Этюд об июльском дожде Дразня фигурой гибкой, прохладным вечерком она брела с улыбкой по лужам босиком, и не могли мужчины взять в толк, чёрт побери, как можно без причины светиться изнутри. Брела она без смысла, счастливая притом, и вслед взирали кисло красотки под зонтом. Завистливо и чётко с нечаянной тоской звучало «идиотка» сквозь гомон городской. Увядшие румянцы почуяли скандал, однако, дождик в танце её сопровождал, нападкам ставя блоки и дурь держа в плену, чтоб уберечь от склоки озябшую весну. Досадная заминка Почтеннейшая публика, пожалуйста, потише. Мы просим извинения за маленький курьёз: наш клоун незадачливый, объявленный в афише, под звуки громкой музыки скопытился всерьёз. Чувствительная публика, не плачь по жалкой тени: стяжает лавры фокусник на празднике твоём. А этот шут гороховый скончался на арене, чтобы внести в комедию трагический приём. Он позой неестественной привлёк к себе вниманье. Но, господа хорошие, винить его грешно: ах, мог ли он рассчитывать на ваше пониманье в момент, когда решительно всем стало не смешно? Ему теперь ужимками не властвовать над залом, не прятать свои колкости в улыбочках кривых, ведь, скажем прямо, клоунов в запасниках навалом, забавных, обаятельных, а главное – живых. Сиятельная публика, ты не осиротела, билеты сохраняются, спеши занять места. Программа продолжается: сначала – вынос тела, а дальше – по сценарию, без этого шута. Маленькая фея По цветам порхая среди мошек на исходе солнечного дня, незнакомка в платьице в горошек с беспокойством смотрит на меня. Ветер пьян от запаха шалфея, небеса пронзительно чисты. Не тревожься, маленькая фея, я не рву из прихоти цветы. Собирай нектар неутомимо — я тактично буду, как слепой, в стороне прогуливаться мимо многократно хоженной тропой и к тебе не мыслю подольститься. Но, когда вдруг станет горячо, не могла б ты тихо опуститься на моё поникшее плечо? А пока средь бабочек и мошек чудеса твори без суеты и, мелькая платьицем в горошек, опыляй июльские цветы. Письмо
Не защищенный почтовым конвертом и среди мусора ангельский чист, в облаке пыли, подхваченный ветром, мчался тетрадный исписанный лист. Может, летел он в далекие страны, где многоликая властвует ночь, мрачным посланием Фаты-Морганы к другу-волшебнику с просьбой помочь? Или в задорном спортивном азарте вырвался он из мальчишеских рук, чтобы в окошко к соседке по парте пылким признаньем обрушиться вдруг? Ветру послушный и полный отваги, тайну свою унося навсегда, мелко исписанный листик бумаги птицей стремился не знамо куда. Возможность В душе у Вас болезненную скупость Господь с кокетством ветряным смешал, но Вам чертовски трудно сделать глупость, которой я еще не совершал. Однако я в ученье ненасытен и потому в падениях смеюсь. Похоже, Вам я тем и любопытен, что быть нелепым вовсе не боюсь. Поскольку Вы для слабых были карой, а я обрел воинственность в словах, могли б мы стать величественной парой, когда бы мир стоял на головах. Дождь в городе Дождь по городу шёл не спеша на тигриных пружинистых лапах, и, плащами сердито шурша, люди мокли в косынках и в шляпах. Беспризорный строительный хлам попирали они сапогами, в отражённое пламя реклам погружаясь сырыми ногами. Простиралась над кровлями мгла. Дождь не ведал соблазнов витринных, лишь озябшая шлюха брела, трепеща в его лапах тигриных. Отбиваться ей было невмочь после рейда в убогие бары. Но пронзил вдруг промозглую ночь чистый звук утомлённой гитары. На асфальте погасли огни, звук растаял вдали без ответа. Дождь и город остались одни дожидаться в засаде рассвета, чтоб на тех, кто ослаблен внутри, навалиться, как злобные духи. Что за дело им, чёрт побери, до голодной потасканной шлюхи? Со своей тенью Зовёт лучезарный день в Эдем на краю земли. Ступай со мной, моя тень, довольно дрожать в пыли. Меняясь в теченье дня, отвергни повадку змей: не вейся вокруг меня и сзади ползти не смей. Гони, моя тень, свой страх растаять в полдневный зной, покинь придорожный прах и встань наравне со мной. Не прячь под полой ножа и зла не лелей в груди, но, руку мою держа, бок о бок со мной иди. Кураж до поры тая, не тщись мною стать во сне: ты, тёмная суть моя, должна подчиняться мне. На кратком привале ляг, как сброшенное пальто. Пусть я без тебя дохляк, но ты без меня ничто. Смотри, моя тень: в дали утёсы дробит прибой. Вон там, на краю земли, расстанемся мы с тобой. Ты, тёмная суть моя, отринешь мой тленный прах. Свободными ты и я пребудем в иных мирах. |
