— Сэмион, — бормочу я. — На пять часов.

Лэйд сосредотачивается, медленно поворачивая в указанном направлении голову.

— Какой знакомый цветочный запах… Нериум[15]?

— Я знаю, как пахнет нериум, это не он.

Шорох за спиной, некий человек вскакивает, вопя на неизвестном наречии. В тот же миг один из полутроллей впадает в бешенство, орёт в крайнем возбуждении, прыжком взлетая на стол. Из-за спины птицей рвётся двуручник и играючи взмывает к потолку. Что сейчас произойдёт народ понял сразу же. Ломанулись в стороны, давя друг друга. Люстра рухнула срубленная будто стебелёк, придавливая нерасторопных. Я увидел, как прянули в стороны Сэмион и Гэллаис, активируя магию. В полутьме глаза друзей азартно блестели, а тьма зачарованным образом становилась гуще. Мрак нужен был преступнику чтобы уйти непойманным, и он каким-то образом почуял нас. Полутролль продолжал вопить, оттягивая на себя внимание и мало кто видел, как в темноте кошкой бросилась на выход юркая тень. Сэмион, сшибая столы и стулья, ломанулся за ней, а я… в противоположный конец зала. Все инстинкты взвыли об опасности избранной. Полутролль только ловил двуручник, мощная конечность в кожаном на́руче[16] ещё не начала замах, а я уже знал, что он обрушит вторую люстру. Там, где Ника. На бегу метнул в полутролля стул, кровожадно мечтая проломить тому череп, чтобы не увлекался разрушениями, однако стул щепками брызнул от массивной фигуры. Дальше отвлекаться дракон не позволил, все драгоценные секунды только для избранной. Направленный толчок земли, устроенный Гэллаисом, разметал мебель на пути Лэйда, расчищая тому путь и усиливая сумятицу среди посетителей, на кого столы и стулья попадали — вижу это боковым зрением, а затем тьма разлилась над второй половиной зала.

Выдернул Нику из скопления существ, притиснул к стене, впился в губы поцелуем. Темнота оглушала, даря пикантность ситуации. Сладость губ моей женщины хмельным напитком ударила в голову, подкашивая ноги. У пацанёнка в моих объятиях встрёпанный вид, дышит хрипло, учащённо, а ладонями я познаю все плавные округлости. Ника, ох, Ника… Хм-м, значит, не только личина изменения внешности, но и одежда мужская? То-то на входе ввела меня в заблуждение! Кругом крики, безумие, запах пролитого то́су, но оторваться он нежных подрагивающих губ невозможно.

— Огня! — заорали в стороне, и я рванул к выходу, догоняя Сэмиона.

Во дворе наш беглец как раз прыгает с телеги на каменную кладку забора, намереваясь взметнуться на крышу. Лэйд почему-то медлит, оглушённо мотая головой и не преследуя, Гэллаис ещё внутри. Беглец невысокий, зато резвый, изворотливый, словно горный зверёк и совершенно точно нацелен уйти от погони. Одновременно с Лэйдом перемахиваем каменный забор. В'аольенн приземляется с наружной стороны и бежит в обход, отрезая путь не в меру прыткому существу в город, а я рывком вскидываю тело на крышу, догоняя поверху. Мы всё ещё кажемся людьми, не распахивая раньше времени крылья. Устраиваем с Лэйдом облаву. Мне везёт, заметив внизу Сэмиона тень разворачивается и летит прямо на меня, огибая по дуге и вдруг как-то становится очевидно, что беглец снова хочет в таверну. Что же его туда так манит? Вообще это был бы довольно хитрый ход, если бы я не держал беглеца в поле зрения. Сделать круг от места стычки и вернуться туда, где точно не будут искать, сочтя место прочёсанным.

На несколько застывших во времени мгновений я с юркой тенью один на один. Он оборачивается — мужчина, довольно молод, глаза дикие — и скалится. Не как оборотень или дракон, мы так не делаем, у нас сразу удлиняются зубы, а вполне по человечьи, в бессильной ярости. Кричит что-то на незнакомом языке. Мы снова на крыше таверны, человек спрыгивает во двор, оставив за собой шлейф цветочного аромата, и устремляется к входу. Резко распахнувшаяся дверь сносит проныру с места. На пороге Ника, моя Ника! В виде щуплого паренька, однако я больше не спутаю. Моргнув, она смотрит на упавшего человека, затем на меня, застывшего на крыше, а беглец тем временем приходит в себя. Злобно орёт на Нику и снова срывается с места. На этот раз вдоль по улице с мигающими фонарями. Просто неубиваемое существо! Хотя магией-то мы его прищучить пока не пробовали. Недолго думая, Ника устремляется в погоню. Я несусь тем же курсом по крышам, и она поглядывает на меня. Узнала или нет? Мы действуем удивительно слажено. Как только мне приходит в голову воспользоваться магией, как «паренёк» внизу вскидывает руку, и я вижу зарождающиеся на ладони протуберанцы. Они складываются в круглый сгусток и тот, расширяясь, рвётся вперёд. С моей руки слетает похожий.

Как можно так быстро передвигаться? Откуда он взялся? Мысли терзают мозг, разрывая предположениями, пока я, невредимой, стою возле стены в таверне. Неведомого спасителя рядом нет, зато на щеке чувство горячих пальцев, удерживающих моё лицо для поцелуя и приподнимающие подбородок. Поцеловавший меня мужчина высок и страстен. Губы до сих пор пылают, оставляя сожалеть, что всё так быстро закончилось. И мне чудится знакомая нотка в аромате прижавшегося ко мне мужчины. Анализировать некогда, огни зажигаются, их всё больше, в зале настоящее месиво, но пострадавших минимум. Вот он плюс магического мира: драконы и оборотни с такими реакциями, что врасплох не застанешь. Ко мне подскакивает Тео. Он тоже цел, успел отпрыгнуть в сторону, люстрой его лишь чуть-чуть зацепило и в темноте он пытался меня отыскать, переживая за хрупкую человечку. Судя по волнению на лице, успел себя порядком накрутить. Кстати, от всех переживаний наколдованные личины с нас сползли, моих навыков не хватило удерживать их во время дрязг, и я спешно восстанавливаю заклинание. Здорово, что в переполохе никто не видит, как меняются лица у двух пацанов. А вот наш новый друг лавочник тихо стонет. Глаза закрыты, лоб в испарине, одна рука неестественно прижата к груди.

— Надо ему помочь, — говорю я.

Совместными усилиями оттаскиваем его в сторону, прислоняем к стене.

— Прикрой меня, — шепчу Тео.

Непонимающий парень удивлённо поднимает брови, однако послушно загораживает нас своим телом. А я лезу в карман стонущего лавочника, вытаскивая то самое письмо.

— Ты что делаешь? — шипит на меня Тео.

Да-да, я бессовестно пользуюсь ситуацией.

— Должна же я узнать, что ему дал тот «припылённый», — бормочу я. Обозвал задатком, так что я в своём праве. Мне интересно во сколько оценили мою жизнь.

Плотная бумага подаётся из кармана, лавочник стонет громче, а Тео с любопытством заглядывает мне через плечо.

— Что это? — спрашивает он.

К моему удивлению внутри не деньги, а кусок шёлковой материи с узором и нарисованными тёмными линиями. Вообще там много чего нарисовано, сразу не разберёшь.

— Я не знаю. — Растеряно разворачиваю шёлковый лоскут во всю ширь. — Думала обнаружить тут другое.

— Может, это связано с его работой? — предполагает Тео. — Наш друг владелец лавки древностей.

— Может быть.

Кручу кусок шёлка в руках. Он необычный, струится между пальцев как ласковая вода, нежа кончики пальцев прикосновениями и обвиваясь вокруг кисти, а рисунок будто гипнотизирует. Непонятные линии складываются в не менее загадочный узор, побуждая зависнуть на разглядывании пока не разгадаешь. Склонив голову на бок, Тео рассматривает узор со мной, продолжая поддерживать лавочника. А тот становится всё более нервным, мечется. Свернув кусок шёлка спешно заворачиваю его обратно в бумагу и сую лавочнику в карман. Позже подумаю, что это значит. Тем более посетители таверны начали приходить в осмысленное состояние, если так можно сказать. Заловив кидающегося огромным мечом здоровяка, народ от души мутузил его, плюясь и ругаясь. Крякающую жертву пинали и валяли, а здоровяк к моему удивлению даже не защищался. Только скалился и злобно блестел глазами.