Внезапно ее что-то больно ударило по руке. Она удивленно остановилась и подняла вверх голову, решив, что что-то упало с дерева. Пока она, запрокинув голову, силилась разглядеть в ветвях птицу, ее вновь что-то ударило. Дарина опустила взгляд на свой фартук и ахнула. На белоснежном фартучке расплывалось грязное черное пятно. Она изумленно посмотрела по сторонам и увидела своих одноклассников: трех девчонок и трех мальчишек. Они ухмылялись, стоя возле грязной лужи, которая по краям подсыхала и являлась источником комьев грязи, которые дети уже на глазах Дарины зачерпывали и швыряли в нее. Грязь достигла цели: один большой ком попал на фартук, и от него разлетелись мелкие брызги по всей одежде, другой ударил в плечо, третий приземлился на туфлю.

Удивлению девочки не было предела. Она, разинув рот, смотрела на одноклассников, пытаясь осознать, почему они так себя ведут. Что она им сделала? Разве можно бросаться грязью? Они не боятся, что их отругают? Дарина попыталась отряхнуться, но только размазала грязь еще сильней.

– Что вы делаете? – крикнула Дара.

В ответ мальчишки показали ей язык, а девочки захихикали и зашептались. В какой-то миг Дарина хотела перейти дорогу, подойти к обидчикам и поговорить. Она даже сделала шаг по направлению к ним, но в последний момент здравый смысл возобладал, и она, резко повернувшись, поспешила прочь. Ей в ногу ударил еще один комок грязи, запачкав белоснежные гольфы. Дарина побежала, но услышала за спиной крики и топот шагов. Мальчикам нравилось преследовать жертву, они издавали победные возгласы и улюлюканье, словно играли в «войнушку». Догнав жертву, схватили за рюкзак и резко остановили.

– Стоять, – скомандовал один из них.

– Что вам надо? – Дарина была на грани того, чтобы расплакаться. Девочки не бежали, а шли медленно, взяв друг друга под ручки, вышагивали чинно, приближаясь к ним.

Мальчишки ничего не говорили, стесняясь смотреть жертве в глаза, они просто дергали Дару за косы, бантики на них развязались и, подхваченные ветерком, отлетели в сторону. Девочки вновь захихикали.

– Снимайте с нее фартук, – велела Аня, одна из одноклассниц.

Мальчики мерзко улыбались щербатыми ртами и строили рожи, стараясь за этой бравадой скрыть неуверенность в своих действиях.

– Не трогайте меня! – взвизгнула Дарина. – Я расскажу…

– Ах, ты ябеда? Только попробуй, – сказала Аня. – Самая умная, значит?

Она сорвала с Дарины фартук и, помахав у нее перед носом, бросила его одному из мальчишек. Он, захохотав, смял его и, как обезьяна, вскарабкался на ближайшее дерево, и привязал грязный фартук к ветке.

Дарина даже не сопротивлялась, пораженная столь внезапным нападением и ненавистью детей. Она с отвращением рассматривала невоспитанных кривляк и странных девочек, бессильная понять их поведение.

– Думаешь, ты лучше остальных? – спросила Аня. – Мама говорит, что таких выскочек наказывать надо. Вот ты и получила.

Дарина молчала, потому что в глубине души не могла поспорить, она ведь и впрямь думала, что она лучше одноклассников. У девочки потекли слезы, а мальчишки напоследок вытряхнули книжки из рюкзака и разбросали по дороге. Они не осмелились на более решительные действия, даже придумать не могли ничего нового, но и этого унижения было довольно. Дарина плакала, размазывая грязными руками слезы.

– Пошли отсюда, – по-королевски произнесла Аня, и остальные тут же последовали за ней, радуясь, что могут, наконец, прекратить издевательство. Детям было страшно за последствия, но пока они были вместе, то не показывали вида. Только Аня не переживала: они в точности повторили то, что сделала мама когда-то со своей одноклассницей. И мама уверяла, что ничего им за это не было. Они уже отошли и Дарина провожала их взглядом, когда один из мальчишек резко повернулся и подбежал к Даре. Она с надеждой подняла на него глаза, а он ударил ее кулаком в живот и так же быстро убежал. Удар был не так уж силен, но поразил Дару сильнее всего остального. Ведь они уже ушли, зачем он вернулся?

Ее бывший когда-то белым фартук висел на дереве, и Дарина поняла, что не сможет его достать. Она подождала, пока обидчики не скрылись за углом, затем собрала учебники. Девочка нашла один бантик, трясущимися пальцами подобрала его и засунула в рюкзак. На книги смотрела с неприязнью, некоторые порвались и испачкались, читать их теперь не хотелось.

Даже не попытавшись привести себя в порядок, Дара в таком плачевном виде добрела до маминой работы. В маленьком уютном кабинете сидела мама и ее коллега.

– Маленькая моя, что случилось? – Мама чуть не заплакала, когда увидела дочь в таком виде.

– Они отобрали фартук и повесили его на дерево, – Дарина разревелась.

– Кто? Дарочка, кто это сделал?

– Из класса…

– Одноклассники? – Мама беспомощно смотрела на Дарину, потом перевела взгляд на подругу.

– Вот, что значит – обычная школа, – уверенно заявила Светлана.

– Да при чем тут?.. – возмутилась Люси.

– При том. Контингент тот еще.

– Дарочка, почему они это сделали?

– Не знаю, – Дарина продолжала плакать, но уже успокаивалась в маминых объятиях.

– Я завтра же пойду в школу разбираться.

– Не надо, мама, – взмолилась Дарина.

Люси промолчала, не зная, как правильней поступить. Она отвела Дарину умыться, расчесала волосы, и когда дочка успокоилась, купила ей мороженое.

– Так что же все-таки случилось?

– Они сказали, что я самая умная. Это плохо, мама?

– В нашем обществе, видимо, да… – Люси задумчиво посмотрела на дочку. – Они завидуют. Не надо показывать им своего превосходства. Не думала, что буду говорить тебе это так рано.

Дарина глубоко вздохнула. Она успокоилась, с мамой было хорошо и безопасно, а неприятный инцидент уже казался далеким и неправдоподобным. Потом она вспомнила:

– Один мальчик, Егор, вернулся и ударил меня кулаком в живот.

Люси чуть не заплакала, услыхав такое.

– Почему он это сделал? – поинтересовалась Дара, облизывая липкие пальцы.

– Скорее всего, его тоже бьют, – скрывая чувства, спокойно ответила мама.

Люси долго не могла принять решения, говорить ли мужу о случившемся. Она знала его характер, боялась последствий его гнева, но, с другой стороны, ее материнское сердце жаждало возмездия. Она не могла простить злых детей, так поступивших с ее сокровищем, с ее девочкой. Дочка была маленькой и трогательной, и, представляя толпу этих противных детей, обижающих ее дочурку, Люси вся тряслась от гнева. Что тут сделаешь, ведь это дети? Она знала, что таков будет ответ учителей. Но ведь эти дети будут продолжать так себя вести, если их не образумить. И это первый класс! Может и правда, виной тому школа?

Когда Борис пришел домой, он в два счета определил: что-то случилось. Скрывать от него правду было невозможно, но Люси и не хотела:

– Ее побили одноклассники. Отобрали фартук, раскидали книги, – выложила все, и ей стало легче.

Корсаков молчал, сжимая кулаки.

– Кто именно? Девочки?

– И девочки, и мальчики. Им не нравится, что она самая умная. А один ударил ее кулаком в живот! Да что же это за дети такие? Как их воспитывают? – Люси разошлась, говорила скорее самой себе, нежели мужу, но она весь день скрывала чувства и поделиться ими могла только с ним.

– Вот раньше мальчиков воспитывали джентльменами: заботиться о девочках, уступать им во всем, помогать. Защищать! Почему современных мальчишек так не воспитывают? Почему от них вечно одни разрушения? Что он сделает со своей женой и детьми?

– Как его зовут? – пропустив мимо ушей тираду жены, спросил Корсаков. Он не любил обсуждать что-то, он видел проблему и немедленно начинал искать пути ее решения.

– Кого? А, этого… Егор, кажется.

– Пойду, пройдусь, – сказал Борис и вышел за дверь.

Сердце Люси в первый миг екнуло, она догадывалась, куда пошел муж, и страшилась необдуманных действий, но потом посмотрела на Даринку, игравшую в углу с куклой, и на лице появилась улыбка. Ну и пусть! Никому не позволено обижать ее дочь.