Шли долго. Может несколько часов, а может несколько минут или дней. Коридоры то и дело петляли и уходили то вверх, то вниз.

Постепенно начала ощущаться острая нехватка воздуха. Солдаты тяжело дышали и пытались поймать хотя бы глоток свежего воздуха.

Через какое-то время они начали падать без сил. Я с трудом мог переставлять ноги и Пёс тоже. Дальше идти было невозможно, и мы сделали привал, повалившись на землю. Факелы потухли.

— Ваше Величество, — просипел Квиберн, протягивая мне склянку. — Возьмите, здесь на один глоток.

Я откупорил флакон и влил в себя содержимое. Действительно, на один глоток.

Мне сразу стало легче дышать, слабость прошла и я вскочил на ноги.

— Действует недолго, — успел произнести Квиберн, прежде чем отключиться.

Я схватил свою сумку и ринулся вперед со всех ног. Я никогда не бежал так быстро.

Впереди задребезжал слабый свет и через секунду я влетел в широкую пещеру, чуть не споткнувшись о корни, переплетающие всю поверхность под ногами.

В центре пещеры находилось практически засохшее чардрево, внутри которого сидело нечто, лишь отдаленно напоминающее человека. Всё тело существа было опутано корнями и они пронизывали его насквозь. Один корень вылезал из пустой глазницы, а во второй глазнице алым пламенем горел красный глаз.

— Здравствуй, вселенец.

— Здравствуй, Риверс.

Я ничуть не был удивлен тем, что он знает мою тайну. Уж кто-то, а он обязательно должен был что-то почувствовать, когда я попал в этот мир.

— Это ты уничтожил мою древорощу на Острове Ликов?

Значит, уже уничтожили. Армии, которая отправилась в столицу, я дал приказ разбомбить из миномётов Остров Ликов, на котором находилось несколько крупнейших древорощ. Очевидно, именно это давало Трехглазому Ворону возможность отслеживать ситуацию на юге.

— Я. А что, сильно помешало?

— Очень. Вы, южане, вырубили практически все чардрева, оставив их лишь на этом островке. Впрочем, ты, вселенец, и не южанин. Теперь, после уничтожения чардрев на Острове Ликов, я ослеп на один глаз. — он указал одревеневшим пальцем на пустую глазницу из которой торчал корешок.

Да ну? Неужели Трехглазому Ворону свойственен юмор?

— Сочувствую, — произнёс я без капли сочувствия. — Это ты рассказал Мопатису про меня?

— Нет, не я. Ты перешёл дорогу гораздо более влиятельной силе. Не стоило лезть в Эсос, где всё уже как несколько тысячелетий поделено на сферы.

— Ты не скажешь кто именно?

— Не скажу. Но намекну, что след уходит куда-то на восток.

— Этого достаточно.

— Кстати, — проскрипел он. — Я всё хотел спросить. Как там в другом мире? Вы победили войны? Сумели летать как птицы?

Я грустно улыбнулся

— Мы освоили воздух, воду, то, что под водой. Мы даже начали осваивать космос и звёзды. Но у прогресса всегда есть обратная, ужасающая сторона. Войны стали лишь разрушительнее и кровожаднее. Мы создали такое оружие, которое в один миг может превратить в серый пепел город размером с три Королевских Гавани. Многие люди используют для своих политических целей популярные в обществе идеи о борьбе с дискриминацией, экологии и равенстве. Иными словами, овцы остаются овцами, а волки волками.

На несколько минут Риверс замолчал, словно размышляя.

— Спасибо, вселенец, что ответил на мои вопросы. У тебя есть вопросы ко мне?

— Один есть, — я ухмыльнулся. — Только одно меня интересует. Как ты вообще здесь столько лет существуешь? Нет развлечений, нет возможности подвигаться, нет еды. В конце концов, нет женщин!

Бринден Риверс усмехнулся.

— Женщины? А ты думаешь зачем мне Дети Леса?

Я завис.

— Среди них есть женщины?

— Ага.

— И как? — ошеломлённо спросил я.

— Нормально, — ухмыльнулся Риверс.

Шутит, что-ли? Разумеется, да, вон как улыбается, рад что затроллил меня. Я уже успел убедиться в том, что юмор у него своеобразный.

— У тебя есть ещё вопросы, вселенец? — спросил Трехглазый Ворон.

— Нет, вопросов больше нет.

— Что ж, — он весь зашевелился. — А теперь начнем.

— Нет, — я покачал головой. — Теперь закончим.

И мы оба широко улыбнулись. Мы поняли друг друга. Мы оба знали этот диалог между Артуром Дейном и Недом Старком у Башни Радости. Бринден знал из своих флешбэков, а я из фильма.

Единственный глаз Риверса резко побелел. Он заскочил в прошлое.

Но через мгновение, он вернулся обратно и выглядел абсолютно растерянным.

— Не получилось…

— Что не получилось? — спросил я.

— Я прыгнул в твое прошлое, в тот день когда Джоффри был младенцем и стоял возле окна. Я хотел подтолкнуть его, чтобы он погиб. В таком случае ты бы просто исчез. Это большой риск для меня и есть вероятность сломать пространственно и время. Но ничего не получилось…

— Дурак ты, Риверс, — я засмеялся. — Я ведь не из этого мира. Естественно, у тебя ничего не получилось, ведь я не был Джоффри с самого рождения.

Трехглазый Ворон гадко захихикал.

— О, спасибо, что подал идею. Сейчас заскочу в день твоего попадания.

И он вновь закатил глаза.

— Не так быстро! — крикнул я. Пока Риверс был отвлечен и делал первую попытку убить меня в прошлом, я незаметно вытащил из сумки складной арбалет. Сейчас Риверс был отвлечен, лучший момент.

Я выхватил арбалет и, прицелившись, выстрелил прямо в сияющий красный глаз Риверса, который, заподозрив неладное, попытался вернуться в тело. Он не успел. Болт пробил глазницу насквозь и пригвоздил Риверса к чардреву сзади.

Словно в одно мгновение вся дурная аура этого места пропала. Дышать стало проще, а мягкое сияние, пробивающееся сверху, стало гораздо теплее и ярче.

Через секунду в пещеру влетели мои сопровождающие, которые облегчённо вздохнули, увидев, что со мной всё в порядке. Очевидно, злые чары спали с них после смерти Трехглазого Ворона. Исчезновение чар является доказательством того, что он действительно погиб. По моим прикидкам, Риверс собирался убить меня в день моего попадания, но, почуяв неладное, начал возвращаться в тело. Процесс возвращения в тело происходил не так быстро, поэтому он вернулся и не успел среагировать. Если бы я попытался напасть на него, когда он был в сознании и не дезориентирован, то он бы мигом успел перенести своё сознание в чардрево, в которое он врос. Но он погиб находясь в теле, не успев перенести сознание в другое место. Это означало окончательную и бесповоротную смерть для древовидца.

Раздалось улюлюканье и через другой вход в пещеру вломились Дети Леса, вооруженные копьями и ножами.

Они напали на моих бойцов и завязалось сражение. Но эти зелёные карлики ничего не могли противопоставить людям.

— Ни в коем случае не убивайте их! Возьмите живьём! — кричал я.

— Ах, какой интересный образец! Ох! — восторженно кричал Квиберн.

Зелёненьких человечков повязали веревками, и мы собрались покидать это место.

Напоследок Пёс обыскал пещеру и принёс мне два свёртка. В одном лежал переливающийся темным цветом валирийский меч, а в другом несколько кинжалов, похожих на смесь обсидиана и неизвестного металла.

— Этот меч ваш, мой король. — уважительно сказал Пёс. Кажется, его преданность мне стала ещё больше, после того, как он увидел, что я в одиночку расправился с «мудацким оборотнем».

— Похоже, это Тёмная Сестра. Родовой меч Таргариенов, который пропал за Стеной вместе с Бринденом Риверсом, — заключил Квиберн.

— На кой мне два валирийских меча? — пошутил я, но нацепил меч на пояс.

— То есть это, — Клиган с выражением произнёс «это» и тыкнул пальцем на труп Риверса, — было Таргариеном?

— Я сомневаюсь, что к этому существу применимо определение по династии, — задумчиво произнёс Квиберн.

— Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже. А ведь только человек может умереть, — я процитировал слова Хагрида про Волан-де-Морта. — Но в любом случае он мёртв. Постарайтесь, зачистить всё здесь. Нам не нужен вихт-Риверс.

Я кивнул на ящик с гранатами с диким огнём, который нёс один из солдат.