Лобановский допускал, но только для себя или же в приватных разговорах с близкими ему людьми, что в процессе обновления состава на год-другой можно сделать и шаг назад в турнирной таблице. Но в беседах с футболистами — один на один или же на общих собраниях — задача, как бы трудно ни шло обновление, ставилась предельно простая: победа в турнире.
Сезон же 1984 года, результат в котором был ещё хуже, чем год назад, вообще мог стать для Лобановского последним, если бы не Щербицкий. Начальство потребовало изменений в тренерском штабе. Михаил Фоменко, один из тогдашних ассистентов Лобановского, вспоминает, что наверху «покушались на Пузача, но его Лобановский не хотел терять ни при каких обстоятельствах. Тогда мы сели за стол, посоветовались и решили, что мой уход в черниговскую “Десну” устроит всех».
Для того чтобы, как говорят в футбольном мире, «попасть в Европу», нужно что-то выиграть дома: или занять призовое место, или победить в Кубке.
Сезон-84 киевское «Динамо» закончило, заняв десятое место, и Лобановский был близок к тому, чтобы на себе испытать последствия обычных в таких ситуациях оргвыводов. Во всяком случае, он знал, что за его спиной шли переговоры с кандидатами на пост старшего тренера «Динамо». Но руководители, ответственные за состояние футбольных дел, сумели разобраться в реальных и объективных условиях, сложившихся в меняющей состав команде, и прислушались к мнению коллектива, выразившего пожелание продолжать работу с прежним тренером.
В команде по инициативе Лобановского состоялось очень важное и принципиальное собрание, на котором футболисты и тренер отошли от привычных при неудачах взаимных упрёков и обсудили лишь один вопрос: «Хотим ли мы — и можем ли — работать на новом, более высоком качественном уровне?» Лобановский волновался перед тем собранием, как перед сверхважной игрой.
«Внешне, — делился он своими ощущениями, — это, безусловно, было незаметно — я давно, в молодые ещё годы, приучил себя к тому, чтобы не показывать своё душевное состояние, но готов был к любому исходу разговора.
Страсти подогревались и тем обстоятельством, что вокруг команды образовалась плотная пелена слухов, сеявших сомнения относительно единства наших помыслов и целей и даже дискредитировавших тренеров и ряд игроков. Удивительное всё же дело (никак не могу к этому привыкнуть, хотя должен был давно понять неизбежность этого): в дни неудач те, кто считает себя самыми ярыми приверженцами команды, делают вид, что не замечают никого из нас. Это ладно бы. Но за кулисами они же развивают бурную антикомандную деятельность и — самое поразительное — радуются, когда команда проигрывает, предрекают ей с торжествующим видом провалы, а если их пророчество не сбывается, они опять рядом. Впрочем, цену таким людям мы — и тренеры, и футболисты — уже знаем и стараемся относиться к ним по мере возможности снисходительно. Тем более что не только с нами, как выясняется, это происходит. О подобных явлениях говорил, например, Бесков, такие же ситуации знакомы Иванову, Морозову, Ахалкаци, Садырину...»
На собрании том говорили мало, но по делу. Лобановский объяснил футболистам, что его вызывают к руководству и ему нужно знать их мнение о возможности дальнейшей совместной работы. «Буду прям с вами, — сказал он. — Если решите работать со мной и руководство согласится с вашим мнением, мои требования не изменятся ни малейшим образом, принципы останутся теми же. В перспективу команды я верю». Игроки сказали, что о расставании не может быть и речи, они готовы активно участвовать в деле создания практически новой команды и вместе бороться за самые высокие результаты.
От «поставить задачу» до «выполнить» — дистанция солидная. Динамовский состав значительно видоизменился. Имена Кузнецова, Раца, Яковенко, Яремчука знакомы были многим, но не как основных игроков киевского «Динамо». Теперь же они оказались на первых ролях, как и Беланов, приглашённый из одесского «Черноморца», — единственное приобретение клуба перед новым сезоном.
Из тактических соображений в различных интервью Лобановский сетовал на молодость и необстрелянность многих футболистов реконструированного состава, но сам при этом уже понимал: с этой командой можно делать серьёзные дела. Порукой тому было желание футболистов тренироваться не щадя себя по предложенной программе и играть, руководствуясь принципами современного футбола. У них горели глаза, когда они выходили на поле или тренировочную площадку — в грязь, дождь, снег, они ворчали потихоньку про себя, но не жаловались на усталость. Ни на Кавказе, ни в ФРГ, где динамовцы проводили подготовку к сезону.
В 1984 году, когда киевляне выступили в чемпионате СССР крайне неудачно, катастрофы, на взгляд Лобановского, не произошло: «Безусловно, поклонники нашей команды были в состоянии шока, а нам приходилось в конце сезона бледнеть и краснеть, встречаясь с любителями футбола. Но это была неудача, а не катастрофа. Подобный спад можно найти в биографии любого самого именитого — более именитого, чем наш, — клуба. Другое дело, что нам никак не удаётся пока найти такого сочетания оптимального режима подготовки с моральным состоянием команды, чтобы играть на высоком уровне не двухгодичными сериями (1974—1975, 1980—1981, 1985—1986), а более стабильно. Довольно сложно остаться мужественным при проигрыше и, наоборот, не слишком благодушествовать после победы, видеть то, что получилось не совсем удачно».
Спады в игре лишь на первый взгляд внезапны, на самом же деле в них нет ничего необъяснимого. Причины неудач всегда конкретны, реальны, их можно определить. И это необходимо сделать, поскольку, разобравшись в конкретных обстоятельствах, дело можно поправить. Говоря об объективных причинах неудач киевского «Динамо» в 1984 году, Лобановский прежде всего отмечал долгое отсутствие из-за травм большого числа ведущих игроков. Это, в свою очередь, делало болезненной естественную смену поколений.
С лёгкой руки некоторых журналистов ссылки на травмы признаются несостоятельными. Познавшие тренерскую долю согласиться с этим не могут. Наверное, и газете не очень приятно, когда из-за болезни её ведущего обозревателя на полосе появляется комментарий стажёра, ничего не дающий ни уму, ни сердцу, тогда как материал журналиста с именем прочитывается полностью и заставляет задуматься.
В футболе всё нагляднее. Не вышли на поле два-три закопёрщика, определяющих игровой тонус, задающих ритм игры всей команды, диктующих ход событий на поле, — и игра становится далёкой от задуманного.
В отсутствие опытных футболистов игра «Динамо» была подвержена резким перепадам. За более чем уверенной победой над ереванским «Араратом», например, могла последовать невыразительная игра на своём поле с тбилисскими одноклубниками. И такое на протяжении чемпионата случалось не раз.
«Так уж получилось, — говорил мне Лобановский в 1988 году, — что в сезоне, особенно во втором круге, у нас на поле выходило едва ли не полкоманды молодёжи. Огрехи в её игре вполне закономерны, они — от неопытности, от боязни допустить ошибку, потерять мяч, испортить игру. Но нет худа без добра. Неприятная для нас ситуация в 1984 году стала прологом к тому, что удалось сделать год и два спустя...
Большинство игроков старшего поколения либо вообще надолго вышли из строя, либо растеряли привычные качества и потому не сумели повести молодёжь за собой. Бессонов был болен в сезоне 1984 года 64 дня, Журавлёв — 61, Заваров — 50, Буряк — 43, а набравший было силу молодой Яковенко — 94. Некоторые же игроки, которых травмы миновали, — Лозинский, Хлус и другие, — просто снизили свой игровой уровень».
Лобановский всегда говорил, что базовая тактика киевского «Динамо» была, есть и будет одной: искать победу у ворот соперника. Но одно дело давать тактические установки на игру и совсем другое — выполнять их в процессе самой игры. Тренеры на протяжении сезона вели скрупулёзные стенограммы всех матчей, а затем внимательнейшим образом их анализировали. Главный вывод: коллективная надёжность игры команды в целом была на должном уровне, а вот индивидуальная у большинства игроков оставляла желать лучшего.
