Тут нужно было быть тонким манипулятором, чтобы направить её истерику в нужное русло. Тонким манипулятором я быть не умел, поэтому отработал уж как получилось:

— Коон, мне нужна услуга. Ты ведь предводительница кентавров, а кентавры сейчас — типа, элитные войска, так?

— Так, — всхлипнула Коон, размазывая слёзы по щекам.

— Добейся, чтобы кентаврам доверили охранять клетку с пленниками. А потом — мне нужно с ними поговорить. Одному, без свидетелей. Понимаешь?

Коон понимала. Она даже реветь прекратила. Похоже, ей всего-то и не хватало — чьего-то конкретного приказа. Так я заменил ей мать-вселенную, и в стане Людей у меня появился первый настоящий союзник.

Нервы — удивительная вещь. Если нужно выспаться перед важным событием, они сделают всё, чтобы ты не сомкнул глаз. А когда нужно бодрствовать, чтобы не пропустить нужный миг, глаза так и будут слипаться.

Около часа я лежал, время от времени поворачиваясь с боку на бок, чтобы не уснуть. Старался не вызывать подозрений. Потом сел, скрестив ноги, и уставился в темноту, не включая Абсолютное Зрение.

Вспомнился Наэль, убийца, с которым мы вместе работали над добычей Огневушки. Как он говорил: «Есть правильные позы, сэр Мортегар. Они позволяют восстанавливать ресурс гораздо быстрее». Вот ведь как интересно… Маги презрели мать-вселенную, но всё равно какие-то осколки изначального знания просочились и остались спустя столетия, даже тысячелетия использования магических печатей. Выглядело всё это как ересь и суеверия (насколько возможно говорить о суевериях, когда живёшь в мире самой настоящей магии), но — работало, наверное.

Здешние «люди» сидеть предпочитали именно в таких позах — отдыхая после дня верхом. У меня сейчас все три доступные шкалы были полны, и я не мог оценить, насколько хорошо скрещенные ноги способствуют восполнению какого-либо ресурса. Однако уснуть в такой позе было чуть сложнее, чем лёжа.

— Ищешь путь к матери-вселенной, Мортегар? — послышался сзади голос.

Я резко повернул голову, досадуя на себя, что не расслышал шагов. Сзади оказалась Клинтиана. Она, не чинясь, села рядом со мной и улыбнулась.

— Возможно, — сказал я.

— По правде говоря, я удивлена. Думала, ты захочешь поговорить с пленниками.

Я пожал плечами:

— Ты вроде ясно сказала, что нельзя.

— Верно. Хорошо, что ты не подумал, что ради тебя будет сделано исключение. Так ответь мне, хочешь ли ты поговорить с этими людьми, которых некогда считал своими друзьями?

Непросто это — общаться с Людьми. Всю жизнь знал, но сейчас получил кучу подтверждений. С одной стороны, прямолинейность и неумение врать играли на руку. Задашь вопрос — получишь честный ответ или никакого. Не придётся путаться в хитросплетениях чужой лжи.

С другой стороны, и от моих слов ожидали той же прямоты. Так что опрометчиво на что-то подписываться — не лучшая идея. Болтун — находка для… Да для кого угодно!

Значит, самое время прояснить ситуацию.

— Мне пока ещё многое непонятно, и никто не торопится с объяснениями, — проговорил я.

— Верно, — наклонила голову Клинтиана. — Потому что мы вообще мало говорим. Мы предпочитаем знать. Маги, учившие тебя, отреклись от истинного знания в угоду тому, что они называли уверенностью. Им не достаточно было знать, когда ураган обрушится на их дома. Нет, им было нужно отвратить этот ураган, усмирить мать-вселенную, когда она требует буйства. Они утратили способность видеть нити, и тебе невозможно было её развить, Мортегар. Но всё же… Всё же ты был и остаёшься — особенным. Ты не видишь нити, но ты их чувствуешь. И чем меньше ты задумываешься, тем острее это чувство.

Клинтиана отложила посох и, повернувшись ко мне, села иначе, поджав под себя ноги. Подалась вперёд.

— Мы не привыкли к таким, как ты, — сказала Клинтиана. — Потому и молчим. Увы, тебе пока ещё нужны слова…

— Да, очень нужны, — согласился я, стараясь не замечать бомбардировки флюидами, которой подвергала меня Клинтиана. — Я не могу понять своего места. Кто я для вас? Я не женщина, значит, главным быть не могу. Меня уважают, передо мной склоняют головы, но к пленникам меня не подпустят. Так кто же я и зачем вам нужен?

Клинтиана приблизилась так, что это стало опасным. Когда она заговорила, я ощутил её лёгкое дыхание у себя на лице.

— Ты — ключ, — сказала она. — Если бы ты только мог видеть, как сходятся на тебе тысячи нитей бытия, Мортегар… Это и означает Настар-Танда: тот, кто замыкает на себя вселенную. Но ты остаёшься магом при этом. И тебя обуревают желания. Желания делают тебя слепым, ты следуешь за ними и тычешься в стены, будто слепой. Одно из них приведёт тебя к свету. Подчинись ему…

Клинтиана завладела моей рукой, поднесла её к своему лицу. Пальцы скользнули по щеке, я почувствовал прохладу кожи, за которой томился жар, в ожидании того, кто его разбудит.

— Ты и я, — шептала Клинтиана, — мы — две половины одного целого. Прими меня, и перед тобою откроются все двери, все возможности…

Вздохнул я лишь мысленно. Нет, Клинтиана, конечно, была очень красивой и даже — чего уж там скрывать — сексуальной. Но чувство у меня сейчас было примерно такое же, как тогда, в подводном дворце, когда я должен был соединиться с Сиек-тян. Тогда мне сделалось так пусто и одиноко… Но сейчас к этому ощущению добавился ещё сарказм: да почему все важные вещи постоянно как-то связаны с тем, что у меня в штанах?!

Нет, серьёзно, это даже не смешно. Сначала я стал очень важной птицей, потому что главы кланов решили негласно использовать меня для улучшения магической породы. Ладно, это я им запорол, хорошо. Потом нас с Натсэ закрыло в волшебной ракушке, и чтобы оттуда выбраться, нужно было сделать угадайте, что. Ладно, сделали. Авелла в моём теле умудрилась зачать богиню. После того, как я умер, и Сиек-тян меня вернула, у неё был только один способ привязать мою душу к моему телу. Какой же?! Ага, вот-вот…

Ну и теперь, до кучи — Клинтиана, с которой я должен переспать, чтобы… Чтобы что? Качнуть себе просветление? Получить юридический статус среди Людей? «Нет времени объяснять, снимай штаны», ага.

Вот спрашивается, где они все были, когда я в школе страдал от комплексов? Нет бы тогда на меня каждая встречная девушка вешалась с удивительной историей о том, почему я просто обязан ею овладеть. Тогда бы мне прям в тему было. А вот сейчас…

— Может, руками? — ляпнул я.

Клинтиана отстранилась. Даже без Абсолютного Зрения я видел, как заалели её щёки и широко раскрылись глаза.

— Что? — вполголоса переспросила она.

— Ну, если это так важно, — развил я мысль. — Просто я не хочу обманывать доверие своих супруг, я и так накосорезил — мама не горюй. Так что, если можно компромисс…

Клинтиана вскочила на ноги. Она тяжело дышала, глядя на меня. Посох сам собой прыгнул ей в руку. А Противень сам собой прыгнул откуда-то мне на плечо и зашипел.

— Ты мерзок! — громко сказала Клинтиана. — Твоё место в клетке с этими магами!

— Так, может… — обрадовался было я.

— Но ты изменишься, — обломала надежду Клинтиана. — Нити судьбы складываются в ясный узор!

Она ушла, высоко вскинув голову. Я с сожалением проводил её взглядом. Сзади зрелище было ничуть не хуже, чем спереди. Эх, чего ж я такой высокоморальный-то стал… Или всегда таким был?

— Она права, пап, — сказала Маленькая Талли, обозначив своё появление. — Ты мерзкие вещи ей предлагал.

— А она мне? — повернулся я к дочери, которая сидела рядом со мной, в точности копируя мою позу. Прям тенденция пошла.

— Она следует воле матери-вселенной, а ты просто над ней издеваешься.

— Так ты тоже хочешь сказать, что я должен с ней…

— Нет! — воскликнула Маленькая Талли. — Папа, фу! Как ты мог подумать?!

— Но если эти нити, все как одна, ведут в постель к бар домодос…

Маленькая Талли со скоростью кошки переметнулась напротив меня и, встав на колени, схватила меня за отвороты новой рубахи.