И вот создание генератора закончено, можно было приступать к пробной проверке, — огромная лаборатория превратилась в сплошную мешанину проводов куда никто, кроме Муди и Хансена, не осмеливался заходить. После бурой деятельности наступил резкий спад. Великий проект, который почти остановил все остальные полевые работы, был завершен — и никто не знал, чего ожидать.
Хансен включил переключатель, который подавал энергию от преобразователей в гигантские трубки, и ничего не произошло, — лишь слабый вой преобразователей и раскачивающиеся стрелки счетчиков, развешанных по всей комнате, показывали, что луч работает.
На носу «Лавуазье» находился неуклюжий, самодельный излучатель диаметром в тридцать метров, который распылял в неведомые глубины космоса вновь созданную энергиею. Андервуд и Терри находились снаружи корабля, за этим излучателем, наблюдая за воздействием луча, при помощи специальных приборов. В космосе луч был совершенно невидим, не создавая заметного поля, и казался просто ультрафиолетовым лучом, пронзающим звездную тьму.
Андервуд поднял трубку интерфона, который соединял их с внутренней частью корабля:
— Капитан Доусон. Развернитесь, пожалуйста, на сто восемьдесят градусов.
Капитан отдал приказ и «Лавуазье» начал разворот вокруг своей оси — но это было не направление нужное Андервуду, он просто забыл его уточнить, считая, что это и так понятно. А Доусон предположил, что направление не имеет значения. И, прежде чем Андервуд успел выкрикнуть уточнение, луч попал прямо в таинственный Драгоценный Камень, который они нашли в сердце астероида. В тот же миг небеса наполнились невыносимым светом. Терри и Андервуд бросились ничком на корпус корабля, прячась за оборудование, Андервуд кричал в телефон, чтобы Доусон отвернул в сторону. Но крики его были напрасны — все находящиеся в рубке корабля были ослеплены яркой вспышкой света. И «Лавуазье» продолжал поливать артефакт своим таинственным излучением.
Затем небеса приняли свой обычный вид. Андервуд, спотыкаясь, поднялся на ноги, за ним последовал Терри. Двое мужчин стояли с открытыми ртами, не веря в зрелище, которое предстало их глазам. — Там, где Драгоценный Камень дрейфовал в пространстве, теперь была покрытая пузырями кипящая масса аморфной материи, которая вздымалась и испарялась в пустоте. Все сходство с блестящим, ограненным, черным драгоценным камнем исчезло.
— Он уничтожен! — хрипло воскликнул Терри. — Величайшая археологическая находка всех времен, и мы уничтожаем ее, и ни чего не узнаем об этом…
— Заткнись! — резко скомандовал Андервуд. Он попытался сосредоточиться на происходящем перед ним, но не мог найти в этом никакого смысла. Он оплакивал тот факт, что у него не было камеры, чтобы заснять все это, и молился, чтобы у кого-нибудь внутри хватило ума включить ее.
Пока корабль продолжал медленно раскачиваться, как бесчувственное животное, пульсация аморфной массы, которая ранее была артефактом, постепенно прекратилась. И в серой мгле космоса появилось новое чудо. — Тот же Драгоценный Камень, но полупрозрачный!
Андервуд ахнул. На границах граней были видны ребра и вся эта усиленная структура образовывала скелет. Каждая ячейка между ребрами была заполнена густым веществом, поверхность была прозрачной и частично раскрывала неизвестный мир внутри. Между одной парой ребер он увидел то, что, как ему показалось, было пустотой, дверью внутрь!
— Пошли, — позвал он Терри. — Посмотрим на это отверстие!
Они вскочили верхом на скутеры, которые стояли рядом прикрепленные к кораблю, и помчались к артефакту. Подведя скутеры поближе к отверстию, прижались к поверхности артефакта. Андервуд решил, что этот Драгоценный Камень является кораблем из далекой Вселенной, потому что были видны механизмы незнакомого вида и непонятного назначения. Он был настолько заполнен ими, что невозможно было заглянуть далеко внутрь даже с помощью мощных ламп на скутерах. И, что самое удивительное, на этом объекте возникла сила тяжести, она была чуть меньше земной, так что в это отверстие можно было просто спрыгнуть
— Луч был ключом, чтобы проникнуть в эту штуку, — сказал Терри. — С самого начала было задумано, чтобы луч был направлен на него. Луч должен был быть каким-то образом связан с Драгоценным Камнем. Восхитительная выдумка!
Треугольное отверстие было достаточно большим, чтобы в него мог войти человек. Андервуд и Терри опустились на колени у его края, вглядываясь вниз, освещая фонарями открывшийся интерьер. Отверстие, казалось, выходило в центр маленькой пустой комнаты.
— «Ты заглянешь ко мне в гости? - Муху спрашивал Паук» [6], — процитировал Терри. — Я там ничего не вижу, а ты?
— И я ничего. К чему этот стишок?
— Знаешь, все как-то слишком гладко. Я чувствую, как будто кто-то наблюдает за нами сзади, практически дышит нам в затылок и подталкивает нас идти тем путем, которым он хочет, чтобы мы шли. И когда мы туда доберемся, нам это не понравится.
— Я полагаю, что это строго научное предположение, которое нам, невежественным физикам, ни за что не понять.
Но Терри рассуждал серьезно. Вся задумка Строидов пугала его тем, что получалось так, что людей шаг за шагом невидимые силы направляли в нужную этим силам сторону, а сопротивляться люди не могли из-за своего любопытства.
Андервуд в последний раз хмыкнул и спрыгнул в яму, быстро посветив фонариком. Терри немедленно последовал за ним. Они оказались в центре круглой комнаты шести метров в диаметре, высота помещения была около трех метров. Стены и пол, буквально покрытые от пола до потолка надписями, слабо светящимися в темноте, были из того же эбеново-черного материала, из которого состояла внешняя оболочка артефакта до его превращения,
— Узнаешь иероглифы? — спросил Андервуд.
— Строид III, — сказал Терри с благоговением. — Самая красивая коллекция гравюр, которая когда-либо была найдена. Мы никогда раньше не находили и сотой части такого. Понадобится помощь Дрейера.
— У меня есть предчувствие на этот счет, — медленно сказал Андервуд. — Я ничего не знаю о процедурах, используемых при расшифровке неизвестного языка, но держу пари, вы обнаружите, что это учебник по их языку, точно так же, как надписи снаружи дали ключ к их математике, описывая волновые уравнения.
— Возможно, ты прав! — Глаза Терри загорелись энтузиазмом, когда он оглядел полированные стены со слабо светящимися иероглифами, инкрустированными в них. — Если это так, то мы с Папой Файфом справимся с этой работой без Дрейера.
Они вернулись на корабль за фотооборудованием и сообщили о своей находке Файфу, который был немного не в себе. Зрелище этой кипящей, аморфной массы буквально шокировало его, он чувствовал себя так, будто он стоит на берегу ручья и беспомощно смотрит, как тонет любимый человек. Но отчет Терри о произошедших изменениях и найденных надписях буквально излечил Файфа.
Андервуд был просто сторонним наблюдателем, когда он, Терри и Файф вновь направились к Драгоценному Камню. Два фотографа, Карсон и Энрайт, сопровождали их вместе с Николсом, помощником семантика.
Андервуд стоял рядом, погруженный в размышления, пока фотографы устанавливали свое оборудование, а Файф наклонился, чтобы рассмотреть иероглифы с близкого расстояния. Терри по-прежнему преследовало ощущение, что их водят за нос и все это закончится нехорошо, почему нехорошо он не знал, но факт огромной и тщательной подготовки его тревожил. Какова конечная цель всего этого? — задавался он вопросом.
Файф сказал Андервуду:
— Доктор Бернард сказал мне, что, по твоему мнению, эта комната является ключом к языку Строидов. Возможно, ты прав, но в настоящее время я не нахожу никаких признаков этого. Что навело тебя на эту мысль?
— Я предположил, что создатели этого чуда поставили перед собой цель, чтобы в далеком будущем какие-нибудь представители разума обязательно проникли внутрь, в центр этого… скажем, корабля. На вопрос «зачем» у меня естественно ответа нет. Впрочем, я не совсем точно выразился, не «какие-нибудь», о стоящие на соответствующем этапе развития, способные построить генератор излучения 150 ангстрем, способные понять их математику и построить генератор на основе их волновых уравнений. И они должны были учесть, что их письменность будет для представителей той цивилизации будет трудна для перевода, поэтому конечно оставили соответствующую подсказку. Я думаю эта подсказка перед вами.
