Себ ненавидел ближний бой, это правда. Его всё ещё тошнило от мыслей о мисс Перси. Но в этот раз на кону стояла не прихоть психа, а жизнь Джоан и, потенциально, благополучие и безопасность Сьюзен.

Он всё-таки вытащил футляр с «М-24» и закинул на плечо — на всякий случай, просто потому что так было спокойнее. Убрал в карман армейский нож. А потом достал из самой глубины доисторический «Велрод» и патроны к нему. Он в жизни не стрелял из него, вообще не понимал этой страсти к отжившему своё устаревшему оружию. Но хранил на память. Кто бы мог подумать, что пригодится?

Немного поколебавшись, Себ положил в сейф новый телефон. Джим, кажется, умеет отслеживать людей с помощью телефонов. Не стоило давать ему лишние козыри.

Машину Себ бросил за два квартала и до дома номер тринадцать дошёл пешком. Из открытых окон раздавались голоса, смех. «Ягуар» стоял рядом с переполненными мусорными баками. Дверь подъезда была слегка приоткрыта, и оттуда высовывался рыжий кот. 

Себ расстегнул куртку, чтобы легче было при необходимости достать пистолет из внутреннего кармана, и вошёл в дом, спугнув кота. 

Поднялся на верхний этаж. Прислушался. 

Если сильно напрячься, можно было различить какие-то невнятные ритмы за дверью. Себ почти не сомневался, что Джим по обыкновению полулежит на диване и слушает музыкальную мешанину.

Он внимательно осмотрел дверь и стены лестничной клетки. Камер видно не было, так что оставался маленький шанс застать Джима врасплох. 

Если он ошибся, станет трупом. И повезёт, если он один. 

Себ резко дёрнул ручку, закрываясь толстой дверью как щитом, и тут же подъезд заполнился безумной смесью звуков. Сглотнув, как будто у него в самолёте заложило уши, Себ сумел разделить две песни. Первая была знакома: «Грешника» Нины Симон знал даже он. Зато вторая, которая звучала чуть тише, но была куда жёстче и злее по ритму, никакого узнавания не вызывала. Слушать времени не было. 

Не таясь, Себ достал пистолет и вошел в квартиру. Джим уже не лежал, а стоял возле дивана, вскинув голову, и улыбался. 

Хриплый надтреснутый голос во второй песне сообщил, что его изнасиловал собственный отец. Грешник из первой добежал до кипящей реки. Джим нажал кнопку на пульте, и музыка оборвалась — вся. 

 — Ну надо же, — протянул Джим, бросая пульт на диван. 

Себ закрыл за собой дверь, повернул ручку замка. Джим не думал защищаться, вообще не шевелился. 

«Мистер Майлс собирается вас убить».

Как будто угадав, о чём именно вспомнил Себ, Джим заулыбался шире и довольнее. Страх, злость — все эмоции отступили. Себ сунул пистолет обратно в куртку и подошёл к Джиму совсем близко. 

Подумал: «Всё как ты любишь». 

Схватив босса за предплечья, Себ сделал подсечку под тощие колени и опрокинул на спину, как следует приложив затылком об пол. Плевать. Сел сверху, чтобы не дёргался. Крепче сжал пальцы, с определённым удовольствием чувствуя, что ещё немного — и он может просто сломать ему кости. Джим вздрогнул и высоко тонко захохотал. 

 — О, детка, сколько страсти! Предпочитаешь быть сверху? 

 — Что. С Джоан? — медленно и раздельно спросил Себ. Придавил пальцы Джима коленями, обшарил его пиджак, достал телефон и отбросил в сторону — на всякий случай. Снова перехватился поудобнее. 

Джим оскалился: 

 — Это ты должен был выяснить. 

 — Неправильный ответ, Джим. 

В глазах бывшего босса мелькнуло искреннее удовлетворение. Он попытался пошевелиться, но не преуспел. Облизнул губы и спросил мягко: 

 — Ты хочешь меня убить, Себастиан? 

Поёрзал. Себ почувствовал, что съеденный завтрак просится наружу, но подавил рвотный позыв. Он, в конце концов, умел мириться с разным дерьмом: взрывы, кровища, кишки наружу… Подумаешь, тут у какого-то сумасшедшего стоит на мысль о собственной смерти. Ерунда.

Себ разглядывал его чёрные расширенные зрачки и понимал, что не хочет убивать. Не доставит ему такого удовольствия. 

 — Нет, — сказал он вслух, — тебя это не испугает. Ты же помешанный на смерти псих. 

Кажется, Джим воспринял это как комплимент. 

 — И что ты сделаешь, мой дорогой? — промурлыкал Джим омерзительно-сладко. 

Об этом Себ не думал. Даже и не пытался. Планировать что-то с Джимом? Нет, спасибо. Зато сейчас совершенно точно знал, что нужно говорить. 

 — Я тебя покалечу, — проговорил он негромко. — Прострелю нахер суставы и порежу трахею, а потом окажу первую помощь, чтобы ты точно выжил. 

Глаза Джима потемнели, зрачки стали ещё больше, рот чуть приоткрылся. 

 — И что ты получишь? 

 — Обрубок, — рыкнул Себ. — Немой бесполезный обрубок, который даже помочиться без посторонней помощи не может. Я такое видел. 

Он говорил с трудом, грудь пережимало, воздуха не хватало, но — не важно. Ради Джоан Себ готов был об этом сказать. А ради Сьюзен… Сделать. 

Что потом будет с ним самим — Себ не знал. Возможно, они с Джимом займут в сумасшедшем доме соседние палаты. Или он пойдёт к Грегу и попросит надеть на него наручники. 

Скорее всего, Джим это знал, но уже не улыбался. 

 — Кто бы мог подумать… — проговорил он, — мой милый мазохист, какие, оказывается, у тебя бывают дивные фантазии. Впрочем… — Джим оскалился, показывая кривоватые зубы, — тебе это не нравится, правда? Нет… — он хмыкнул, — для тебя это будет пытка. Сделав что-то подобное, ты сломаешься. Так ведь? Ох, детка… — Джим зажмурился, — это было великолепно. 

Себ стиснул зубы и повторил свой вопрос: 

 — Что с Джоан!? 

Джим открыл глаза и приподнял брови. С удивлением, совершенно искренним, сказал:

 — Ничего. 

 — Что ты с ней сделал? 

 — Ничего! — он опять засмеялся, в этот раз — совершенно искренне и счастливо. — Детка, я ведь сказал — проверь, как она. Вдруг попала в неприятности? Небольшая авария. Разбила телефон, испачкала одежду. 

Себ нахмурил брови. 

 — Ты решил, что я ей угрожаю? — Джим немного прищурился. — Ну ла-адно, я и хотел, чтобы ты так подумал. Решил… будет весело смотреть, как ты бегаешь, боишься. Но ты меня действительно удивил. 

Какого чёрта? 

 — Откуда мне знать…

 — Что я не вру? Возьми мой телефон и набери своего дорогого Грегори, думаю, он уже её нашёл. Или того грустного пёсика Пола? Кто из них ищет даму в беде, раз уж сам ты здесь? 

Говорить, что оба, Себ не стал. 

 — Позвони и спроси. Ну же! 

Убедившись, что Джим не пытается вырваться, Себ взял телефон. Набрал номер Грега. Тот снял трубку через два гудка. Узнал Себа и радостно отрапортовал:

 — Мы тут с Джоан и Полом. Она ворчит, что ты поднял на уши половину Ярда. 

 — Она в порядке?

Послышался скрип, и Джоан сама сказала:

 — Придурок на велосипеде сбил меня с ног, а так — в полном. Где ты? У тебя всё хорошо?

 — Да… — пробормотал Себ, — да.  

Джим, конечно, слышал каждое слово. 

Пообещав скоро вернуться домой, Себ положил трубку и мрачно сказал, уже, впрочем, не чувствуя прежней решимости:

 — Где гарантии, что там не было снайпера? Подрывника? 

Джим покачал головой и заметил: 

 — Никаких гарантий, — ирландский акцент появился внезапно, — Но ты знаешь, что никого там не было и не будет. Ведь знаешь, mo daor? — дальше Джим забормотал что-то совершенно невнятное по-ирландски. 

Опять закрыл глаза, но уже не от удовольствия, а бессильно, устало. Преодолевая явно заметное сопротивление всего тела, сглотнул и перешёл на английский: 

 — Я заигрался, детка… Когда ты ушёл, я хотел тебя убить. Знаешь как? 

Себ изо всех сил вслушивался в его речь, стараясь разбирать каждое слово. 

 — Я нанял бы нескольких снайперов. Обязательно с Дальнего Востока, из Афганистана, например. Чтобы были хитрые, злобные и готовые на всё за деньги. Потом я нашёл бы людей, которые вкололи бы тебе наркотик. Есть такие… парализаторы. Ты всё понимаешь, всё чувствуешь, но не можешь шевельнуться.