Вряд ли он действовал по собственной воле, и все же он действовал. Он почувствовал удивление Демарзула и в этот момент понял, что земляне, по-видимому, лишь коллективно могли выдерживать его удары, такими примитивными органами они обладали, которые лишь отдаленно напоминали дор-абасу. Еще четверо из них рухнули, а затем Андервуд был вынужден снова столкнуться с атакой Демарзула. Теперь что-то похожее на ужас вошло в разум инопланетянина. Андервуд почувствовал мысли о возможном поражении, которые затопили разум Демарзула.

— Помнишь тот день на пятой планете? — спросил Андервуд голосом Джандро. — Помнишь, как силы Драгборов пробили силовую оболочку, которой вы накрыли планету? Помнишь, как ваши люди падали один за другим, и их оружие остывало, а силовая оболочка исчезла из-за гибели операторов? Демарзул, это с Драгборами ты сражался в тот день, и с Драгбором, ты сражаешься сейчас. Я пришел не для того, чтобы бросить тебе вызов, как жалкий землянин. Я пришел как Драгбор — завершить незаконченное дело моих предков!

Сиренианец молчал, и новая уверенность наполнила Андервуда. Он чувствовал, что сражается не в одиночку, что вся древняя цивилизация Драгборов стоит за ним, сражаясь со своими вековыми врагами. Он чувствовал себя так, словно сам Джандро был рядом. Энергию атаки Демарзула, он отразил, направив на людей, которые сидели оцепенев от страха, наблюдая, как их товарищи падают на пол в беззвучной смерти, и последние двое защитников Демарзула умерли. Демарзул усилил свои атаки. Он отражал атаки Андервуда со все нарастающей силой. Андервуд быстро уставал.

Энергия, вытекающая из него истощала каждую клеточку его существа, и там, на борту «Лавуазье, каждый спазм этой пытки отражался на его физическом лице. Те, кто наблюдал, страдали за него. Илия прижала кулаки к щекам  так, что щеки стали белыми. Нервная реакция Дрейера выражалась в непрерывных затяжках и жевании его обычно неизменной сигары. Остальные просто наблюдали с напряженными лицами и впившимися в губы зубами.

В зале большого дворца-музея темп битвы нарастал. Хотя он чувствовал себя измотанным почти до предела, Андервуд напрягся, чтобы создать больше энергии, и обнаружил, что это в его власти. Его дор-абаса стала отражать атаки Демарзула тоже с добавленным энергетическим потенциалом. В каждом из них происходил один и тот же процесс, сила ударов поочередно возрастала и было не понятно, кто из них сможет выдержать и нанести окончательный, результирующий поток разрушительной силы. Андервуд почувствовал, что теперь он может отступить. Он сомневался, что Демарзул сможет оказать на него сдерживающее воздействие, но чего он добьется, если сейчас откажется от битвы? И нарастающие по силе удары продолжились. Внезапно что-то дрогнуло, и Андервуд внутренне возликовал. — Сила Демарзула дрогнула на малейшую долю мгновения, и это не было ложным маневром.

— Ты стар и слаб, — сказал Андервуд. — Полмиллиона лет назад наша цивилизация отвергла вас. Мы отвергаем вас, и теперь.

Андервуд поймал направленный в него поток энергии Демарзула и безжалостно швырнул его обратно. Он почувствовал, что сопротивления почти нет. Поток энергии нашел путь в самые сокровенные уголки сиренианского разума и уничтожил жизненно важные нервные связи. Огромная фигура Демарзула скорчилась от боли, раздался громкий крик, а затем гигантская фигура Демарзула, Сиренианина-Великого — рухнула на пол. 

Все было закончено. Андервуд чувствовал себя почти мертвым. И все же нужно было еще кое-что сделать. Он вышел из здания, разыскал охранников и смотрителей и прошептал им в головы:

— Демарзул мертв! Великий умер и вы снова стали людьми.

Он нашел управление силовой оболочкой и заставил оператора опустить щит. Затем он прошептал:

— Великий мертв.

Подобно ветру, его голос охватил тысячи собравшихся. Это сообщение проникло в их головы, и каждый из них посмотрел на своего соседа, как бы спрашивая, как оно пришло. Обезумевшая толпа людей привыкших не думать,  а только повиноваться рванулась вперед и ворвалась в здание, колотя, царапая друг друга. Увидели тело павшего сиренианца. Весть вскоре облетела всю Землю.

Андервуд, глядя на эту извивающуюся, сбитую с толку массу, думал, а мог ли Дрейер быть прав? Может ли закончится когда-нибудь это бездумное стремление людей ставить над собой лидеров, царей и богов? Наступит ли когда-нибудь время, когда люди будут опираться на собственные силы? Всегда было одно и то же: лидеры возникали, держа перед людьми иллюзию огромных, славных обещаний, и неизменно вели людей в ад потерянных мечтаний и нарушенных обещаний. Да, все может быть по-другому, сказал себе Андервуд. Драгбора доказала, что все может быть по-другому. Их происхождение могло быть не менее низким, чем у человека. Должно быть, они прошли по той же извилистой лестнице к мечтам, по которой сейчас шел человек, и научились жить друг с другом. Человек был уже ближе к цели — намного ближе теперь, когда Демарзул был мертв. Андервуд мысленно поблагодарил Бога, за то судьба была милостива к человеку в этом отношении. И он почувствовал минутную гордость, за то, что это он помог своей цивилизации.

Андервуд метнулся в космос. Там он увидел страшную картину. От его флота осталось только два линкора, но и они атакованные хищными перехватчиками подавали сигнал о полной капитуляции. «Лавуазье» потемнел и дрейфовал, его силовая оболочка ослабла, три дредноута сосредоточили на ней свой огонь.

Андервуд бросился к ближайшему из вражеских кораблей. В его глубинах он отыскал стрелков и оборвал в них жизнь прежде, чем они осознали его бестелесное присутствие. Он быстро направил лучи дредноутов друг на друга и наблюдал, как они барахтаются и исчезают во внезапном пламени. Но осталось еще больше двух десятков вражеских кораблей, с ними нужно что-то быстро делать. Но тут Андервуд увидел, что они прекратили огонь и медленно вразброд направились в разные стороны.

Ничего не понимая, Андервуд вгляделся в эти корпуса и понял, что произошло. До них дошла весть о смерти Демарзула. Подобно людям, околдованным миражом, они не смогли справиться с реальностью, которая наступила с исчезновением их мечты. Поражение было полным и окончательным. По всей Земле поражение Демарзула было поражением всех людей, которые еще не стали достаточно сильными, чтобы ходить под солнцем своих собственных решений, но цеплялись за тень иллюзорного лидерства.

Андервуд обследовал «Лавуазье». Он двигался, как призрак, по его мрачным залам и пустым коридорам. Внизу, в генераторных, он обнаружил причину катастрофы — взорванные остатки перегруженных генераторов силовой оболочки. В рубке управления было темно, как и на всем корабле. Его товарищи были разбросаны по полу. Но жизнь в них еще была и он говорил с их разумом, настойчиво, повелительно, возвращая жизнь и сознание в их нервные клетки. Затем обошел весь огромный корабль и помог всем людям, кому можно было помочь. Он обнаружил в себе доселе неведомые ему силы воскрешения и ему удалось совершить чудо. Он вошел в свою собственную физическую форму и сидел в кресле, в то время как его товарищи оживали, и жизнь постепенно возвращалась на умирающий корабль. Вражеского флота больше не было, ибо он спускался на Землю, потерявшую надежды на завоевание всей Галактики.

Корабль ожил, команда занималась ремонтом. Андервуд и Илия стояли одни, наблюдая, как звезды скользят на экранах внешнего обзора. Андервуд не знал, стали ли его силы больше, чем у Джандро, подобно окрепшему растению на новой почве, но, несомненно, они росли. Тайны Вселенной, казалось, открывались перед ним одна за другой. Достаточно было одного взгляда на кусок инертной материи, и его чувства могли проникнуть в состав ее атомов, рассортировать и предсказать ее свойства и реакции. Да, его сила и восприятие росли, и куда это могло привести, он не осмеливался даже предполагать. Он мог бы встать на место Великого, если бы захотел! Соблазн был велик и он боялся, что не сможет с ним справится. Видимо, как человек, он не дорос до обладания абазическими органами. Ему нужно опять стать обычным человеком с привычными людскими целями и желаниями.