Не тратя больше времени на старушку, он повернулся к Теллю.

— Так. Билеты, постель… — говорил проводник себе, показывая в сторону Телля пальцем. — Чай… Чай желаете?

Телль покачал головой.

— Пока нет.

— Мне кипяточку можно, внучек? — вытащив из-под стола кружку, старушка протянула ее проводнику.

— Бабуся, — не оборачиваясь к ней, нехотя начал тот. — Я не разношу воду. Я разношу чай. А воду ты сама можешь пойти и налить себе.

Проводник ушел. Ханнес, все это время не отрывавший взгляда от окна, посмотрел на отца и глазами спросил: "что это было?"

— Билеты проверили, предложили чай, — неслышно ответил Телль. — Ты есть не хочешь?

Отказавшись, Ханнес повернулся к окну. Там пустые, унылые поля сменялись растерявшими листья, застывшими от холода деревьями. Иногда мимо проплывали маленькие домики с трубой на крыше, откуда лениво поднимался к серому небу дымок, здания станций с большими буквами названий и неизменными часами, торчащими из стены.

Старушка достала из мешочка еду. Она жевала быстро, стуча челюстями так, что читавшая девушка, оторвавшись от книги, с любопытством глядела на нее. Поев, старушка высыпала в ладонь крошки из мешочка, отправила их в рот и вытерла крючковатыми пальцами края губ. Потом она схватилась за свою кружку на столе.

— Внучек, внучек! Принеси бабушке кипяточку! — сказала старушка сидевшему напротив мальчику, все время глядевшему в окно.

Ханнес краем глаза заметил двигающуюся к нему кружку. Как он понял, бабушка что-то говорила именно ему, но разобрать ее слов Ханнес не мог. Ему казалось, что она просто открывала и закрывала рот.

Ханнес с недоумением взглянул на отца. Тот улыбнулся в ответ — значит, все было в порядке.

— Я принесу, — сказал Телль.

Взяв старушечью кружку, он, пошатываясь, пошел за кипятком.

Когда Телль последний раз ездил на поезде, вагоны были зеленого цвета, а полки в них — синего. Теперь вагоны были серые с красной полосой, а полки — коричневые и мягкие. Но водонагреватель возле купе проводника стоял такой же, как раньше. Телль запомнил его как самое теплое место в вагоне, где еще можно было бесплатно достать попить.

Пока он набирал воду, из своего купе вышел проводник. Взглянув на кружку в руках Телля, он ухмыльнулся.

— Ты со вчерашнего дня уже третий, кто сюда подходит с этой кружкой.

— Понятно, — ответил Телль.

Обратно он шел медленно, стараясь не расплескать кипяток, не отводя глаз от болтающейся в кружке воды.

— Такой большой, а папа за тебя ходит… — услышал Телль.

Оторвавшись от кружки, он увидел повернувшегося к нему с ожиданием сына. Ханнес показал отцу глазами в сторону старушки и чуть пожал плечами.

— Ай-яй-яй, — вцепившись в Ханнеса взглядом, укоризненно качала та головой.

Вспомнив ожог Фины, Телль быстро подошел к столику.

— Если мальчик, — поставив кружку перед старушкой, он кивнул на сына, — расплескает кипяток и обожжется, то вы с ним поедете в больницу?

— Зачем больница? Не облился он, — не моргнула глазом старушка.

Телль подумал про пожилого мужчину с палочкой, когда-то попросившего его помочь выбрать крупу в магазине. Эта бабка ведь старше того мужчины. Но его уже, может, нет в живых, а у нее даже сил на поезде ездить хватает. Да она и самого Телля переживет! Не просто так она разъезжает. Наверняка спасается, наверняка за ней приходили. Напобирается в одном городе, сядет в поезд, поедет в другой. Хотя… Где она разрешение возьмет на выезд? Кто ей билеты продаст?

— Куда вы едете, интересно? — размышляя, спросил старушку Телль.

— Тебе-то зачем, сынок, это знать? — как-то бодро ответила та. — К сестре еду. Детей ее проведать.

Поднявшись, Телль показал Ханнесу на место, с которого встал.

— Подожди меня здесь, — неслышно попросил он и пошел за постелью.

Проводник как раз заканчивал пить чай.

— Ну что там бабка? — весело встретил он Телля.

— Да ничего, — пожал тот плечами.

— Два комплекта, — протянув Теллю постельное белье, проводник показал в сторону, где сидела старушка. — Она вон на тебя смотрит.

Телль обернулся. Бабка даже ноги выставила в проход, чтобы ей было удобнее наблюдать за ним.

Постелив у себя полке, Телль позвалХаннеса. Он решил положить его на свое место, а сам — устроиться над старушкой. "Здесь тебе теплее будет", — объяснил он сыну, когда тот забрался к нему наверх. Но поменяться местами не разрешил проводник.

— Пассажиры должны занимать места, согласно указанным в билете. У тебя это место, у малого твоего — то. Что я могу поделать?

— Ладно. Ляжешь над бабкой, — сказал Телль сыну.

— Я так и не понял, что она мне говорила, — шепнул Ханнес.

— Ничего важного. Сейчас надо поесть.

Телль достал сумку с едой.

— Почему ты говоришь бабушке "вы", а проводник — "ты"? — неожиданно спросил сын.

— Ты следил что ль? — удивленно взглянул на него Телль.

— Ну так…

Телль заметил, что мужчина снизу отложил газету, дожидаясь, когда они с Ханнесом уйдут. Сняв сына со своей полки, Телль отнес Ханнеса на его место. Потом он сходил за ботинками сына, заодно захватив сумку с едой.

Устроившись с края полки, где читала книгу девушка, Телль достал блинчики Фины, чай и попросил сына развернуться к нему. Есть им пришлось, сидя ногами в проходе. Пару раз Телль убирал ноги, пропуская проходивших мимо людей, но ему бы больше не понравилось, если бы бабка попросила у Ханнеса чая или блинчика.

Ханнесу есть на коленках оказалось непривычно и, честно говоря, не очень удобно. Зато у него перед глазами не было старушки, которая все время смотрела на них с отцом, пока они ужинали.

Едва Ханнес закончил с едой, Телль показал ему на вторую полку.

— Давай наверх, отдыхать.

Сын стал разуваться. Когда он полез на свое место, Телль решил ему помочь.

— Я сам! — неожиданно громко сказал Ханнес.

Старушка вздрогнула. Другие пассажиры, отложив свои дела, выглянули на голос мальчика. Стараясь закрыть от них сына, Телль прислонился к полке. Ханнес лежал на боку, чуть поджав ноги, смотрел на отца и улыбался.

— Как тебе здесь? — спросил его Телль.

— Мне нравится. Здесь у каждого свое место, — ответил сын шепотом.

"Отдыхай", — показал ему Телль.

Убедившись, что у сына все нормально, он пошел к своей полке. Сосед снизу отодвинул край очередной газеты, узнал его, после чего вновь погрузился в чтение.

Полка Теллю оказалась мала. Поджав ноги, он повернулся к стене и забылся. Разбудил его Ханнес.

— Папа! — тряс он за плечо отца. — Мы едем в обратную сторону!

Телль поглядел в окно. Столбы приближались и исчезали за оконной рамой. А раньше они выскакивали из-за нее, оставаясь позади убегающего от них поезда. Да, теперь Телль ехал лицом к движению. Соскочив с полки, он бросился к проводнику.

— Мы ж полчаса на станции стояли. Поменяли локомотив и поехали по другой ветке дальше, — объяснил тот, зевая.

Телль успокоился. Показав сыну, что все в порядке, он полез к себе наверх. В этот раз заснул Телль не сразу и долго ворочался.

***

Утром, когда Телль пошел умываться, нижняя полка под еще спящим Ханнесом оказалась пуста. Решив обосноваться там до появления нового пассажира, Телль выставил из нее столик. Сложив на него еду из сумки, Телль сел на бабкино место и поглядел в окно. Поля, редкие деревья, хмурое небо — все то же самое. Интересно, где они сейчас проезжают?

Оторвавшись от окна, Телль увидел, что за ним, свесив голову со своей полки, наблюдает Ханнес.

— Спи! — губами сказал отец.

Сын мотнул головой и быстро спустился на свое сиденье. Есть он не хотел, умыться решил чуть позже. Ханнесу было интересно посмотреть, что там за окном.

Телль заправил постель сына, потом свою. У соседа снизу съехала с полки газета. Ее край был прижат к простыни соседской ногой, остальная часть покачивалась над полом. Телль взял газету, сложил и протянул хозяину.