Сию ситуацию поможет разрулить сама Зельда. Кто же, кроме нее? С кем, если не с ней? Разве он сейчас способен обратить на себя внимание Сондры? Да и вообще способен ли? Для нее он остался второстепенным «симпатичным пацанчиком», о существовании которого она забыла в ту же минуту, лишь только он присел за парту Брины Бауэр. Как подступиться к такой? Чем взять? Чем заинтересовать? Стать лучшим игроком в футбол? Сдать экзамены отлично под завершение полугодия? Разбить бейсбольной битой «Мустанг» Макса Хогана? Отметелить обоих Коршунов на школьном дворе? Взвалить их мотоциклы друг на друга и поджечь? Дать пинка учителю математики или прыгнуть на парту во время его урока или урока миссис Пиледжи, да закукарекать? Что есть у этого придурка Макса, чего не может быть у Дина? Автомобиль, купленный на деньги богатеньких родителей; красивое накаченное тело, которым он компенсирует маленький член; пытливый, острый ум? О-о, как раз последнее-то вряд ли! А чтобы предложил ей Дин?

– Дэннинг! – услышал новичок свою фамилию и встрепенулся, словно ото сна.

Приходиться отвлечься, так как недобрый учитель с обезьяньей кличкой «Йети», велит отчеканить выученные правила и применить их в решении.

«Чертовы девки», – подумал Дин, понимая, что мысли о них вытравили все его вчерашние усилия.

– Сейчас… – буркнул парень, бегая глазами от ученика к ученику и пытаясь сосредоточиться.

Вот Зельда обернулась и что-то подсказывает шепотом, но разве он может услышать отсюда? Справа, с сочувствием глядящий, Хобб, который явно не прикасался к домашней работе, а посему, не может и подсказать. Чуть впереди Альфред с явным вопросом – почему новичок не может вспомнить всеми признанные величайшие правила каких-то там ученых-теоретиков, удавивших друг друга из-за невозможности доказать очередное исчисление. А дальше всех Сондра. Сидит и снова посасывает краешек ручки.

– Ну, вспоминай, – вступил учитель, немного смягчив тембр голоса, вероятно понимая, что парень немного растерялся в новом коллективе. – Тригонометрические функции – это…

– Тригонометрические функции – элементарные функции, которые исторически возникли при рассмотрении прямоугольных треугольников и выражали зависимости сторон этих треугольников от острых углов при гипотенузе или, что эквивалентно, зависимость хорд и высот от центрального угла в круге…

Выпалив несколько правил, Дин уставился на учителя, оттопыренный палец которого издевательски указывал на доску.

– Теория – вещь условная, сможешь ли применить ее на практике?

Дин молча поднялся с места и прошел к доске, быстренько расправившись с подготовленным там заданием.

«Знай наших!» – воскликнул он про себя, откладывая мел. – «Вот уж Сондра сейчас бы вдоволь посмеялась, и Коршуны с задней парты наверняка бы бросили очередную дебильную остроту, заставляя присоединиться к хохоту сладострастной блондинки весь класс. Не на тех напали! Позубоскалить надо мной сегодня у вас придурков не получится!»

– Что ж, не плохо, садись, – опечаленно пробурчал учитель, готовившийся изначально вывести в классном журнале жирную литеру «F».

– Это решать? – дерзко спросил новичок, самоуверенным кивком указывая на оставшиеся уравнения.

– Нет, с этим у нас разберется кто-нибудь другой. Садись, молодец. Кто сможет повторить? Это пойдет в зачет, ребята. Воспользуйтесь шансом добровольно, пока я снова кого-нибудь не проверил лично, как нашего новенького. Ранинг хочет? Дерзай!

Искоса глянув на Сондру, уткнувшуюся в учебник, Дин пошел на место, хлопая по подставленной ладони Хобба Кёллера.

– Лихо! – крякнул тот. – Йети низложен!

Сосед довольно улыбнулся и, откинувшись на стуле, выдохнул, поймав себя на мысли, что снова не может вспомнить, как начинается первое правило. Это очень его позабавило.

«Прямо таки состояние аффекта», – подумал Дин. – «Угрозы нет и все забыто».

До конца урока он просидел с гордо поднятой головой, буравя мечтательным взглядом отдаленный затылок Сондры и, когда учитель требовал класс записать какие-то примеры, через силу опускал глаза в тетрадку.

Следующий урок экономики пролетел незаметно. Ученикам преподносилась новая тема и под монотонное гудение преподавателя, захотелось подремать. А вот литература подобным подарком, увы, обделила. Мисс прекрасному одинокому сердцу вздумалось устроить импровизацию из жизни замечательных писателей, о которых Дин вчера прочитал целых шесть страниц, оказавшись чуть ли не единственным из класса, не считая признанных зубрил и девушек великолепного кружка.

Выставив несколько стульев, мисс Грейсмит сразу призвала добровольцев вмешаться в нависающий трагизм, стимулируя желание потенциальных спасателей поголовным «неудом». Конечно, лучше уж было поучаствовать, чем пострадать из-за бездарей, да и признание давало лишний бал в завоевании доверия одноклассников.

Первой вызвалась Хельга Майер, через секунду ее чернобровая подруга Пейдж, и как только Дин увидел руку желанной им блондинки, потянувшуюся вверх, автоматически поднял свою.

– Превосходно! – сорвалось с губ учительницы. – Хоть один мужчина.

– Го-мо-сек… – приглушенно прошипели с задней парты голосом Гарви Джоскина, но новичок, всецело увлеченный визуальным поглощением, поднявшейся с места, Сондры, ничего не услышал. Не среагировал и класс, зная, что эта четверка сейчас спасает положение, грозившее строгим поголовным наказанием за лень. Хоть мисс Грейсмит и любили за безграничное обаяние и здоровый юмор, ее с таким же трепетом побаивались, но лишь в такие дни как сегодня, когда ей вздумалось пряник поменять на кнут.

Дина, занявшего последний стул с краю, захватила эйфория. В двадцати сантиметрах находилась Сондра Плат – местная плотоядная самка, утомленная поеданием очередного влюбленного самца, добровольно положившего себя на блюдо романтического ужина. С кротким безразличием она лишь искоса взглянула на соседа и отвернулась к учителю, с какой-то пустой надменностью небрежно положив ногу на ногу. А парень уже впился глазами в ее колено, полный восхищения и жажды, и тут же почувствовал эрекцию. Меняя возбуждение на панику, он быстро переместил руки, прикрывая промежность, и заставил себя сфокусироваться на чем-нибудь противоположном сексу. Подобный совет Дин прочитал в одном блоге, посвященном созреванию тинэйджеров:

«Если ты вышел к доске, а тебя ни с того ни с сего разобрало возбуждение, попытайся вспомнить, с каким счетом закончился прошедший матч по хоккею и приток крови в паховой области в то же мгновение уменьшится».

Так сейчас пытался поступить и Дин, увлеченно заигравшись мыслями, цепляя и вытаскивая на свет все прочтенные фамилии писателей, так сейчас необходимых. Однако, не смотря на все усилия, изменения пошли в другую сторону. Дину даже пришлось надавить руками, чтобы предотвратить выпячивание, становившееся заметным.

«Какой же будет казус, если это движение увидят!» – негодовал юноша, снова делая попытку вспомнить заданный материал.

Вот сейчас его точно заметят на ближних партах и, заливаясь хохотом, ткнут пальцем. Такой позор после триумфа на алгебре, такое унижение, не смотря на то, что он уже вспомнил биографии нужных сейчас фамилий!

«Нет, это не казус, это демонстрация, призыв, боевой клич! С Зельдой в автобусе мы соприкасались даже бедрами, но подобной реакции не последовало, а тут всего-то чертово колено, залапанное грязными ручищами Макса Хогана! Вот дьявол!»

В мученической борьбе юноша вдруг увидел нависшую над собой фигуру, заслонившую его от взглядов первых парт.

– Возьмите учебник молодой человек, – произнес сверху голос мисс Грейсмит. – Это вам страховка за смелость, можете открыть его на заданном параграфе.

Устремив на женщину благодарный взгляд, Дин вцепился в предложенную книгу и быстро ее раскрыл, укладывая на коленях.

«Неужели она увидела?» – тут же прояснилось в голове. – «Господи… какой стыд. Красный, наверное. Сижу, как вареный омар. Лицо горит. Теперь спокойствие, больше волноваться не о чем, только спокойствие, нужно заставить себя! Вот ведь ситуация… и спасибо ей за это не скажешь. А что, подойти после урока и поблагодарить: «спасибо, мисс Грейсмит, что помогли укрыть мой член!» И она-то ведь наверняка подумала, что я на нее возбудился, а не на Сондру. Хоббу расскажу, удавится со смеху!»