— Ваше благородие, — обратился к нему Глеб — А могилы проверять?

Вопрос был задан сквозь боль и сомнения. Атаман сам не желал даже думать о том, что Кравченко может быть мёртв и уж тем более, быть похороненным здесь, неизвестно по чьей инициативе.

— Проверяй. — всё-таки выдавил из себя атаман — Нужно цепляться за любую возможность.

Группа разделилась, Виктор с Костей вошли внутрь церкви.

Внутри было тоже немало народу. Но внимание атамана, почти сразу привлёк пожилой священник, который о чём-то разговаривал с одним из прихожан. Что-то в нём было, в этом старике. Наблюдая за ним, Драгович отмечал, что забота священника о пастве, без сарказма, искренняя, но тем не менее чувствовалось в нём нечто другое. Скрытая правда, особенно в глазах. Не бесчувственные и не ледяные, но тем не менее приземлённые, как у атеистов.

Виктор кивнул Косте, и они приблизились к священнику.

— Здравствуйте, батюшка. — поздоровался атаман.

— Приветствую вас, дети мои. — улыбнулся в ответ священник — Вы что-то хотели? Личную проповедь или…

— К сожалению, мы здесь не за этим. — вежливо прервал его Драгович — Мы бы хотели с вами поговорить.

Священник, на мгновение, одарил атамана пронзительным взглядом. Виктору показалось, что глаза старика вот-вот исторгнут лучи, что прожгут его насквозь. Но настоятель настолько резко смягчил выражение лица, что казак даже воспринял недавний взгляд, как обман зрения.

— Я не могу покинуть паству. — сказал священник — Поэтому, говорите прямо здесь, как есть. Что вас беспокоит?

Виктор достал свой андройд и показал священнику фотографию Аркадия Кравченко. Тот внимательно всмотрелся в экран, но лицом не выразил никаких эмоций.

— Я так понимаю, вы ищете этого отрока?

— Да. — ответил Драгович — По нашим данным, этот молодой человек исчез в этом месте. На вашем острове.

Виктор блефовал, а точнее, откровенно лгал. Так как Аркадий Кравченко покинул станицу самовольно и в тайне, то его ментальный чип банально никто не отслеживал. Храм атаман выбрал, как единственную зацепку, а священника банально пытался взять на понт. И казак окончательно убедился, что священник хорошо контролирует эмоции и реакцию. Хотя, правильнее будет заключить, что старый настоятель вообще не в курсе происходящем.

— К сожалению, я не могу вам помочь.

Виктор кивнул и направился к выходу.

— Костя, нам тут пока нечего ловить. Уходим.

Но молодой казак не обращал внимание. Он стоял почти вплотную к стене и рассматривал её.

— Что происходит? — возмутился атаман — Ты игнорируешь мой…

Он замолчал, заметив то же, что и подчинённый — трещину. Но с виду она больше походила на разрез ножом пачки масла. Такой след атаман не спутает ни с чем. Это был плазмоклинок, не иначе.

— Настоятель лжёт. — тихо сказал Костя, озвучив мысль, дошедшую до них обоих.

— Сейчас мы ничего предпринимать не будем. — сказал Виктор Драгович после недолгих раздумий — Незачем пугать прихожан. Подождём до вечера, когда все разойдутся и тогда беседа со старым плутом будет другой.

Чёрный бронированный автомобиль с гербом рода Ченковых на капоте, вынужденно свернул в трущобы, пробив тонкую бетонную стену, которая номинально прочертила границу с ульем. От резкого удара малыш испугался и заплакал. Заботливая мать крепко прижала к себе сынишку.

— Тсс, успокойся. — ласково шептала Света, но в её голосе чувствовалась такая тревога, что её улавливал, даже годовалый Алёша.

Света нервно озиралась по сторонам, посматривая в окна. Вид обустроенной местными городской помойки удручал сильнее чем обычный антураж урбанистического упадка, присущего улью.

— Нам обязательно было ехать здесь, Дима? — возмущённо спросила она у своего водителя.

— Мы иначе не проедем, госпожа. — оправдывался слуга. Его голос тоже выдавал беспокойство — Вы ведь смотрели новости, толпа перекрыла все улицы.

Конечно она смотрела. И читала. Она помнила всё. Как сама прилетела спецрейсом напросившись на аудиенцию к князю Анненков-Барисееву, наивно рассчитывая его уговорить спасти отца из тюрьмы. Вячеслав бы не отпустил жену ради такой затеи. Света знала, какое презрение тот таит по отношению к тестю за пределами внешней благосклонности. Поэтому, отпросилась навестить одну из подруг, оставшихся в Староярске. Ребёнка пришлось брать с собой, так как мальчик крайне болезненно воспринимал любое расставание с мамой. Муж поначалу был также категорически против, на что Светлана заверила, что сынишка будет играть с детьми подруги. Вячеслав отнёсся с сомнением, но на этот раз возражать не стал. Благо у него самого намечалась деловая встреча с послом одной из африканских торговых компаний и ему стало не до супруги.

Как и ожидалось, жену самого Вячеслава Ченкова князь Анненков-Барисеев принял с присущим дворцовому этикету гостеприимством. И так же, с присущей дворцовому этикету, деликатностью отказал в оказании помощи Михаилу Ильину. Мотивировав это тем, что с недавнего времени, контроль за происходящим взяла на себя, лично Её Превосходительство госпожа Валерия Долгорукая.

Расстроенная, Светлана Ченкова вернулась в пустующую отцовскую квартиру и остаток дня занималась сыном. Ночью она проснулась от чудовищного взрыва, грохот от которого, доходил до элитного района с самого эпицентра. Звук взрыва, само собой, разбудил и напугал Алёшу. Сынишка заплакал, но ранее заботливая мама, остро реагировавшая на каждый его каприз, первым делом, кинулась к веб-газете нутром чуя самое худшее. Плохое предчувствие подтвердилось. Долгорукая запустила ракету по участку староярской полиции где содержался Михаил Ильин. Папа. Ребёнок плакал, но мать не могла оторваться от новостных строк. Подступающий комок горя, сталкивался со стеной надежды, что возможно её отец выжил и лишь раненый, под обломками, ожидает спасения. Поэтому, Света не смогла ни впасть в истерику, ни даже пустить слезу, лишь зависла между двумя состояниями. Как оказалось, утром, уничтожение полицейского участка лишь запустила новую цепочку событий.

В семь утра новостные ленты пестрели заголовками о массовых народных бунтах среди граждан «В» и «Г»-ранга. Алексей Никитин оказался довольно таки популярной личностью среди черни. Что было немного странно. Полковник полиции был одержим защитой именно закона, а не сирых и убогих. Закона, который даже без злоупотреблений оберегал лишь привилегии власти. Но в Староярске он был негласным героем. Стоило Долгорукой разнести в щепки полицейский участок, а прессе заявить о предполагаемой смерти полковника, как народ словно с цепи сорвался. Жители улья вышли на улицы, а следом потянули за собой отбросов с трущоб. Но в тот момент граждане «А» и «Б»-ранга, проживающие в элитном районе, всё ещё не воспринимали происходящее, как угрозу непосредственно для себя. Осознание опасности пришло, когда у ворот входа в элитный район появилась разъярённая толпа и закидала стены камнями. Гарнизон ответил жёстко. Не церемонясь с бунтовщиками, солдаты личных гвардий живущих тут дворян расстреляла толпу из пулемётов. Немногие уцелевшие успели спастись. Но это была даже не треть беснующегося староярского люда. В оазисе аристократии началась паника. Мнения семей разделились. Некоторые изъявляли намерения совместно прорываться к центру города и подавить восстание, но большинство было твердо в намерении отсидеться за стенами, под надёжной защитой. За город отвечает князь Анненков-Барисеев. Его собственная войско в два раза сильнее всего того, чем располагает аристократия в элитном районе. Да и Её Превосходительство не оставляет свои города без собственных резервов.

Чуть позже прозвучало объявление коменданта о том, что для безопасности граждан категории «А» и «Б» лучше не покидать свои квартиры. Но затем Свете позвонил обеспокоенный муж и потребовал немедленно возвращаться, сказав, что с каждым часом обстановка в городе будет сильнее накаляться. Да, путь в аэропорт через город, охваченный хаосом, дело опасное. Но Вячеслав почему-то был твёрдо уверен, что оставаться в городе равно самоубийству. Поэтому надо бежать сейчас, хотя бы, пока рабочие аэропорта не присоединились к восстанию, как это сделали железнодорожники.