Не важно, что «Барселона» и тогда задавала тон в одном из сильнейших в Европе национальных чемпионатов и после провала в киевском матче её игроки землю готовы были грызть — только бы взять реванш.
Местные «наблюдатели» всё, конечно, видели и понимали лучше, нежели тренер «Барселоны» той поры Луи ван Гал, назвавший «Динамо» «командой без слабых мест», и знаменитый французский специалист Ги Ру, заявивший после двух подряд разгромов «Барселоны»: «Триумф украинцев связан с возвращением Лобановского. В своё время он воспитал суперзвезду мирового калибра Олега Блохина, а теперь готовит новое поколение». Считалось, что в Киеве не было такого ярко выраженного лидера, каким в амстердамском «Аяксе» был Йохан Кройф. Именно эти команды, в которых не было прочной привязки каждого игрока к определённой позиции, сравнивали, потому что они — «Аякс» и киевское «Динамо» времён первого появления там Лобановского-тренера — виртуозно покоряли футбол в первой половине 70-х годов. И некоторые зарубежные эксперты объясняли отсутствие такого лидера в «Динамо» ...тоталитаризмом Советского государства. Лобановский, однако, считал, что в команде должно быть несколько лидеров, чем больше, тем лучше, и каждый из них, по образному выражению Джонатана Уилсона, мог стать лидером «пчелиного роя, в котором вожак внешне ничем не отличается от других пчёл, не бросается поэтому в глаза, но именно от него и только в каждый конкретный момент зависит траектория полёта роя».
«Нельзя говорить, что наши соперники по группе находились не на том будто бы уровне, забывая о “Динамо”, — реагировал Лобановский. — Давно заметил, что каждое наше поражение смакуется в газетах так, словно люди, занимающиеся, по их мнению, футбольной критикой, получают от процесса невероятное удовлетворение. Наши же победы преподносят под соусом “такой уж слабый соперник попался”. Этим людям футбол и смотреть не обязательно. 4:0 над “Барселоной” не устроили “знатоков”. Они написали, что “стоит киевлянам столкнуться с командой, которая играет тактически, как они, но с более высоким уровнем исполнителей, и они будут иметь серьёзные проблемы”. А далее перечисляются травмированные и дисквалифицированные игроки команды-соперника. Как будто у нас таковых нет! Чего больше в таких суждениях — невежества или желания досадить — судить не берусь».
То, что киевское «Динамо» обыгрывало при Лобановском только «слабаков», — не новость. Он над попытками принизить успех его команды поначалу смеялся. Потом старался не обращать на них никакого внимания. В конце жизни они стали его заметно огорчать.
Повелось так с первых дней пребывания в киевском «Динамо». Обыграли в финале Кубка СССР «Зарю» в (974 году — повезло, потому что «Заря» могла забить гол в конце основного времени при счёте 0:0, но не забила, а в дополнительное время предстала предельно уставшей.
«Зенит» был обыгран в Киеве с крупным счётом при высококлассной игре — так это «Зенит» пешком проходил весь матч.
На высоком уровне провели встречу с «Араратом» — «Арарат» не в форме.
Стали чемпионами? А взгляните на турнирный расклад и поймёте, что соперники «Динамо», «перебив» друг друга, сыграли в его пользу.
ПСВ прошли в 1975-м в полуфинале Кубка кубков? Да если бы голландцы при счёте 0:3 в киевском матче забили хотя бы один гол в динамовские ворота, они бы не пустили киевлян в финал.
Как только не пытались унизить Лобановского, довести до уровня плинтуса его профессиональные наработки, приписывая ему то, что и близко в природе не существовало.
«Науки в его “спортивной кибернетике” не больше, чем в трудах Трофима Лысенко или психотерапии Анатолия Кашпировского, — писал, например, Юрий Борисёнок в московском политическом еженедельнике «Профиль». — ...Он программировал команду на победу, как заводят часы на полвосьмого... Как-то промолвил по поводу так называемых договорных матчей: “Покупать — покупал, продавать — никогда!”». Автор походя приписал Лобановскому фразу, авторство которой на самом деле принадлежит тренировавшему днепропетровский «Днепр» Геннадию Жиздику. И звучала она иначе: «Купить мы можем, продать — нет».
В то время, когда весь футбольный мир с исключительной тщательностью и вниманием к каждой детали подходил к изучению новых методов ведения тренировочного процесса в киевском «Динамо», дома утверждали: «Систему Лобановского 1973—1990 годов можно смело называть тоталитарным футболом: такие эксперименты можно было проводить только с советскими людьми при советской власти». Или: «Личность для Лобановского — мусор... Он категорически не воспринял индивидуализм».
Это Лобановский-то не воспринимал индивидуальные проявления игроков? Он, наоборот, поощрял эти проявления, шедшие на пользу коллективной игре, украшавшие её и помогавшие приносить результат. В его командах — не в чьих-либо других — воспитаны сразу три обладателя «Золотого мяча», три лучших футболиста Европы — Блохин, Беланов и Шевченко (пусть и получил Андрей «Мяч», уже играя в составе «Милана», но всё равно при этом воздавал должное Лобановскому и сразу же привёз приз к памятнику Учителю).
«Никакой он (Лобановский), конечно, не “тренер-титан” и не “тренер столетия”, а обычный специалист, можно сказать, средней руки, — гнул свою линию Аркадий Галинский. — Можно сказать, он был гораздо хуже находившихся под его эгидой футболистов. При том созвездии игроков, которыми он ежесезонно располагал, выигрыш восьми чемпионатов страны — это мизер... Всё, что делалось в киевском “Динамо” в области тренировки, понижало индивидуальное мастерство игроков».
Уже в мае 1997 года, через пять месяцев после начала работы Лобановского с «Динамо», его, словно по команде «фас!», стали в Киеве обвинять в неумении готовить команду к решающим матчам. «Неужели, — вопрошал спортивный обозреватель телеканала УТ-1 Сергей Клопов, — кроме киевских динамовцев, функциональная подготовка которых оставляет желать лучшего, у нас нет других игроков?..» «Динамо» на тот момент лидировало в чемпионате Украины, опережая «Шахтёр» на 12 очков.
«Шахтёр» 15 ноября 2000 года сыграл вничью в Симферополе с «Таврией». В киевских и донецких газетах — обычные заголовки, предпосланные отчётам о матче. Но стоило только потерять очки киевскому «Динамо», как тут же — «шапки», заголовки с фамилией: «Осечка Лобановского», «Лобановский теряет очки», «Провал команды Лобановского»...
Лобановский пытался убедить себя в том, что стрелы язвительные выпущены были в него давно, а в новый киевский период это не стрелы, а «маленькие укусы». «Вы знаете, — говорил он на своей последней большой пресс-конференции 14 марта 2002 года, за два месяца до смерти, — сколько было выпущено стрел в своё время... Столько, что больше просто уже невозможно выпустить. Поэтому я нормально отношусь к этим вещам. Главное, чтобы стрелы не были направлены на футбол, — вот это самое страшное. А то, что критикуют, — так это нормально, критика должна быть всегда. Неинтересно было бы жить на свете, если бы не критиковали. Будет даже неинтересно работать.
Разумно критиковать, конечно, нужно, а когда разумная критика превращается в дилетантское критиканство, то это, конечно, неприятно. А в общем и целом я к этому подготовлен давно. Я не “железный”, но умею пропустить это через себя». Если бы...
На публике Лобановский держался, как всегда. Выглядел уверенным, строгим, чётким в суждениях. Знал цену слова. Круг с двумя станциями — «восхваление до небес» и «втаптывание в грязь» — за десятилетия тренерской карьеры проходил не раз и давно перестал удивляться тому, что на станциях этих заправляли одни и те же люди. Но и опыт десятилетий не помогал, когда в наспех сварганенных текстах в газетах и воробьями выпущенных телекомментаторами словах обнаруживал не злобу или стремление уязвить, а махровый дилетантизм. Публичная глупость расстраивала Лобановского, приводила его в состояние растерянности. Массовая вопиющая некомпетентность прессы — из постоянно угнетавших Лобановского обстоятельств. Футбольная безграмотность, исключительная поверхностность восприятия происходившего на поле, апломб, усугубленный относительной известностью (мелькание на телеэкране, регулярное появление фамилии на страницах популярных изданий), — база для «серьёзных» выводов людей, поражавших Лобановского катастрофической неосведомлённостью.
