Джим снова пропал. Он даже не дал Себу возможности выразить благодарность за ту помощь, которую оказал — просто исчез, и впору было бы забеспокоиться, всё ли с ним в порядке, но Дарелл утверждал, что он как минимум жив и здоров. «Иногда мы все его утомляем», — заметил доктор и флегматично пожал плечами. Себ согласился, что, возможно, так оно и есть.

Джоан вырвалась к нему на выходные, и они уже второй день покидали кровать только затем, чтобы добыть еды на кухне или поставить новый диск с фильмом. 

— Басти… — Джоан перестала его чесать, и он недовольно приоткрыл один глаз.

— М? 

— Я есть хочу. 

— Угу.

Он тоже был бы не против перекусить, но слишком уж не хотелось вставать. 

— Если ты согласишься обменять моё плечо на подушку, то я спущусь и погрею что-нибудь. 

— Ни за что, — он обхватил её за талию и прижал к себе крепче. Потом всё-таки перевернулся на спину, но тут же снова обнял Джоан. — Не отпущу. 

Да и, честно говоря, не желал он оставлять её наедине с кухней. Опасная затея. 

— Сам встану, — наконец, сказал он, разжимая объятия, откинул одеяло, но даже встать не успел, как раздался очень неуместный телефонный звонок. 

Телефон оказался на другом конце комнаты, почему-то на сейфе, Себ кинулся к нему и с лёгким трепетом прочёл на экране: «Номер скрыт». Ответил на вызов и поспешил выйти из спальни. 

Из трубки раздалось: 

— Здравствуй, детка. 

Себ закрыл за собой дверь поплотнее и пошёл на кухню — ничто не мешает ему греть пиццу, пока Джим будет рассказывать о новом задании. 

— Скучал? Ну же, детка, признайся. 

— Простите, Джим, — улыбнулся Себ, — у меня нет привычки рыдать над вашей фотографией. 

— Ты разбиваешь мне сердце. Каникулы окончены, детка, — добавил он серьёзно. — Жду. 

Джоан сидела на кровати, но уже одетая. Проигнорировав пиццу на тарелке, она спросила настороженно:

— Всё в порядке? 

— Да и нет, — Себ поставил тарелку на тумбочку, — работа. Босс вызывает немедленно. Прости. Останешься до вечера, подождёшь меня? 

— Нет, — чуть прохладно ответила Джоан, — поеду. 

Себ начал одеваться, пытаясь понять, в чём дело. И только когда он натянул футболку, Джоан спросила:

— Твой босс называет тебя «деткой»? 

Себ обернулся. Джоан пригладила волосы.

— Прости, случайно услышала. Не моё дело… — она говорила отрывисто и резко. И Себ догадался, что её это задело. Решив, что пара минут ничего не изменит, и Джим немного подождёт, он ответил:

— Да, называет. В лучшем случае. Он псих с серьёзными задвигами. И у меня в контракте есть приписка об удвоении зарплаты за то, что я вынужден терпеть его. 

— Я бы убила нахрен, — покачала она головой, но явно расслабилась и страстно поцеловала его у выхода из дома. 

Себ убедился, что она села в такси, проводил взглядом отъезжающую машину и поймал себя на мысли о том, что не хотел бы продлить мгновения прощания. Внутри зудело нетерпение, предвкушение нового задания.

Спустя сорок минут он уже был возле дома номер тринадцать по Клармонт-клоуз.

— Тебе не интересно? — спросил Джим, когда Себ, пережив привычную музыкальную атаку, присел на подлокотник дивана. 

— Интересно.

— Почему молчишь?

Себ пожал плечами.

— А смысл? Если вы не захотите, вряд ли что-то расскажете.

Джим тихо рассмеялся. 

— Они напали не на эту квартиру. Про неё мало кто знает. А там… да, там пожар, разгром и всё в таком духе. 

— Я так и подумал. 

Джим не выглядел как перед приступом. Собственно, он выглядел совершенно нормально, и Себ догадался, что его действительно ждёт задание, а не изматывающая ночь рядом с безумцем. 

Поскольку Джим молчал, Себ произнёс: 

— Спасибо за мою тёщу. Это…

— Я убью её, если ты скажешь спасибо ещё раз, — оборвал его Джим. — У нас впереди тяжёлый вечер, детка. Может, самый важный из всех. Мне очень нужно, чтобы ты не сломался, — он встал, отошёл к окну и прислонился лбом к стеклу. Произнёс: — Ты крепкий. Но знаешь… с вами не всегда понятно. Мой бывший… — он хмыкнул, сделав нарочитую паузу, — снайпер сломался неожиданно. Убивал так легко, не особо красиво, но мне нравилось. Кого угодно. Знакомых, женщин, девчонку восьмилетнюю пристрелил, даже бровью не повёл. Мне жалко было, — Джим повернулся, его глаза широко распахнулись, на висках набухли вены.

«Неужели приступ?» — подумал Себ. 

— Даже мне. А ему хоть бы что, — чуть опустив веки, Джим продолжил: — А обычного взрослого парня убить не смог. Смотрел в чёртов прицел и не выстрелил.

— Это был Марк, да? Марк Смит?

Джим кивнул.

— А тот парень был такой… — Себ нахмурился, вспоминая, — рыжий, наверняка. С веснушками. Типичный ирландец, невысокий.

— Откуда ты знаешь? — медленно спросил Джим.

— Слабость у него была, — Себ скривился. — Одного такого до самоубийства довёл.

Вдруг подумалось, что под описание «рыжий ирландец невысокого роста» и сам Джим отлично подходит. Может, Марка и на нём закоротило? 

— Как? — Джим подался вперёд, в глазах загорелась странная жажда. — Как довёл?

Надо было молчать. И любопытство поумерить. Пережил бы он без этих деталей.

— Был у нас новичок, неплохой парнишка, руки прямые. Марк к нему прицепился. Все с ним говорили, командир ему мозги прочищал, а он всё цеплялся.

— Как?

Себ встретился взглядом с Джимом и сказал спокойно:

— Паскудно. Оскорблял, толкал, если никого рядом не было, мимо пройти не мог, не сказав слова. Как-то они поссорились, а парнишка на следующий день повесился в душе. Марк мне перед смертью сказал… — Себ не договорил. Ему было мерзко поднимать эту тему. 

— Ох, детка, — протянул Джим, — ты винишь себя?

— Не виню. Но мы все там хороши были. Марка надо было завести куда-нибудь подальше и вломить, раз слов не понимал. А мы всё разговоры разговаривали, думали, отпустит его. 

Джим зажмурился, облизнул губы. Себ не знал и знать не хотел, о чём он думает.

— Он хотел убить тебя, ты знаешь? — проговорил Джим. — Ревновал. Думал, что ты занял его место.

— Ну, технически так и есть, — заметил Себ.

Новость, однако. Марк хотел время от времени убить каждого, с кем был знаком. А уж того, кто потеснил его с оплачиваемой работы, наверняка ненавидел.

К удивлению Себа, Джим дико, истерически расхохотался. Он всё ещё не открыл глаза, но по щекам текли слёзы.

— Джим?

— Ох, дорогой мой… — он перестал смеяться так же резко, как и начал, — это лучшее, что я слышал за последние пару недель, может, за исключением Александра, который называет меня мистером Смертью.

Открыв глаза, Джим спокойно стёр с лица слёзы и добавил:

— Ты никогда не занимал место Марка. Видишь ли, мой Святой Себастиан, ты прекрасно стреляешь. Марк делал это посредственно. Марк был великолепен в постели. Я умру от скуки в первые пять минут, приди мне в голову фантазия потрахаться с тобой. 

Себ с отвращением скривился и попросил:

— Избавьте меня от продолжения разговора, мне всё ясно.

Джим снова рассмеялся и подмигнул:

— Не обижайся, детка, — а потом сделался серьёзным, отошёл от окна и сцепил руки за спиной. — Детка, сегодня в десять двадцать пять вечера меня арестуют. Это будет не полиция, а спецслужбы. Я не буду сопротивляться, что позволит мне отделаться парочкой хороших затрещин. В десять тридцать восемь меня приведут на допрос к женщине, которая контролирует все вопросы антитеррористической безопасности в Британии. Ровно в десять сорок четыре ты должен выстрелить, Себастиан. И произойдёт большой бум. 

Себ слушал Джим, боясь вздохнуть. 

— Всё просто, детка. Только если ты не сломаешься. Жди здесь. 

Себ закрыл глаза, чтобы не видеть Джима, но это не мешало ему слышать его. Сначала Джим ходил по комнате, потом скрипнул дверью и куда-то исчез. Себ не двигался. 

В задании не было ничего необычного. Срок, цель, которую назовут позднее, винтовка и выстрел. Но от слов Джима мороз пошёл по коже. «Большой бум» — звучало действительно пугающе. Взрыв — это всегда лишние случайные жертвы, много разрушений, пожар и боль. Но выбора всё равно не было.