Для Заварова, равно как и для всей команды, гол этот стал досадным, но раззадорившим уколом. Не прошло и десяти минут, в течение которых была устроена самая настоящая карусель на половине поля соперника, как Заваров забил два ответных мяча — один лучше другого — после атакующих операций, в которых со сменой направлений участвовали по пять-шесть человек. В этот отрезок времени мог забить и Евтушенко, а сразу же при счёте 2:1 и Блохин.
В завязавшейся затем на встречных курсах игре атаки обоих соперников пресекались загодя, и у меня нет оснований упрекать ребят за то, что примерно с середины второго тайма они начали потихоньку замедлять темп. Это в наших правилах — рациональное использование и контролирование сложившейся ситуации. Закономерность счёта поставил под сомнение болгарский арбитр Жежов, назначивший пенальти за восемь минут до конца встречи, в момент, когда наказанию должен был подвергнуться соперник. Со штрафного последовала рядовая передача в район вратарской площади, Балтача выпрыгнул выше всех и отбил мяч. Когда он приземлялся, в него врезался не успевший на передачу румынский игрок. Бывают сложности при определении пенальти, но проще этого эпизода и представить себе что-либо трудно».
Тем не менее счёт сравнялся, хозяева поля воспрянули духом, но не тут-то было. Концовку матча динамовцы провели, словно демонстрируя, как они будут играть через две недели в Киеве: четыре подряд острейшие атаки, на заключительной стадии которых блестяще играл румынский вратарь Лун г.
И продолжение последовало. На переполненном стадионе в Киеве 8 ноября уже к 13-й минуте счёт после ударов Раца, Беланова и Демьяненко был 3:0. За весь матч киевский вратарь Михайлов лишь дважды вступал в борьбу и оказался единственным, не побывавшим в штрафной площади «Университати».
После яростных атак, требовавших восстановления сил, киевляне переходили на так называемую «выездную модель», отдавали инициативу «Университате», встречали её футболистов на своей половине поля, пользовались скоростными контратаками, «отдыхали», а затем вновь принялись за массовую коллективную игру, в которой невозможно было определить, кто защитник, кто полузащитник, а кто нападающий. Свой гол левый защитник Демьяненко забил с позиции центрфорварда, а Блохина и Беланова не раз видели выполняющими подкат на подступах к своей штрафной площадке.
Мирча Рэдулеску, тренер «Университати», поздравив киевскую команду в раздевалке, сказал примерно то же, что месяц назад Нол де Руйтер: «Свою команду, поверьте, я слабой не считаю. Но до того футбола, который мы увидели в исполнении “Динамо”, особенно в Киеве, нам расти и расти. Неплохо зная европейский клубный футбол, могу засвидетельствовать, что киевским игрокам вполне по силам выиграть Кубок, чего я и желаю им от души». Понятно, что эти добрые слова сказаны искренне, но в них есть и доля преувеличения, вызванного скорее всего желанием в некоторой степени реабилитировать себя: «Да, проиграли, но посмотрите кому!»
После «Университати» всё внимание киевские динамовцы сосредоточили на концовке чемпионата и выиграли его.
С десятого места в 1984-м «Динамо» шагнуло на первое в следующем году, да ещё с кубком в руках. Совсем неплохо! «Мы, — вспоминал Лобановский, — радовались, но радость была какой-то будничной, деловой. Это приятно, потому что победная эйфория никому ещё пользы не приносила, 1987 год это подтвердил.
Нас вполне устраивало отсутствие налёта сенсационности в анализе наших результатов: ничего особенного, дескать, не произошло, вот если бы какая-нибудь другая команда скакнула с десятого места на первое и победила в Кубке, тогда — невероятно, а к победам киевского “Динамо” все уже привыкли».
Победа в четвертьфинале Кубка кубков над венским «Рапидом» 4:1 в гостях — более чем достаточно. Поэтому перед ответным матчем Лобановский поставил такую задачу: обеспокоить результатом следующего соперника. Если не напугать, то хотя бы вызвать у него озабоченность.
Уже в первом тайме был повторен счёт венской встречи. Все проявили лучшие свои качества. Превосходства добились за счёт более чётких комбинационных действий, более высокой скорости, большей динамики, интенсивности и суммы технических умений.
После матча к Лобановскому подошёл тренер гостей Маркович. «Спросил, кого бы я выделил из его парней, — вспоминал Лобановский. — Я назвал Кранчара, Штадлера и Вилфурта. “А кого среди своих?” — “У нас не принято ни выделять, ни хаять”. — “Правильно, — сказал Маркович, — лучший игрок в киевском ‘Динамо’ — коллектив, командная игра. Вы играете в тяжёлый для соперника футбол, потому что играете просто. Правда, ещё до матча мы знали, что выходим на поле против будущего финалиста Кубка кубков”. При этом Маркович на всякий случай постучал по деревянной спинке кресла в раздевалке.
Тренер “Рапида”, говоря о простоте, был прав, хотя простота эта кажущаяся — сыграть на опережение, дать и получить своевременный точный пас, своевременно и точно пробить по воротам... Просто? Куда уж проще! Но сколько же нужно работать всем коллективом для достижения такой простоты», — заключил Лобановский.
Принято считать, что каждый следующий соперник в европейском Кубке сильнее предыдущего. Лобановский придерживался этой точки зрения, соответствующей логике соревнований с двухраундовыми матчами, но признавался, что после «Рапида» не сомневался в участии «Динамо» в финале. Разумеется, о своих прогнозах не говорил никому, более того, запрещал дискутировать на эту тему в команде и принял меры, чтобы в расположение базы не попала ни одна газета с материалами о футболе. Соперники по полуфиналу — тренеры и футболисты пражской «Дуклы» — в интервью заранее «укладывали себя на лопатки», утверждая: «С такой командой, как киевское “Динамо” в его нынешнем состоянии, играть невозможно. Конечно, мы постараемся что-либо сделать, но уж очень ничтожны наши шансы».
«Я, — рассказывал Лобановский’ — прекрасно понимал тактическую уловку пражан и сам бы на их месте поступил точно так же. Сделав вид, что проиграли до игры (а газеты, надеялись они, будут прочитаны), они упорно продолжали работать, “забыв” или постаравшись забыть о наших 4:1 и 5:1 с “Рапидом”. Как мы узнали потом, видеозаписи этих матчей киевского “Динамо” футболистам “Дуклы” показаны не были, чтобы не подвергать испытанию морально-волевое состояние игроков.
Что собой представляет “Дукла”, мы знали. На ней обожглась сильная на тот момент лиссабонская “Бенфика” в четвертьфинале. Португальцы проиграли в гостях 0:1, а дома в присутствии 120 тысяч зрителей они уже в первом тайме забили два мяча, и вратарь “Бенфики” Бенту 45 минут оставался зрителем, которого абсолютно не касалось происходившее на поле. Стоило “Бенфике”, уверовавшей в своё превосходство, расслабиться, как Корейчик забил ответный гол. Это выглядело настолько невероятным, что до конца матча “Бенфика” так и не смогла собраться и при общем равенстве в счёте по сумме двух матчей вылетела из Кубка из-за гола, пропущенного на своём поле.
Расслабить соперника и нанести ему укол тогда, когда он этого не ожидает, — коронный номер пражан. Вот почему в перерыве первого нашего матча с ними в Киеве при счёте 3:0 я подходил в раздевалке к каждому игроку, наклонялся над ним и говорил, чтобы слышал только он, одно и то же: “Счёт 0:0. Ничего не меняем в тактических построениях. Счёт 0:0. Внимание и ещё раз внимание! Ни в коем случае не пропустить. По-прежнему чередуем прессинг, взрывы с паузами, спокойной игрой”». Перед тем как команда пошла на второй тайм, я ещё раз сказал это всем.
Верность выбранного нами образа игры была подтверждена и во втором тайме: хотя нам и не удалось забить ещё несколько мячей, но в определённые моменты соперник не в состоянии был выбраться из-под командного прессинга — действия очень сложного, в нём ни один не должен “сачковать”, иначе всё становится бессмысленным. Когда же мы брали паузы, соперник с трудом приходил в себя. Но, не давая ему полностью отдышаться, команда вновь приступала к активным действиям. Матч с “Дуклой” в Киеве — образец ведения аритмичной игры».
