— Ладно, — понуро кивнул клювом высокий, провожая взглядом уже удаляющихся девушек.
Свернув в переулок, парочка двинулась на соседнюю улицу. Глинобитная была одной из довольно старых улиц Свеля, так что добираться до нее было не долго и особо смысла спешить не было, но Ринала не слишком хотела оставаться на площади. И негромко рассмеявшаяся Джуно знала почему:
— Ты ведь ему нравишься, — легонько ткнула она новую подругу, на что Ринала лишь недовольно отмахнулась.
— Мы все можем отправиться на Жернова уже сегодня, так что некогда мне об этом думать!
— Да, да… Просто есть еще кое-кто, — улыбаясь одними глазами томно начала девушка, но теперь уже Ринала толкнула ее в ответ.
— Джун! У нас вообще-то важное задание, там людям наша помощь требуется! А ты… — не подобрав слова блондинка махнула рукой и отвернулась.
— Ладно, извини меня, пожалуйста. Скучно ведь просто так идти, но, если не хочешь, я больше не буду об этом говорить.
— Да говори о чем хочешь, — вздохнула Ринала и негромко добавила. — Все равно на тебя обижаться невозможно.
Болтая о всякой ерунде, хотя говорила в основном Джун, девушки довольно быстро добрались до Глинобитной. Отыскать двенадцатый дом тоже было не сложно — огромный перевернутый треугольник на двери, начерченный мелом, был виден издалека.
— Так и кто у нас здесь? — начала рыться в своей сумке Ринала, но напарница многозначительно помахала перед самым ее носом кусочком пергамента, после чего девушка легонько хлопнула себя по лбу. — Ой, я и забыла, что сводка у тебя.
— Ничего, быстро тут закончим и можно будет немного отдохнуть, я надеюсь. Мне это точно не помешает, — вздохнула Джун, а затем чуть более серьезно принялась вводить Риналу в курс дела. — Тут у нас небольшая пекарня. Хозяева живут при ней же. Всего их вроде как четверо: сам пекарь, его жена и двое детей. Из симптомов обширные язвы по всему телу, лихорадка, повышенная температура и прочие сопутствующие по мелочи. Это данные на вчерашний вечер от пятой бригады, как все сейчас не известно.
— Угу, — кивнула блондинка. — Лечим, обследуем и уточняем симптомы или?..
— На свое усмотрение, — грустно ответила Джуно.
Поджав губы Ринала чуть виновато посмотрела на здание пекарни. В последнее время полевым медикам все чаще приказывали действовать «на свое усмотрение». Хорошего в этом было мало — все это значило, что больных и раненых в городе становилось все больше, а значит лекари не должны были терять время даже на тех, кого еще в начале седмицы можно было спасти пусть и с большими затратами сил. Для того, чтобы те больные кому было отказано в лечении не мучились, последние дни в сумке каждого «полевого» медика лежало по несколько маленьких глиняных кувшинчиков с сильнейшим снотворным и не только.
Толкнув двери блондинка первой вошла в небольшой зал, по краям которого тянулись полочки и витрины, на которых сейчас не осталось ни единой булочки или буханки хлеба. Света в помещении не было, если не считать того, что проникал из открытой двери, так что Ринала быстро нашептала молитву и тут же над ее головой вспыхнуло небольшое солнышко. Джун тем временем направилась к двери за прилавком, нарочито громко ступая и не таясь. Не дождавшись хоть какого-то отклика из глубины дома, девушка прокашлялась и, на столько отчетливо на сколько позволяла маска, позвала:
— Хозяева! Есть кто дома? Мы из третьей бригады полевых медиков, пришли вас обследовать!
Никто девушке отвечать не спешил и пожав плечами та вопросительно глянула на Риналу. Та лишь указала на дверь и Джун, согласно кивнув, первой начала подниматься на второй этаж.
В проходе между спальнями, как предположила Ринала, было так же темно, как и в зале. Распахнув ставни в конце коридора Джун впустила внутрь немного света, от чего в воздухе тут же засеребрилась поднявшаяся пыль.
— Давно они заболели? — уточнила блондинка, помахав рукой перед лицом, хотя это было излишне — пыль все равно не пробилась бы сквозь маску.
— Кажется пару дней назад у детей были замечены первые симптомы, но родители не сразу обратились к Церкви.
— Ладно, давай с этой начнем, — кивнула на правую дверь Ринала и первой к ней шагнула.
Как она и ожидала внутри было темно, а также, девушка была уверена, воздух скорее всего был весьма застоялым и затхлым. Чувствовать его через маску она не могла, но вот ощущение такое у клирика было.
Хозяева лежали на кровати и одного взгляда было достаточно чтобы понять, что помочь им вряд ли уже получится. Лежавшие поверх одеял руки, а также лица и в правду были полностью усыпаны весьма крупными язвами и волдырями. Из части ранок и лопнувших пузырей сочилась толи сукровица, толи гной, а может и вовсе что-то иное. Глаза обоих были закрыты, и даже весьма яркий свет Риналиного Чуда не заставил их очнуться, хотя веки женщины, кажется, чуть дернулись. Ко всему прочему она, в отличие от мужа, еще кажется дышала, судя по изредка вздымающейся груди.
Джун, порывшись в сумке, подошла к больным и поднесла ко рту мужчины небольшое медное, но при этом очень гладко отполированное зеркальце. Ринала подошла ближе, чтобы подсветить подруге. Чуть выждав девушка подняла медный кругляшек и внимательно оглядела его на свету.
— Дыхание есть, но очень слабое, — прошептала Джуно.
— В любом случае я боюсь помочь им уже не в наших силах, — вздохнула блондинка.
— Давай хотя бы детей сперва осмотрим! Может все еще не так плохо…
Но к сожалению, в детской все было еще хуже. Тела, судя по росту, семилетнего мальчика и его сестры, лет может быть двенадцати, уже начали коченеть. Подсыхающий гной застыл на их остывающих лицах ужасной маской, из-за чего смотреть на них было невозможно. Издав горлом какой-то булькающий звук Джуно отвернулась, но не бросилась прочь — даже если бы она захотела снять маску ей пришлось бы бежать до самой границы оцепленного района.
Ринала была чуть более сдержанной и опустив глаза принялась нашептывать молитву, стараясь хотя бы так, коротко, проводить души погибших на суд к Гуривальду. Поглядев на Джуно девушка вопросительно кивнула в сторону родительской комнаты, на что ее подруга лишь покорно, но от этого не менее печально, кивнула.
Закончив здесь блондинка вышла в коридор и чуть клюв к клюву не столкнулась с напарницей.
— Закончила? — участливо положив ей руку на плечо спросила Ринала.
Джун лишь молча кивнула, подняла руку, чтобы утереть слезы, но тут же опустила обратно вовремя вспомнив, что была в перчатках. Кивнув себе за спину Джуно поплелась вниз. Ринала же зашла в соседнюю комнату и вновь принялась читать молитву, но уже над телами взрослых, которые больше не дышали.
Напарница ждала ее на улице, потерянно глядя на разгорающееся солнце. Не став ее отвлекать Ринала поплотнее закрыла дверь и обвела треугольник на ней в круг. Теперь вечером похоронная команда поймет, что для них здесь есть работа. Обернувшись блондинка заметила парочку любопытных детей в окне напротив, но их тут же оттащила прочь мать, негромко ругая ребятишек. Слов Ринала не слышала, но прекрасно понимала, о чем говорила горожанка — после того, как она надела этот костюм относиться к ней на улицах, стали хуже, чем к грязи. Тяжело вздохнув девушка, как могла жизнерадостно, спросила подругу:
— Готова? Идем дальше?
— Ага, — всхлипнула Джун, а затем собравшись явно попыталась улыбнуться, хотя из-за клюва этого и не было видно. — Я в порядке, так что не волнуйся. Просто… до сих пор не вериться, что вместо помощи мы просто забираем жизни…
— Они попадут в Элас, я уверена, так что хотя бы за их души так не беспокойся, — подбодрила ее Ринала.
— Может ты и права, — кивнула девушка, шагая следом за блондинкой.
Следующая нужная им улочка находилась у самой реки, которая рассекала весь город с севера на юг и текла по неглубокому каналу. Конечно, это была не сама Ория, а один из ее притоков, который был судоходен лишь для небольших лодок, откуда и собственно название улицы. Раньше, до осады, часть горожан брала воду из речушки для своего пользования, но сейчас где-то выше по течению твари завалили русло гниющими трупами и прочим «мусором», так что теперь пить воду откуда-то кроме колодцев люди боялись. Проблема была в том, что колодцев на весь Свель было не больше полутора десятков, рыть их раньше не было смысла, вода всегда была под боком. По этой же причине колодцы в большинстве своем были раскиданы по окраинам города, откуда идти до реки было слишком долго. А так как требушеты врага работали исправно из всех колодцев уцелели и сохранили чистоту воды лишь семь. Конечно, проблемы с питьевой водой в городе от этого еще не начались, но ограничить ее количество, выдаваемое на человека, уже пришлось.
