Жаль, что тупому быдлу в чёрных плащах и бывшим крестьянам не объяснишь всю гениальность своего плана по сближению с одичалыми. Они слишком тупы для политики и хитрых многоходовочек.

Эта чернь видит в одичалых только врагов. Они не способны отринуть всё прошлое и объединиться. Или, хотя бы, сделать вид.

Джон прекрасно понимал дозорных, но его долг и понимание политики велели ему следовать иначе.

Тяжело считать другом того, кто веками совершал налеты на твою землю, грабил, убивал и насиловал твой народ.

Но перед общей угрозой в лице Иных, они должны пойти на сделку с совестью.

Так подумал Джон, когда в дверь постучали.

— Войдите.

В комнату заглянул Олли, его стюард. Олли был мальчиком, одним из немногих выживших во время налёта одичалых на его деревню. Всю его семью убили прямо у него на глазах, а его отпустили, чтобы он мог сообщить другим об этом. В нападении также участвовала Игритт. Неудивительно, что Олли всеми фибрами души ненавидел одичалых и с ненавистью смотрел на них, когда они без боя, словно хозяева, вошли в Чёрный Замок.

— Лорд-командующий. Пришли вести о вашем дяде Бенджене.

— Что? — вскочил Джон. — Он живой?

— Идите за мной, я всё покажу.

Джон последовал за Олли.

На улице стояла дивная морозная ночь и холод настойчиво требовал Джона вернуться к тёплому камину в своих покоях.

Джон дошёл до столба, на который показал пальцем Олли, и прочитал табличку.

Красной краской, корявыми буквами там было написано «Предатель».

Джон недоумевающе оглянулся.

— Это какая-то шутка? — он хотел спросить у Олли, но позади него стояло несколько человек. Он не услышал звуки их шагов на фоне завывания ветра в трещинах Стены.

Люди окружили его полукругом и мрачно смотрели на него.

— Нет, лорд Сноу, это не шутка. — вперёд выступил сир Аллисер Торне. — Вы предали Дозор, предали Север, предали северян и через колено швырнули память о набегах и бесчинствах одичалых.

Джон Сноу хотел возразить, но вместо этого спросил:

— Чья это кровь? — он уже понял, что жидкость на табличке это не красная краска. Откуда здесь взяться краске?

— Твоей одичалой шлюхи. — сказал Торне и вытащил из мешка рыжеволосую голову.

— Игритт… — простонал Джон, чувствуя, как сердце пропускает удар.

— Так её звали? Это неважно. Ты знал, как звали родителей Олли, которых она убивала? — Торне кивнул на стоящего возле него мальчика. Олли был здесь и с ненавистью смотрел на Джона.

— Вы заплатите за это… — пробормотал Джон. Что ему оставалось? — Нам следовало остаться тогда в пещере… Пойти искать подземных детей Гендела…

— Что он там лопочет? — грубо спросил кто-то, и Джон согнулся, получив удар под дых. Он вспомнил, что оставил свой валирийский меч в покоях.

Ему не дали встать и, схватив за руки и ноги, протащили по снегу в направлении кухни.

Повар Ночного Дозора, Трехпалый Хобб безразлично наблюдал за происходящим. А ведь Джон знал его лично довольно хорошо. Неужели все отвернулись от него?

Аллистер Торн взял с кухни колодку, на которой разделывали мясо, и вытащил её во двор.

Джона подтащили к ней и прижали головой.

— Дайте пацану сделать это. Он заслужил. — раздался до боли знакомый голос, и Джон поднял голову. Он увидел Пипа.

— И ты, Пип. — сокрушенно промолвил он.

Пип с отвращением посмотрел на Джона.

— Не смей обращаться ко мне, одичалолюб. — сказал он и достал из-за пояса топор. — Держи, парень. — он дал топор Олли.

Олли ловко взял топор и, поудобнее перехватив его, приблизился к Джону.

— Олли…

— За Дозор и за моих родителей. — со слезами сказал мальчик и занёс топор.

— Передавай привет Мансу и своей бабе, лорд Сноу. — напоследок крикнул сир Аллистер.

Это были последние слова, которые услышал Джон, прежде чем его голова отделилась от тела.

Сразу после этого дозорные бросились к казармам и стали будить остальных.

Собранная толпа представляла собой внушительную силу. Почти триста дозорных стояли на ногах во внутреннем дворе замка и недоумевали, почему их подняли среди ночи.

К собравшимся приблизилось несколько заговорщиков во главе с сиром Аллистером.

— Лорд Сноу мёртв. Его заигрывания с теми, кто способен лишь грабить и убивать, ни к чему хорошему его не привели.

— Это ложь! — раздался в толпе тонкий крик. Это крикнул Сэмвел Тарли.

— Приложите сира Хрюшку чем-нибудь, чтоб он заткнулся.

Раздался глухой удар, и Сэмвел замолчал, потеряв сознание.

— Отлично, пускай отдохнёт. Я беру на себя временные обязанности лорда-командующего.

Дозорные закивали головами, понимая, что роптать сейчас совсем ни к месту. Те, кто совсем недавно поддерживали Джона Сноу и голосовали за него, сейчас полностью разочаровались в нём и испытывали презрение к его идеям и словам.

— А теперь выбьем одичалую рвань с нашей земли! Никогда в истории одичалые ублюдки не входили в Черный Замок, и я намереваюсь продолжить линию наших предшественников!

Дозорные радостно зашумели и с гоготом бросились вооружаться в арсенал.

Через какие-то пять минут организованная толпа дозорных налетела на палаточный лагерь одичалых, нагло разбитый у самого главного подхода к Чёрному Замку.

Одичалые не ждали нападения, они рассчитывали, что заступничество Джона Сноу даёт им полный иммунитет и возможность устраивать беспредел. Но они ошиблись. Джона Сноу не стало, и уже ничто не мешало дозорным показать одичалым их место.

Началась резня. Проснувшиеся одичалые пытались дать какой-то отпор и организовать какое-то сопротивление, но они были дезориентированы внезапной ночной атакой.

В побоище пали практически все одичалые. Лишь некоторым удалось бежать, сверкая пятками.

Тормунд был взят в плен, но перед этим он убил двоих дозорных, пока сир Аллисер не пленил его.

Аллистер Торне устроил допрос вожака одичалых прямо на поле брани. В качестве заплечных дел мастера вызвался разведчик Нож. Он взял эту кличку в честь своего любимого оружия, которое точил каждой ночью.

Спустя полчаса пыток, лишившись всех пальцев, Тормунд заговорил.

Говорил он много и интересно. Его никто не перебивал.

Он рассказал, что во время штурма Стены одичалые Тормунда собирались нанести удар в спину Ночного Дозора. Джона Сноу бы оставили в живых при условии, что он присоединится к одичалым и женится на Игритт. Остальных «ворон» бы перебили. А одичалые Стира и одичалые Тормунда бы поделили между собой Стену, заброшенных замков на всех хватит. За помощь и удар в спину, Тормунд бы получил в своё владение Чёрный Замок. Он представлял себя лордом, со своими крепостными и вассалами.

Услышанного хватило, чтобы заставить убедиться в своём выборе сомневающихся дозорных, которые грозно обступили окровавленного Тормунда.

— Мы услышали достаточно. — сказал Аллистер. — Сожгите трупы одичалых, а этого, — он пнул Тормунда. — в ледяную камеру, самую холодную, какая есть.

Дозорные, шумя и переговариваясь, приступили к делу.

Маргери, наконец-то, прибыла в столицу. И я сразу решил повидаться со своей будущей женой, посмотреть, как она выглядит хоть. Вдруг вместо красивенькой сериальной Маргери здесь окажется уродка? А ведь мне с ней потом всю жизнь жить и детей растить…

Мысли о будущем ощущались странно и пугали. Я ещё не свыкся с мыслью о том, что я нахожусь в теле сынка двух близнецов. Мне претила мысль, что я больше никогда не вернусь обратно, к спокойной жизни. Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше я начинаю вспоминать о прошлой жизни. Пока что лишь обрывки ненужной информации, но возможно скоро я вспомню, кем я был и как сюда попал. Есть один нюанс: пребывание в Вестеросе в статусе короля открывало такие возможности и такую власть, что ни один офисный клерк и мечтать не мог. Здесь я был королём огромного континента, и я имел огромную власть. Да, это значило, что помимо власти я имел врагов, но ведь меня окружают не только враги, а моя «семья» и верные мне люди. Что я имею здесь, и что я имел там, в прошлой жизни? Максимум, я был каким-нибудь маленьким человеком, а-ля Акакий Акакиевич. Работал на нелюбимой работе, уходил на неё в сумерках и возвращался домой в темноте. Имел низменные мечты о покупке машины, нового холодильника или дачи и старался жить так, чтобы «Всё как у людей было». А в конце такой никчёмной жизни я бы оглянулся назад и спросил себя «Чего я добился? Кем я стал?». Ну уж нет! Лучше погибнуть, ведя людей в сражение, или хотя бы от удара кинжала в спину, чем от ожирения или паралича. Впрочем, никто не застрахован от такой участи, даже король. Если бы я мог выбирать, я бы предпочёл попасть в простого межевого рыцаря. Никаких тебе забот: странствуй, повидай мир, участвуй в турнирах, пируй в тавернах, живи с простыми немудрёными людьми без аристократических заморочек. Нужен слуга? Возьми к себе в оруженосцы из ближайшей деревни сироту, коих множество. Вот это мечта, а не жизнь! Надеюсь, когда-нибудь я проверну подобное. Сбегу и пойду по дороге приключений. Но это всё потом…