— О, дети! А ещё гидростат! Гидростат, конечно же! — снова задрал палец кверху бородатый библиотекарь, — Чудесная диковинка Скальдума! Капсула, опускающаяся на дно водоёма, чтобы смотреть на рыб, тех же медуз, морских звёзд и ежей, осьминогов и подводных черепах!

— И там же Аэростат, он же Воздушный Шар, как вы говорите. Смекнули уже? — поддержал его Ци Лин, — Аэро или Аир — это есть Воздух. Отсюда, например, Аэромаги, возвращаясь к теме, маги воздуха. А пиро-маги — маги огня. Кстати, у эльфов огонь «игнис», а у нас изначально был именно от этого слова «агни», но теперь трансформировался в языке в слово «огонь», — пытался он кратко, но доходчиво всё объяснить, — Ну, как раньше была «скора», а теперь мы говорим «шкура», хотя профессия «скорняк» по выделки кожи и меха зовётся по-прежнему. Таких вещей очень много, подметите ещё с возрастом, разбираясь в истоках речи и звучания, — улыбнулся лекарь-щур с надеждой на понимание.

— Кстати есть «пиро-маги», порождающие огонь, а есть «пиро-манты» — огонь накладывающие, например воспламенить меч, ставить огненные барьеры заместо бросков огненных шаров, делать на земле огненные ловушки, — рассказывал он.

— Пирог от слова «пиро»! Блюдо печёное в огне! — радостно делилась своими знаниями Ленора.

— Верно, меткий выстрел, девочка, — покачивал головой королевский библиотекарь, не веря собственным ушам, насколько она сообразительна и образована.

— Разве не от слова «пир»? — возмутился Генри, — Ну, пировать типа. Пирог. Нет?

— Пировать можно, чем угодно, — заметил лекарь, — Жаркое, салаты, разная дичь, ягоды… Но не лишено смысла, юный принц! Между прочим, «пир», то что мы понимаем, как праздничное застолье, раньше имело значение помрачнее. «Пир» — это погребальный костёр, и трапеза по поводу проводов ушедшего из жизни. Это уже много-много лет спустя пиры стали закатывать по любому, особенно праздничному поводу. Так что «пир» от огня, и даже если «пирог» от «пира», то…

— Всё равно от огня! — показала Ленора язык своему брату.

— А пиро-миды… — вслух задумался большую часть времени молчащий Вельд, так как практически всё сказанное он и вправду прекрасно знал, а тут вдруг возник вопрос даже у него.

— «Пирос», «Мидас», — пояснял ему седой Шанкар, — «Огонь в центре» дословно… «Огонь в середине», — неспешно объяснял он суть названия, — Большеголовые гномы свирфнеблины или просто «свирфы» с Трудхейма, что над Ракшасой, так прозвали возведённые гогами и магогами строения в незапамятные времена. В сердце пирамиды всегда была комната-очаг с поддержанием огня, откуда тепло распространялось по полостям и трубам, согревая всё здание. А ещё их пирамиды не были остроконечными, и сверху тоже частенько горел огонь-жертвенник. Как бы тоже в центре пирамиды, если смотреть на неё сверху. Представляете себе? — попросил он детей включить воображение, представить геометрическую форму пирамиды, разжечь мысленно видимый огонёк на вершине и взглянуть сверху, словно верхом на грифоне или из глаз птицы, дракона, мантикоры…

— Причём, самые древние пирамиды, уже с остроконечным навершием, как мы все их представляем при этом слове, были обнаружены в Унтаре, на противоположном конце континента от Ракшасы, — напомнил историк Ларнаш, так что гоги и магоги обитали не только в пустынях в стародавние времена.

— Ох, и это всё нам надо сдать, чтобы поехать с отцом? — недоумевал Генрих Дайнер.

— Всё не так сложно, как звучит, — усмехнулся историк, глядя на детские лица, — Пиро и Игнис, Гидро и Аква, Гео и Терра, и самое лёгкое почти одинаковое Аир и Аэр, это звучит почти идентично, на экзамене придираться никто не будет. Главное, вспомните примеры. Аэростат, гидроснабжение…

— Пирог, — хихикал Генри.

— Хотя бы, да, — кивнул Гоффлер, — Ну, с пра-языками, вроде, разобрались. Давайте лучше другие ваши знания проверим. Что у нас дальше от Кхорна, Лотц или Астелия?

— Астелия, — хором сказали Генри и Ленора, в один голос и пояснив, — Потому что с Лотц мы граничим.

— Верно, — хвалил их старик с милой улыбкой, — А с кем ещё граничит Кхорн?

— Лотц, Торнсвельды. Церкингем, Эйзенберги. Скальдум, Розенхорны, — перечислял Генри, задумавшись и задрав взор светло-карих нежных глаз к устланному коврами с целью сохранения тепла потолку убежища, — Ракшаса, Кроули. Бреттенберг, Мейбери. И Карменгхейм, Уинфри, — называл он земли и династию правителей.

— Нет, — озадаченно скривила бровки Ленора, тоже призадумавшись, — Мы не граничим с Бреттенбергом, Генри…

Вельд молча кивнул сестре, повернувшись к старшим, под чьим присмотрам они здесь в компании немногословной рыжей служанки развлекались познавательными словесными играми в «вопрос-ответ», чтобы те объяснили.

— Демон пыльный! — хлопнул себя по лбу Генрих, выругавшись, — Точно, «когтистая лапа» Ракшасы отделила нас же, нет теперь границ с Бреттенбергом… — расстроено опустил он голову, сам всё рассказав, без надобности что-либо дополнять от наставников.

— А это важно, юный принц, — цокнув языком проговорил библиотекарь, — Уж границы родных земель на экзамене надо точно сдать.

— Вот скажите лучше, как выглядит герб Бреттенберга, — попросил историк.

— Нет понятия «герб Бреттенберга», — проговорил Генри, — Герб земли или области зависит от герба правящей династии. То есть «герб Бреттенберга» это герб семьи Мейбери, красное яблоко в белом кругу на звёздном фоне.

— Красное яблоко с зелёным стебельком и зелёным листком, — детально и дотошно поправлял его Рейнард Ларнаш, прикрывая свои крупные глаза, — Внутри белого круга, который в свою очередь внутри красного полотна, вверху которого россыпь жёлтых пентаграмм. Всё в гербе имеет свой символизм, и форма, и цвета, и расположение объектов, так что лучше будет отвечать наиболее полно. Вот какой герб на ваш взгляд самый простой? Самый легко запоминающийся? Это не для экзамена, там такое не спросят, это для вас, чтобы лучше запоминали.

— Розенхорны, — ответила не задумываясь дочь короля, — Серый фон, белая роза, белый единорог. Роза слева, единорог справа, — начала она добавлять деталей, — на дыбах. На дыбы встал единорог. У розы белые лепестки, но стебель и листья в разные стороны серебристые такие, серые, но не как фон герба, — пыталась она объяснить.

— Кроули, — не соглашался с ней Генри, — Распустившийся цветок на желтом песчаном фоне, символ оазиса в пустыне. Желтая круглая сердцевина в тон фона, и красные симметричные крупные лепестки с такими полосочками, — нарисовал он в воздухе указательным пальцем левой руки несколько волнистых линий.

— Понял вас, молодые люди, — усмехнулся историк, — И вправду, несложные гербы. Кстати у Кроули между лепестками есть маленькие зелёные элементы.

— Да, едва виднеющиеся листья, — вспомнил Генрих.

— Разве не Лекки? Чёрный фон, зелёный щит и извивающаяся змея, — высказал своё мнение Вельд.

— Тоже неплохой вариант, — призадумавшись проговорил мастер Гоффлер.

— У Аркхартов тоже лёгкий, белый фон, пентаграмма и красные скрещенные мечи, — сказала Ленора.

— Это Стерны! — закатил глаза Генри, — Аркхарты это лев и огненный меч на красном!

— Ой, точно, перепутала! — засмеялась принцесса.

— На экзамене нельзя будет ничего путать, — тяжело вздохнул Генри, — Ох, у Догарат несложный, якорь на синем морском фоне и зелёные горы вверху, с жёлтым солнцем.

— А Торнсвельды? — предложил ещё Вельдемар, — Просто замок на тёмно-синем полотне, две башни и цитадель, симметричный такой.

— Тогда Эйзенберги ещё легче! Тот же синий фон и просто разбросанные монеты.

— Семь монет в особом расположении между собой, — поправил историк, — но, да, несложный герб, ведь правда? Итого вы вспомнили вот так почти всех, кто править в Энторионе. Кто остался?

— Так, Догараты, Стерны, Лекки, говорили, — перечислял младший из мальчишек, далее продолжив уже про себя.

— Кромвеллы остались, — быстрее посчитала в голове Ленора, соотнеся упомянутые гербы с количеством земель, не считая родного Кхорна.