— Уходите, — тихо шептали его губы. — Уходите. Скорее. Я не смогу их остановить.

— Мы не можем уйти, — ответил ему Данирис.

— Их нельзя убить магией. Только оружием.

— Хорошо.

Не сговариваясь, мы выстроились полукругом. В центре я и Андреас. Рядом со мной Натан, Руа лорды Сиэн и Иррен. Возле деда выстроилось младшее поколение: Дини, Эрна и Май. Нападения ждали недолго. Пара минут, и Тени буквально бросились на нас волной в безумном желании растерзать.

Кто-то… кажется Майрин все же бросил в наших противников "Белое пламя". Нет, в принципе, его можно было понять. Заклинание не слишком мощное, зато достаточно простое. Меня, к примеру, оно никогда не подводило. Но сейчас использование его не принесло совершенно никаких результатов. Пламя прошло сквозь ряды атакующих, не причинив им не малейшего вреда. Я даже на какое-то мгновение позволил себе надежду на то, что это ни какие не Тени, а призраки, неспособные нам навредить. Но с ней пришлось распрощаться, как только лезвие моего меча, объятое ставшим уже таким привычным алым пламенем, встретило первый удар.

За первым следовал второй. Потом третий. Четвертый. Пятый. Одно хорошо. Их можно было уничтожить. И добрая сталь чудесно с этим справлялась. Они один за другим падали к моим ногам, обращаясь в пепел. Я, признаюсь, в горячке боя не видел почти ничего из того, что творилось вокруг. Все же, когда находишься на острие атаки времени праздно крутить головой, нет. Но когда оно появилось, я едва не выронил из рук свой клинок.

— Не смотри туда, — отрывисто бросил Натан. — Мы еще не закончили.

— Но…

— Сражайся. Ему все равно уже не помочь.

И я подчинился. Но перед глазами, куда бы я ни посмотрел, стоял Руалин которому одна из этих тварей проткнула мечом сердце.

Происходящее стало казаться страшным сном. Ведь не мог этот несносный темный умереть. Не мог! Я сейчас проснусь, и он будет здесь, рядом живой и здоровый. Неожиданная боль от царапины, которой наградил меня мой противник, несколько отрезвила. И, наверное, немного примирила с произошедшим.

В голове прояснилось. Да, его больше нет с нами, но если я позволю себе хоть малейшую слабость или стану невнимателен, то очень скоро последую за ним. Для скорби еще будет время. Позже. А сейчас нужно драться. За свою жизнь и жизни тех, кто стоит со мной плечом к плечу. Для скорби еще будет время…

Когда последний из Теней рассыпался пеплом под мечом моего деда, я наконец позволил себе посмотреть на Руа. Он лежал в луже крови с остекленевшим взором, направленным в небо. А на его бледных губах отчего-то играла улыбка.

— Он не хотел уходить.

Я снова услышал шепот, похожий на шелест осенних листьев. Обернулся и снова увидел призрака со странными глазами. Он сочувственно коснулся моего плеча кончиками пальцев. Вот только прикосновения я не почувствовал.

— Он не хотел оставлять вас. Но его время пришло.

— Почему… — я хотел было спросить, почему его время пришло, но у меня вдруг вырвался совсем другой вопрос. — Почему он улыбается?

— Потому, что кое-кто решил его встретить и проводить в круг перерождений. Она очень долго ждала. Но ведь когда любишь, время не имеет никакого значения. Когда любишь, можешь прождать целую вечность.

— Они теперь будут вместе? — спросил Дани севшим голосом.

Призрак пожал плечами.

— Им будет дан второй шанс. А как они им распорядятся, ведают лишь боги.

— А кто ты? — спросила Эрналин, выступая немного вперед.

— Олгер эн Герт.

— Сын Ранхара и Эрхи? — нахмурился Дани.

— Да. Эрхи и Ранхара. Хотя в кругу семьи отца звали именем, данным ему при рождении. Данирис. Так же, как и тебя, малыш.

— Да когда же меня перестанут обзывать малышом?!

— Может быть уже сегодня. Если отгадаешь загадку.

— Какую?

— Скоро узнаешь. А мне пора. Меня тоже кое-кто ждет. Спасибо, что освободили. И пусть звезды всегда освещают ваш путь. Прощайте.

С этими словами он растворился. Я до боли закусил губу. В горле стоял ком, а на глаза сами собой наворачивались слезы. Да, это эгоизм чистой воды. Руа хоть и любил жизнь и не хотел уходить, но ушел с улыбкой на губах. И надо бы… если и не порадоваться этому, хоть не убиваться. Но, Бездна, как же это больно. Смирение никогда не было моей сильной стороной. А терять близких всегда тяжело.

— Нужно похоронить его, — сказал Натан, положив ладонь мне на плечо.

Я лишь рассеянно кивнул. Действительно нужно. Не можем же мы оставить его здесь.

— И кто-то из вас знает тонкости ритуалов темных эльфов? — усмехнулся лорд Сиэн. — Сомневаюсь. Слишком уж они скрытный народ.

— Ты знаешь, — вдруг сказал Дани, пронзив Андреаса требовательным взглядом. — Вы не ладили. Я в курсе. Но он заслужил эту дань памяти.

— Он уже ушел. И проводник у него был.

— Ты просто не хочешь его проводить!

— Не в этом дело. Но, малыш, ему уже это не нужно.

— Даже если и так, — обратился я к деду. — Прошу тебя, проведи ритуал. Не для него, так для нас.

— Хорошо — ответил он с тяжелым вздохом. — Но, предупреждаю, это довольно опасный ритуал. Вы будете выполнять все мои указания!

Я кивнул. Конечно, будем. Иначе Андреас вообще откажется его проводить. Хотя, что в этом может быть опасного, ума не приложу. Ну, так ему видней.

— Не знал, что ты знаток темноэльфийских ритуалов, — покачал головой лорд Сиэн.

— Да, какой там… — сморщился дед. — Просто по молодости жил среди темных какое-то время. Инкогнито, разумеется. Не могу сказать, что это были лучшие годы в моей жизни. И я довольно быстро вернулся домой. Но и время и возможность изучить их культуру и быт у меня были.

Обведя нашу компанию тяжелым взглядом, он отправил младших собирать хворост. Старших он попросил просканировать окружающее пространство на предмет какой-нибудь скрытой угрозы. Нас с Натаном он не трогал, и мы сели рядом с телом Руа. Ни он, ни я ничего не говорили. Но каждый из нас молча прощался с погибшим другом.

— Тали никогда меня не простит, — вдруг сказал шурин с тяжелым вздохом.

— Ты не виноват.

— И что? Я не смог ему помочь. Не смог спасти. Она даже видеть меня не захочет.

— Глупости. Натан, сейчас ей наоборот нужна будет твоя поддержка. Так что нечего тонуть в самоуничижении и чувстве вины. Ты сейчас не имеешь на это права. И даже если она тебя прогонит, обрушив на твою голову мыслимые и немыслимые ругательства, а заодно все цветочные горшки, до которых сможет дотянуться, это не будет значить ровным счетом ничего. Я надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Понимаю. И не боюсь цветочных горшков. Мне страшно, что она не захочет со мной говорить и перестанет даже смотреть в мою сторону.

— Не перестанет.

Когда младшие принесли по охапке хвороста и даже немного сухого мха, Андреас подошел к нам и отрывисто бросил:

— Натаниэль, забери его меч.

— Зачем? Он же погиб в бою.

— Кто-то обещал выполнять все мои приказы, — едко заметил дед, но потом все же снизошел до объяснений. — У него не было ни жены, ни детей, зато осталась сестра. По их законам она является, ну, не то, что бы ребенком, но старший брат обязан был ее опекать. Приняв меч Руалина, ты примешь и обязанность помочь и защитить Талину, в случае необходимости, разумеется. К примеру, если вдруг она останется сиротой, не будучи замужем. Или что-то в этом роде. Но хватит болтовни. Лучше помогите мне обложить его хворостом.

Мы повиновались, хотя и двигались как-то заторможено. Словно бы сопротивляясь этим простым действиям. Руа сейчас выглядел, как живой. Будто бы он просто заснул, но вот-вот откроет глаза и вскочит на ноги. Особенно после того, как Майрин осторожно прикрыл рану на груди нашего друга полой плаща. Потом Андреас выстроил нас вокруг тела Руалина, а сам стал на одно колено у изголовья погребального ложа. Дед закрыл глаза и тихо проговорил:

— Волею Высших. По завету предков. Душа живого к душам живым. Душа ушедшего — к ушедшим. Пусть темная богиня Моррон будет снисходительна к своему заблудшему сыну и позволит ему покинуть чуждый ему мир.