие на гиганта с ненавистью.

— Я — Эйгон Таргариен, чьих родичей ты убил. Моё лицо будет последним, что ты увидишь перед смертью, Григор Клиган.

Он обнажил клинок, сбросил плащ, демонстрируя латный доспех, в который был облачен и встал в боевую стойку.

Раскатистый хохот прозвучал в абсолютной тишине.

— Ха-ха, я убил малютку Эйгона собственными руками. — Гора посмотрел на Эйгона. — Ты не он. Ты самозванец, но от этого тебе не легче. Я уничтожу тебя, как и его.

— Я выжил благодаря помощи влиятельных друзей. И сейчас я сломаю тебя, Григор. Я отниму у тебя твою жалкую жизнь, — выпалил беловолосый юноша.

Гора перестал ухмыляться. Одной рукой он извлек из ножен на спине двуручный меч.

— Я пришёл в этот город, чтобы продать свой меч. Но удача подкинула мне развлечение получше, — прохрипел он.

— Хватит болтать, теперь начнём, — оскалился Юный Гриф, убеждаемый всеми всю жизнь в том, что он уцелевший Эйгон. Но настоящий Эйгон, сын Рейгара, был убит в Красном Замке много лет назад, а сын Иллирио Мопатиса не приходился родственником Таргариенам.

— Неа, теперь закончим, — отзеркалил оскал Гора и со звериным рёвом ломанулся в атаку.

Их клинки со звоном ударились друг о друга и высекли искры. Гора пнул Эйгона и тот упал на землю. Удар огромного меча пришёлся по полусгнившим половицам, Эйгон ловко перекатился с места, куда метил Клиган.

Встав на ноги, он схватил с ближайшего стола кувшин и метнул его в Григора. Он попал ему в лицо, и молоко потекло по лицу Горы, от чего он ещё больше озверел и бросился на Эйгона, не разбирая дороги. Ловкий юноша ушёл с траектории, и Гора влетел в толпу людей, сидящих за столом. Тогда до собравшихся дошло, что шутки кончились и происходит реальная схватка. Бывшие рабы повскакивали со своих мест и с воплями ужаса ломанулись к выходу. Бармен уже давно скрылся в погребе, надеясь переждать бурю.

Григор медленно встал. Развалившийся стол и стонущие люди окружали его, но он не обращал на них внимания.

Он не мог найти Эйгона, его взгляд рыскал по помещению. Но Эйгон находился на втором этаже таверны и мог видеть затылок Горы сверху через широкий проём посередине, который открывал обзор на весь первый этаж.

Вдруг Гора ощутил, как его шею обвила петля. Он тут же попытался сорвать её, но он уже давно лишился второй руки. Одной рукой он держал меч и ему пришлось бросить его, чтобы не позволить веревке задушить себя. Но даже рука Горы проиграет по силе всей массе туловища Эйгона, который использовал перила как рычаг, если это одна рука. Эйгон тянул петлю на себя изо всех сил, но он не мог оторвать массивную туловищу Горы от земли, лишь придушить его.

Григор захрипел и понял, что он серьезно рискует задохнуться. В нём проснулся животный инстинкт выживания. Он зарычал, начал дергаться из стороны в сторону. Эйгон уперся двумя ногами в заскрипевшие от этого балки, чтобы не улететь вперед, настолько силен был Григор. Но Эйгон обвил веревкой руки удержал её и постепенно Клиган затих.

Юноша ликующе закричал. Он торжественно засмеялся, а затем его смех перешёл в плач.

— Да! — всхлипнул он. — Мать, сестра, я отомстил за вас! Я…