— Но почему?

— Потому что я не намерен подставлять свою спину тому, кому не доверяю. Небезопасно это. Вдруг искушение ударить появится?

— Что я могу сделать, чтобы вы начали мне доверять? — спокойно, и даже деловито спросила девушка.

— Даже и не знаю, — протянул Натаниэль. — Клятва веры и единения жизни, думаю, подойдет.

— Но, это же… — Данирис в изумлении уставился на брата.

— Древний ритуал. Магия крови. А ты имеешь что-то против? Вы ведь все равно решили пожениться. Так что эта мера более чем оправдана. И, еще… можешь считать, что я говорю от имени Тамиэля. Право у меня такое есть. Я, если ты не забыл, пока Ксандриэлю не исполнится четырнадцать лет, я являюсь старшим принцем. Мы не примем в род демоницу, преданность, которой стоит под вопросом. И либо она здесь и сейчас докажет мне, что готова ради тебя на все, либо…

— Натан…

— Не спорь! Я свое слово сказал. Выбор за ней.

— А что такое «клятва веры и единения жизни»?

Эрналин вопросительно посмотрела на своего жениха, но ответил ей не он, а все тот же Натаниэль:

— То, на что лично я бы ни за что не согласился. «Клятва веры и единения жизни» — вещь не слишком приятная, но надежная. Никто не посмеет сомневаться в тебе. Потому что после проведения ритуала ты не сможешь действием или бездействием навредить, что-то утаить или солгать. Ты станешь для него открытой книгой до конца своих дней. А попробуешь предать — умрешь. Мучительно.

— Danataryel, — выдохнула девушка. — Так у нас называют ритуал полного единения.

— Это не обязательно, — твердо сказал Дани, нежно проведя кончиками пальцев по щеке своей невесты. — Достаточно и того, что я тебе верю. Для того, чтобы пожениться нам не нужно благословение моей семьи. Они не смогут нам помешать, даже если будут хоть трижды против. Но тебе придется подождать меня где-нибудь, пока мы не вытащим Лиру.

— Нет! — Эрналин так вцепилась в рукав его куртки, что костяшки пальцев у нее побелели. — Я принесу эту клятву. И эту. И еще сотню, если надо. Но я не отпущу тебя одного. Слышишь? Не отпущу!

Она смотрела на Дани с упрямой уверенностью, и я бы даже сказал, с вызовом. Видимо, ожидая отказа или возражений. Но ни того, ни другого не последовало. Малыш молчал. Но выражение его глаз мне не понравилось. Мой младший родственник явно что-то задумал. Вот только что? И чем нам это грозит?

— Ну, так что, Дани, примешь мою клятву?

— Приму, — севшим голосом произносит младший принц.

— Люблю тебя, — задорно улыбнулась Эрна, словно отрезая своей улыбкой все страхи и сомнения. — Одолжишь кинжал? У меня вот… своего нет.

Малыш кивнул и вытащив из ножен кинжал с темным, почти черным лезвием — подарок Тамиэля на четырнадцатилетние и протянул его ей рукоятью вперед. Она приняла его и трясущейся правой рукой полоснула по запястью левой. На каменные плиты пола упали первые рубиновые капли.

— Len ras lene sangon a quan. — Сначала голос ее звучал тихо и, я бы даже сказал, надтреснуто, но с каждым произнесенным словом он словно бы набирал уверенность и силу. — Lene anim estas via. Lene vive estas en via. Lene vive an potenco. Lene anisent vi via. Tiel estu!

##1 Я клянусь своей кровью, жизнью и магией. Моя душа отныне твоя. Моя жизнь в твоих руках. Мои мысли открыты для тебя. Я живу, пока живешь ты. Да будет так!

А потом… мы и опомниться не успели, как Данирис выхватил из рук невесты кинжал, полоснул по своему запястью и быстро протараторил, видимо опасаясь, что мы попытаемся его остановить:

— Len ras lene sangon a quan. Lene anim estas via. Lene vive estas en via. Lene vive an potenco. Lene anisent vi via. Tiel estu!

— Боги, — простонал Натан. — За что мне это наказание? Ты хоть понимаешь, что натворил дурак малолетний?

— Да.

— И что с тобой за это сделает Таль?

— Ой, да что он сделает? — легкомысленно отозвался мальчишка. — Ну, поругается немного. Подумаешь взаимная вассальная клятва. Да, имея такой багаж, светлоэльфийским правителем не стать. Традиции не позволят. Но мне и так престол не светил никогда. Передо мной стоишь ты, Ксан и новый малыш.

— Какой малыш?

— Так Алери снова в положении. Правда, я не уверен, что будет мальчик. Срок еще слишком маленький. Не понятно. Но в том, что у брата в семье ожидается пополнение, сомневаться не приходится. У нашей невестки уже две ауры. Потом ты женишься. У вас с Тали именно к этому все идет. И тоже малыши будут. Так что поступок мой никаких особых проблем нам не принесет.

— Он слишком умный для своих лет, — хмыкнул Сен. — Всегда у него есть оправдание собственного идиотизма. В целом, это, конечно, неплохо. Но иногда бесит. Даже меня.

Я согласно кивнул, а потом поинтересовался ни к кому, собственно, не обращаясь:

— Какие у нас планы на ближайшее время?

— Андреаса ждем. Отдыхаем, — выдвинул предложение Дани.

— Можно попробовать открыть портал. Но вряд ли получится. Я почти всю свою магию израсходовала, чтобы вовремя попасть сюда. Остальное ушло на Danataryel. То, что у меня есть сейчас… это сущие крохи. А гривмерит частично блокирует магические потоки. Мне просто нечем подпитаться. И нужно дня два для полного восстановления резерва. Но попробовать можно. В крайнем случае, посидим тут дня два. Потом я вас выведу.

— Я за то, чтобы попробовать открыть портал, — сказал Натаниэль.

— Тогда нужно осторожно разбудить остальных. Или лучше подождать, пока они проснуться сами? Вдруг эта настойка ниспослала-таки на них озарение, как отсюда выйти?

Эрналин расхохоталась. Дани отвел глаза, изобразив смущение. А мои друзья обменялись удивленными взглядами.

— Неужели ты до сих по не понял, Эндрю, что это была за настойка и зачем он вам ее дал?

— Эрна, — сквозь зубы прошипел младший принц. — Прекрати.

— Да нет уж, братец, — ласково сказал Натан. — Пусть продолжает, раз уж начала.

— Вы выпили снотворное. И не сказать, чтобы сильнодействующее. Поэтому вы трое и проснулись.

— Но почему ты не дал нам настойку?

— Потому что белой лилии и дороникума у меня было мало. Да и переводить его на вас… ну, это же глупо. Толку все равно бы не было. Тут некоторый навык нужен. Чтобы организм был приучен к подобного рода эликсирам. Предвосхищая твой вопрос о снотворном. Да, мне не хотелось, чтобы мне помешали сделать то, что я считал правильным. И не смотрите на меня так. Во-первых, мой план сработал. А во-вторых, ничего страшного же не произошло, — а потом без перехода поинтересовался. — Так остальных будить станем или пусть пока спят?

— Если не сможем выбраться отсюда, лягут еще раз. Все равно кроме сна нам тут заняться нечем, — решил я. — А если сможем, думаю, они только рады будут провести остаток ночи где-нибудь в другом месте.

И если гвардейцы проснулись достаточно легко и увидев Эрналин не только сумели сдержать свое удивление, но и любопытство, то как мы будили Майрина — отдельная история. Быстро введя братьев Линиэля и Арлиса в курс дела, я присоединился к Дани, который уже минут пять пытался привести своего приятеля в чувства.

— Я бы рекомендовала перейти с деликатных прикосновений, перейти к оплеухам, — нежно пропела девушка. — Жаль, ледяной водички нет. Была б у меня магия, организовала бы ему внеплановое купание.

— Да ладно тебе, — попытался урезонить девушку Данирис.

— Нет. Я, между прочим, не забыла его гнусных обвинений.

— Подумаешь, обвинил, — насмешливо протянул Натан. — Ну, ошибся он немного. Так неужели за вами никакого грешка не было, прекрасная моя леди? Ну, кроме того, что вы назвались чужим именем и довольно долго нас обманывали. Это, так уж и быть, мы вам простим.

— Да нет, вроде. По крайней мере, не помню, чтобы я вам чем-то намеренно вредила. А вот помогала, и не раз.

— А как же мой сон про Элейну и Андреаса? Да и отравление Мая тоже невинной шалостью назвать нельзя.