Артём попытался встать со стула, но его ноги подкосились, и он больно упал на колени. Дыхание участилось, а голова кружилась, реальность вокруг танцевала безумный танец. По официальной пропаганде, которая прослеживалась в доступных в Сети данных, вина за Голод была возложена на Прокопия Савельева. Леонида же наоборот, показывали, как благодетеля, который очистил имя Дома Савельевых перед Хозяином. Но Артём слишком хорошо знал своего отца. Если тому так везёт, то этой удаче он обязан ни Богу, ни Дьяволу, а только самому себе. Даже не Хозяину, хотя это было бы логично, учитывая, как он проморгал столь триумфальное становление «Новых Савельевых». Но и здесь Артём был уверен, что Великий Благодетель если и знал правду, то смотрел сквозь пальцы на становление нового гегемона, лишь в последний момент прикрыл, чтобы впихнуть его в ряды сильнейших Родов. Ибо у отца слишком хорошо работают мозги, чтобы продумать такой ужасный, но безусловно гениальный план на много шагов вперёд.

— О господи!

Вернувшаяся с чистыми простынями Маша, увидев почти потерявшего сознание хозяина, уронила ношу и кинулась к нему.

Артём почувствовал, как холодный пол под головой, сменился мягкими коленями служанки. Откуда-то издалека доносились её истеричные крики, которыми она звала на помощь по системе связи. В криках был искренний страх, Артёму это нравилось. Маша действительно о нём заботится…

— Дура! Ты куда смотрела?!

Гневные возгласы отца невзирая на оправдательные заикания Маши… В них было такое же искреннее беспокойство о сыне. Но Артём хотел его разорвать. За столько смертей… и за то, что повысил голос на самую важную собственность сына в его жизни…

— В лазарет его, быстро! — орал Савельев-старший на прочих слуг. Когда те унесли Артёма, то Леонид перегородил тростью дорогу рабыне сына. Та в ужасе посмотрела в пылающие яростью глаза господина и вжалась в стену. Савельев направил трость к горлу девушки. Сейчас, она воспринимала его, как клинок.

— С этого момента, ни на шаг от него не отходи, — процедил сквозь зубы Леонид — Представь, что ты за шею пристёгнута к нему на железную цепь.

— Но… как же я буду… менять одеяла, еду п-приносить?

— Другие принесут! Тебя я не для этого сюда привёз!

Леонид посмотрел на монитор компьютера сына. Он видел то, что Артём копал и побледнел. Конечно, он понимал, что правду сынок рано или поздно узнает, но хотел, чтобы это случилось только в определённый момент, когда Леониду не придётся смотреть сыну в глаза. Савельев-старший снова перевёл взгляд на девушку.

— Мне нужно, чтобы Артём в свободное от учёбы время, не забивал голову лишними глупостями. Гарантировать это, страдающему от гормональных всплесков и тайного просмотра запрещённой порнухи подростку, может только та, кто умеет высасывать эти глупости через член, опустошая яйца! Понятно?!

— Д-да, господин…

— Нет, это твой господин! Твой хозяин и владелец! — снова вскричал Леонид — Он может строить какие угодно наивные планы на вашу совместную жизнь, но ты всегда знай своё место! Ты — ниже чем рабыня! Ручная дрессированная собака в теле человеческой женщины! Ясно?

Маша испуганно закивала, но Леонид понимал, что она боится не столько его, сколько за состояние Артёма. Это ему нравилось. Маша — странная шлюха. Когда он вытащил её из того дешёвого борделя, то помимо медицинских исследований долго работал над ней психологически. Необходимо было, чтобы девочка, получив билет в жизнь, даже не думала о том, чтобы вести себя, как те наложницы из гаремов тех тупых турецких султанов. Но даже после такого, максимум, что он мог ожидать от неё по отношению к сыну — благодарность. Но она слишком сильно привязалась к парню. Надо будет её проверить ещё раз.

— Надеюсь, что это последний раз, когда мне приходится тебе напоминать, — сказал Леонид уже спокойно.

Выйдя из комнаты сына, он поковылял в сторону лифта, чтобы спустится в лазарет. С Артёмом, само собой, всё было в порядке. Нервы и шок. Отлежится немного и всё будет в порядке. Правда, потом придётся отвечать на его вопросы. Леонид тяжело вздохнул. Этот день должен был настать рано или поздно.

— Каковы успехи у Драгунова? — спросил Волков у Горлова.

Верховный совет, в отличии от собраний Старой Знати никогда не устраивал слушаний в Сети или по прочим системам дистанционной связи. Полные собрания всегда в живую. В спрятанном под шпилями Новосибирска в зелёном тумане «Шоггота» Зиккурате — центре всего Ирия. Месте где восседал на Титановом Троне сам Великий Благодетель. Но в этом собрании он не участвовал, чем немного расстроил всех присутствующих. И особенно одного, единственного, кто никогда Его в живую не видел.

Главнокомандующий изящно развёл тоненькими ручками.

— Пока скромные, — ответил тот высоким и звонким голосочком — Бедный мальчик пока осваивается на новом месте и при новом чине.

— Мне попал в руки его проект, — директор СБИ потряс папкой с бумагами и положил обратно на длинный овальный стол из эбенового дерева — И кое-что порождает во мне сомнения. Безусловно, признать законами Ирия неуставные отношения, как акт государственной измены, является вполне эффективным решением. Радикальным, жёстким, но, учитывая нынешнее состояние армии, вполне разумным. Есть и другие вполне эффективные предложения. Вроде, превращения срочной службы в один сплошной учебный полигон, вместо номинальных двух недель. Но какой смысл в сокращении этой срочной службы с трёх до одного года? Плебсу, это конечно понравится, но гражданину Драгунову такую честь оказали не для этого.

— Сашенька, дорогой, — ответил генерал Горлов, наигранно флиртуя. Волкову не нравилась эта манера, но его не волновали качества и половые предпочтения людей, пока они полезны Хозяину — С малышом Драгуновым я неоднократно переписывался и беседовал на эту тему. Но он настаивал на том, что сокращение срока службы не просто не понизит, а со временем даже повысит боеспособность призывников. Взамен сокращения срока, наш новый майорчик предлагает ввести обязательный призыв для всех граждан от семнадцати лет. По сути, он хочет вернуться к стандартной системе, от которой мы когда-то отказались.

До войны, срочная служба в ирийской армии не была чем-то постыдным, унизительным и опасным. Да, частные гвардии некоторых Домов уже тогда лучше оснащались, но тем не менее, подготовка призывников всё ещё делала Государственные Вооружённые Силы — силой, с которой приходилось считаться даже такими локомотивам знати, как Ледниковы или, например, ныне почивший Дом Шурыгиных. Всё изменил Красный Пророк. Костяк его армии составляли бывшие кадровые офицеры ГВС, которые перебегали к коммунистам увлекая за собой целые дивизии хорошо обученных призывников. Именно это стало аргументом, который использовал Ледников, чтобы попытаться разоружить центральную власть. Ибо после кровавой Гражданской войны, армия из народа воспринималась Элитами, как конвейер рекрутов для гипотетических повстанцев. Полностью распускать не стали. Кто-то должен был занимать нишу, от которой воротили нос родовые гвардии. Например, охранять объекты Младших Домов, если последние экономили на ЧОП-ах или нести даже не службу, а дозор в окраинных, не представляющих ценности городках. Вроде Староярска.

Государственную армию унизили и, выражаясь аналогиями, кастрировали. По максимуму урезали финансирование и оснащение. Некоторые части даже были снабжены дослёзными автоматами Калашникова — бесполезными в современных реалиях. Сократили максимальный состав и даже изменили систему призыва. С того момента, военкоматы получали запрос по ограниченному количеству призывников, а дальше хватай тех, кто не успел спрятаться в трущобах. Тех офицеров, которые сохранили лояльность режиму во время Гражданской войны, довольно быстро перевербовали в гвардии Знати. Тех, кто отказался и пытался сохранить от армии хоть что-то — в нужный момент сплавили в Багдадскую кампанию.