Кажется, он сказал всё максимально аккуратно. И оставил ей возможность выбора. Если он всё помнил правильно, то ему мама просто объявила, что он идёт в государственную школу в Карлайле и повезла за формой.

— Это пансион, — тихо и отчётливо сказала Сьюзен, посмотрев сначала на миссис Кейл, а потом на Себа. — Пансион, да?

— Да. Мне кажется, это лучший вариант, потому что...

— Можешь не объяснять, — перебила она его, — тебе надоело со мной возиться. Хочешь от меня избавиться. Ну и ладно, — она встала из-за стола, — я тебя тоже видеть не хочу!

И выскочила из комнаты прежде, чем Себ успел её остановить.

Дерьмо.

Миссис Кейл тоненько всхлипнула и пробормотала:

— Не обижайся на неё, Басти. У неё тяжёлый возраст.

— Я не обижаюсь, — отозвался Себ, хотя слова Сьюзен причинили совершенно осязаемую боль. — Нет.

Как подстрелили. В руку куда-нибудь. Не смертельно. Зашить, завязать — и пройдёт. Но сейчас жжёт, дёргает.

Нужно было пойти следом за Сьюзен и поговорить с ней. Обсудить, откуда в её голове взялась идея о том, что он хочет от неё избавиться. Просто поговорить, как они всегда говорили, и решить эту проблему.

Он поднялся из-за стола и почти силой затащил себя наверх. Дверь в комнату Сьюзен, конечно, была закрыта. Он постучал. После двух минут тишины оттуда донеслось:

— Закрыто.

— Сьюзен, мы можем поговорить?

— Нет. Иди, у тебя наверняка много работы.

— Пять минут, Сью.

— Я занята.

Ладно.

— Хорошо, можешь не открывать, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, — просто послушай минутку.

В ответ из комнаты загрохотала музыка: много гитары, басы и девчоночий писклявый голос поверх всего этого. И перекрикивать это не имело никакого смысла.

Конечно, Себ мог открыть дверь. Во-первых, внизу точно должны были лежать ключи от комнаты. Во-вторых, если бы их не нашлось, ему не стоило бы труда выбить петли. Но смысла в этом не было никакого. И он сам точно не простил бы родителям такого поступка. Поэтому он просто спустился, машинально помог миссис Кейл убрать со стола, загрузил посудомоечную машину.

— Басти…

— Всё нормально, — прервал он её жизнерадостным тоном. — Переходный возраст. Не буду давить. Решения всё равно принято, а когда мы съездим в школу, Сью и сама оценит. Не переживайте, миссис Кейл. Берегите сердце, — он выдавил улыбку и поспешил уйти из этого дома.

Себ почти доехал до дома, как у него зазвонил телефон. К большому удивлению Себа, на экране высветилась знакомая надпись «Номер скрыт». 

Себ снял трубку, и Джим пробормотал: 

— Парк «Виктория». Пересечение Олд Форд и Гров-роад. Забери меня, — Джим говорил так, словно у него была тяжёлая ангина. Или он сорвал связки. И, к тому же, с огромным трудом складывал слоги в слова. — Сейчас.

Себ прикинул маршрут, круто перестроился в соседний ряд, подрезая серую «Ауди», и прибавил скорости. Джим говорил так, словно ему было очень херово. 

Вечерело. Себ остановился на кругу, на стороне парка, и пошёл пешком, внимательно оглядываясь. В наступающих сумерках лица сливались, и всё же Себ увидел Джима почти сразу. Он сидел на тротуаре в очередном дорогом костюме и смотрел на проезжающие мимо машины. 

Себ опустился возле него на корточки и позвал. Джим не отреагировал, словно не услышал голос. 

— Джим, — повторил Себ, — это я. Я здесь. 

Он продолжал смотреть в одну точку. Себ поймал направление его взгляда и понял, что Джим не следит за машинами, а таращится куда-то в пустоту. Губы у него тряслись, под левым глазом наливался синяк, щека с той же стороны была покорябана. Приглядевшись, Себ понял, что из кожи торчат мелкие занозы. Деревяшкой его били по лицу, что ли? 

Костюм оказался испачкан. 

— Джим, поедем домой? — предложил Себ, дотрагиваясь до его плеча. — Пожалуйста, Джим…

Он действительно не слышал. Себ зажмурился на мгновение. Ему было больно видеть Джима таким. А ещё страшно. Это уже было не в его компетенции. Ему нужен был кто-то поумнее рядом. Кто-то… 

— Поедем к доктору, — сказал Себ решительно. — Давайте, Джим.

Понимая, что реакции он так и не дождётся, Себ обхватил его под мышки и поставил на ноги. Джим закачался, но не упал. Было непонятно, как в таком состоянии он вообще сумел позвонить и сказать, откуда его нужно забрать. Но Себ был ему за это крайне признателен. 

До машины они шли минут пятнадцать. На них оглядывались, конечно, но к счастью, видимо, решали, что Джим слегка перебрал. не будь вокруг людей, Себ, пожалуй, закинул бы его на плечи — всё быстрее и проще. 

Сесть самостоятельно Джим не сумел, Себ затолкал его на заднее сидение, завёл мотор и набрал Дарелла. Слава Богу, тот ответил сразу. Не тратят времени на приветствия и пустую болтовню, Себ сказал:

— Док, Джиму как-то херово, я не пойму, что с ним. Но если вы дома…

— Я вас жду, — ответил Дарелл. — Вы можете описать симптомы? 

— Он… — Себ бросил взгляд в зеркало заднего вида, убедился, что Джим продолжает смотреть перед собой и, видимо, не реагирует на происходящее и сказал: — Я не знаю. У него лицо разбито и в занозах. И он молчит. И смотрит в пустоту. Короче…

— Я вас жду, — повторил док.

Лучше бы он болтал. Хоть на ирландском. Говорил гадости, делал сомнительные намёки и бесил в обычной своей манере. Да чёрт дери, что угодно было бы лучше пустоты в глазах и страшного молчания. 

Док встретил их на пороге с медицинским чемоданчиком. У него нервно двигались пальцы свободной руки, он хватал ими воздух, и Себ недовольно нахмурился, увидев это. Если с Джимом что-то серьёзное, было бы круто, чтобы их единственный врач оставался спокоен и собран.

Вытаскивать Джима из машины пришлось как куклу, но на ноги он всё-таки встал, бросил на доктора короткий взгляд, но потом снова закрыл глаза и опустил голову. Дарелл посторонился, и Себ завёл Джима внутрь.

— Давайте сюда, — подсказал доктор, — по коридору.

Из гостиной, где Себ уже был, когда советовался по поводу своих кошмаров, вёл длинный просторный коридор. Доктор открыл одну из дверей, и к счастью, это была спальня. Небольшая и, похоже, гостевая — никаких личных вещей.

Джим по-прежнему не реагировал на происходящее, но послушно сел на край кровати.

— Что скажете? — спросил Себ.

— Надо осмотреть, — чуть дрогнувшим голосом ответил Дарелл. — Вы не могли бы?..

Себ мог — и быстро раздел Джима до белья. Никаких внешних повреждений, по счастью, не было. 

По указанию доктора Себ уложил Джима на кровать, накрыл одеялом. Дарелл достал фонарик и проговорил:

— Вы не возражаете? 

Себ послушно вышел. Прислонился спиной к стене возле двери, проигнорировав стоящее возле окна кресло. Подумал какое-то время об обстановке дома. Окно в коридоре. Типа лоджии, как в каком-нибудь туристическом поместье. Ковёр, тёмный. Люстра старая, с лампочками-свечками, сейчас только наполовину зажженная.

За стеной было тихо. Наверное, док меряет температуру. Потом займётся синяком и ссадинами на лице. Надо всё смазать, занозы достать. Потом, наверное, даст Джиму успокоительное. Или наоборот, что-нибудь бодрящее, чтобы вытащить его из ступора. А потом им надо будет найти причину. 

Через двадцать минут из комнаты раздался негромкий голос:

— Заходите. 

Джим (спящий или без сознания) лежал, укрытый одеялом до подбородка, синяк на лице блестел от мази, ссадины док заклеил пластырем. Себ хотел было спросить, что именно с Джимом произошло, но передумал. Доктор не выглядел как профессионал своего дела, уверенный в том, что всё под контролем. Он, чёрт возьми, был напуган и не мог отвести от Джима пристального взгляда.

— Что я могу сделать? — спросил Себ спокойно.

Кто-то из них троих должен был оставаться в здравом уме. И раз Дарелл, очевидно, не стремился к этой роли, придётся её взять на себя Себу.

— Ничего, Себ, — отозвался доктор нарочито бодрым тоном. — Сейчас ему просто нужен покой, больше ничего. Я могу только предположить, что он испытал сильный шок, который, помноженный на его болезнь, вызвал нечто вроде нервного истощения. Всё пройдёт.